Затем он повернулся и эдак деликатно подтолкнул вперед своего клиента. Человеку среднего роста достался бы тычок в спину, но клиент был настолько мал, что ладонь мистера Улога опустилась на его затылок, – можно сказать, «гигант» получил затрещину. Однако человечек понял намек и представился, тоже снабдив меня визиткой:

Визитку я взяла, точно зная, что она мне не понадобится. Моя мать Дебора – театральный агент, причем очень известный. (Да-да, та самая Дебора Тринкер.)

– Видите? Проще простого! – сказал Улог, провожая клиента до лестницы. – Каждая встреча – это шанс.

В эту самую минуту из-за угла коридора вывернул долговязый, худющий парень и рванул вперед, едва не опрокинув Улога и «гиганта». Тогда я не знала, что это Арт, и приняла его за Гордона Стори. Вполне логичный вывод, между прочим, учитывая, что я стояла возле кабинета Гордона Стори, а долговязый скакал к двери, звеня ключами.

Правда, его видок слегка сбил меня с толку. Футболка, джинсы, ковбойские сапоги и «конский хвост» как-то не вязались с моим представлением о психотерапевтах вообще и мистере Стори в частности. После нашего единственного телефонного разговора я почему-то воображала человека постарше, в костюме, с тщательно прикрытой лысиной. Долговязый ни капельки не походил на психотерапевта. Он выглядел полной противоположностью Улога.

В кабинет он ворвался, даже не глянув на меня. Я вошла следом и представилась:

– Джули Тринкер.

Он либо понятия не имел, кто я такая, либо плевать хотел на клиентов.

Меня здорово подмывало развернуться и сию же секунду уйти. Я бы так и сделала, будь у меня сил побольше. Но утренняя встреча с Шейлой меня подкосила. К тому же я понимала, что, если откажусь от этого терапевта, придется искать другого, а значит, снова звонить, договариваться, еще и оправдываться перед Шейлой. Честно говоря, у меня не было ни малейшего желания так напрягаться. Это на меня не похоже, понимаю, но в тот момент я подумала: что толку лезть из кожи вон, если тебя все равно никто не оценит?

Вот почему, вместо того чтобы продемонстрировать Арту Стори свою спину, я топталась у него за спиной, пока он шарил на столе, что-то выискивая. Через какое-то время я решила напомнить о себе:

– Я – Джули Тринкер.

Одна стена большой комнаты, отделанной в серых и бледно-розовых тонах, пестрела дипломами в рамочках и жизнеутверждающими изречениями, другую занимала доска вроде школьной и репродукция кого-то из фламандцев. Минимум мебели: серый пластиковый стол в углу, у окна; рядом картотека; в центре, друг напротив друга, две кожаные банкетки. И огромное неиспользованное пространство голого пола.

Грохнул задвинутый ящик стола.

– Органайзер где-нибудь видите? – бросил психотерапевт, не потрудившись взглянуть в мою сторону. – В столе, на столе?

– Под телефоном случайно не он?

– Этот? Зеленый? Я думал, они всегда черные.

Для меня это прозвучало так же нелепо, как для вас.

– Спасибо, Дженни. – Подхватив находку, он устремился к двери.

– Джули.

– Ну Джули. Короче, мне надо запереть дверь.

Каково? Ни в какие ворота не лезет! И это специалист по саморазвитию. Да он сам такой же развитой, как транспортная система в Гондурасе.

– А как же наша встреча?

– Встреча? – Гордон с безнадежным видом всплеснул руками. – Мне сегодня не до встреч, солнышко.

«Солнышко»?!

– Приходи в другой раз.

– Но я уже здесь! И не стану ждать другого раза. Я опоздала, прошу прощения, но вы не отвечали на звонки и, кстати, пришли еще позже, чем я… – Мои силы на треп иссякли, и я выудила из сумочки конверт. – Если не ошибаюсь, первые четыре сеанса стоят шестьсот долларов, так?

Впервые мне (или конверту) удалось завладеть его вниманием.

– Откуда ты знаешь? Я сказал?

– Я принесла наличные, потому что не спросила, принимаете ли вы кредитные карты.

Гордон зашуршал купюрами.

– Я взял на себя обязательства перед вами, верно? – протянул он. – А обязательства нужно выполнять, потому что… – Он полез в карман, достал сигареты и долго таращился прямо перед собой, пока наконец не разродился: – Потому что ответственность – наш компас, а честь – путеводная звезда.

Странно. Я сама только что прочла эту муть в рамочке на стене.

В ту минуту Арт превратился в Гордона и отрезал нам обоим путь назад, хотя ни один из нас тогда об этом не подозревал.

– Вам нужна помощь, и вы ее получите, – провозгласил он с бодростью вставшего с нужной ноги человека, после чего уселся за стол и крутанулся на вращающемся стуле, словно подгоняя его под свой рост.

– Мне куда?..

– Вся наша жизнь – путешествие, солнышко. Как по-вашему, куда вам нужно?

– Я имела в виду, где мне сесть? – Я все еще стояла столбом посреди комнаты.

– А-а, пардон. Как насчет кушетки? Ложитесь на кушетку.

Ложиться?! Кем он себя вообразил? Фрейдом?

– Пожалуй, я лучше посижу.

– На здоровье. Садитесь и расслабьтесь. Я подготовлюсь к сеансу.

Он достал из портфеля папку с моей фамилией на обложке и пролистал ее содержимое. Я неплохо представляла себе, чего ждать. Одна моя подруга обращалась к психотерапевту, когда ее карьера пошла под откос. По ее словам, сеансы были обыкновенными беседами с глазу на глаз. На первом сеансе пациенту непременно предлагался персональный вопросник – вроде тестов в женских журналах. Эту часть я предвкушала с удовольствием. Я всегда щелкаю эти тесты как орешки: обожаю подсчитывать очки и узнавать итоги.

– Итак, сеанс номер один! – громогласно объявил мистер Стори, вперив взгляд в папку. – Угу. Сеанс номер один. Точно. Тут так написано.

Я не отрываясь смотрела, как он сидит и смолит. Сигареты в помещении с кондиционером! Анахронизм какой-то, восьмидесятые годы!

– Вы всегда курите во время сеанса? – спросила я.

– Не-а, – безмятежно ответил он. – Сегодня в первый раз.

– Почему? Какой-то особенный день?

– У меня сегодня брат умер.

Вот так. Прямо в лоб. Мне стало нехорошо. Может, я была к нему несправедлива? Может, он поэтому…

– Как знать, может, оно и к лучшему, – добавил он. – С такими вещами никогда сразу не разберешь.

Позитивное мышление из этого типа так и пёрло! Он приступил к делу, даже глазом не моргнув.

– О'кей. Знакомство: кто я? – прочел он из папки. – Ну что, попробуем?

– Вы уверены? – осторожно спросила я. – Ваш брат… все такое?..

– Вперед! – Он протянул мне вопросник с несколькими вариантами ответа для каждого пункта. – Прочтите первый вопрос и ответьте на него.

– Вслух?

– Валяйте.

– Вопрос номер один. Случается ли вам лгать? Часто? Иногда? Никогда?

Вот это было как раз по мне. Я создана для таких вопросов. Но, прежде чем я открыла рот, мистер Стори перебил меня, махнув рукой:

– Забудьте. Если вы врете на каждом шагу, то ответите «никогда», и если всегда режете правду-матку, тоже скажете «никогда». Читайте дальше, Дженни.

– Джули.

– Пардон. Дальше, Джули!

– Вопрос номер два. Вы заправляете постель по утрам? Всегда? Иногда? Редко? Никогда? – Я подняла глаза. – Отвечать?

– Почему нет?

– Всегда! – гордо сообщила я. (Никакого вранья!)

– Даже после секса?

Я пробежала взглядом вопросник: неужели что-то пропустила?

– Здесь такого нет, – сказала я.

– Считайте это дополнительным вопросом.

– Ответ прежний: всегда.

– Вот видите! – Гордон встрепенулся и припал к столу, будто жокей на старте. – Очень интересная деталь. Она о многом говорит.

– Разве?

– А как же! Постель после любви священна. Лично я никогда не заправляю, а оставляю на весь день, как талисман.

И что прикажете отвечать на такую чушь?

– Ладно, не берите в голову, солнышко, – великодушно позволил он. – Думаю, это мужской пунктик. Продолжаем.