Отодвигается. Наклоняется. Целует в мокрые губы. Застегивается. Исчезает. Нах его.

Плескаю из термоса чай. Насыпаю сахар. Пробую. Добавляю. Добавляю. Что-то появляется. Добавляю еще. Как муха. Жидкость густеет. Смотрю на полупустую сахарницу. Пью вприглядку. Затем сижу. Голые колени. Нестриженные ногти. К горлу постепенно подбирается волна оскомины. Хочется сплюнуть. А еще лучше — сблевать. Вот только нечем. Сгребаю ложкой сладкую жижу со дна чашки. Сую в рот. Опять разглядываю голые колени.

Апатия. Ничего не желается. Героические люди те, кто умеет желать даже здесь.

Звероферма. В теле поселилось существо, которое пожирает его. Вместе с чувствами, вместе с желаниями. Что у нас в меню на сегодня? Чувство прекрасного и перцепция сладкого? Изумительно! Подать немедленно! Как? Ну, чувство прекрасного слегка жестковато, м-м-м, да и специй переборщили, а вот с перцепцией сладкого — в самый раз. Эй, официант, а когда тут у вас намечается… Простите, что? Ах, это! ЭТО. Не все сразу. Не все сразу. Жаль, хотелось бы… Скажу по секрету (и только вам) — гастрономические достоинства похоти несколько преувеличены. Да, любопытно. Да, необычно. Но… В целом — ничего выдающегося.

Что уже сожрала эта гадость — гениальное чудовище ресторации «Человек»? Где-то имелся список. Справа — ингридиенты души, слева — рецептура тела. На обороте — список команды поддержки. Глупую коровку кормят жухлым сенцом сочувствия, а в гросбухах совхозного счетовода уже стоит многозначительная птичка — на переработку. Разряд в ухо и готово. Копыта вверх, вымя набок.

Невольные слезы. Жалко коровку. Раскисаю. Рыдание — отдельно. Дышу глубже. Надо переждать. Настроение — как погода. Из-за туч нет-нет, да и проглянет солнышко.

63. Русалочка

Русалочка. Тот, кто мастурбировал, понимает кое-что в жизни. Ради ничего жертвуется всем. Пусть немота, пусть адская боль в ногах, лишь бы покинуть морскую пучину. Может и принц ей не нужен? Может и дельфины ее вполне удовлетворяли. Но нет, что-то потащило ее к ведьме. Чего-то не хватало девчонке в море.

Ну, подумаешь, спасла принца. Пока спасала, тот слегка очнулся, узрел обнаженную деваху, возбудился. Русалочка, впервые увидев человеческий пенис, озадачилась. Куда там дельфину с его отростком — прагматический орган размножения и больше ничего. А принц, судя по всему, — человек большого достоинства.

Русалочка решила тут же попрактиковаться, вот только человеку в полубессознательном состоянии, да еще в море трахать полудеву-полурыбу как-то не с руки. Точнее — не с члена. Пришлось вытащить принца на берег. Но вот незадача, там уже прогуливалась какая-то дуреха, которой в бурю не спалось. Пока Русалочка старалась языком и руками довести орган до нужной твердости, буря начала стихать. Да тут еще девка заприметила лежащее в прибое тело. Найти на берегу молодого красавца с эрегированным пенисом — такой шанс только раз в жизни выпадает. Поэтому девка задирает юбку, спускает панталоны и начинает возвращать красавца к жизни наиболее естественным способом.

«Что вы делаете?» — очухивается наконец принц и обнаруживает свои гениталии в нежной девичьей промежности. «Спасаю вас, сир!» — умудряется сделать книксен береговая поблядушка. «Значит это вас я видел там, в волнах?» — еле сдерживает приближающийся оргазм принц. «Конечно, сир!» — поблядушка распускает лиф и затыкает ему рот правым выменем. А затем — левым.

Пока они естествуют, Русалочка наблюдает за буйством человеческой плоти из-за камня. Несмотря на обиду, что плодами ее рук и языка воспользовалась вульгарная девка, кое-что морскую принцессу весьма в ней заинтересовывает — а именно то, что находится у той между ног, куда с неподобающей для человека королевских кровей, пережившего кораблекрушение, страстностью загоняет скульптурной красоты фаллос.

Разве можно сравнить даже эту вульву, разработанную ежедневными и еженочными спасательными экспедициями, такую розовую, мясистую, покрытую пушком, а не чешуей, с тем грубым отверстием Русалочки, на которое могли позариться, да и то по старой дружбе, лишь дельфины, да осьминоги-извращенцы?!

А те мягкие выпуклости, что столь жадно сосет принц? Что по сравнению с ними ее жалкие девичьи припухлости, на которые не позарятся и несмышленные дельфинята?!

Русалочка рыдает и страдает. Смотрит и страдает. Подбирает выброшенную на берег палку и самоудовлетворяется, наблюдая за пиршеством страсти в трех шагах от нее. И вот оргазм на троих — принц с девкой и Русалочка с палкой.

И что же делать дальше? Забыть принца? Довольствоваться дельфинами и поэкспериментировать с касатками? Смотреть с ненавистью на свой рыбий хвост и нелепые гениталии, погружаясь в безысходную мизантропию, или пойти по бабкиному пути, которая, по семейным преданиям, баловалась похищениями из лодок молодых рыбаков и утоляла с ними зов плоти на безлюдных островках, затерянных в море?

Девичья вагина ей снится по ночам. Попытки совокупляться с другими представителями рода китообразных не приносят и капли того удовольствия, что она испытала там, на берегу. Лишь человеку ведом секрет секса — половых сношений не для размножения, а удовольствия ради.

Прочие млекопитающие вовсе не горят желанием тратить драгоценное семя на межвидовое скрещивание с неясным исходом. Да и сама Русалочка отнюдь не горит желанием испытать радость материнства, исторгнув из матки очередного уродца на потеху суеверным морякам.

Решение принято. Она делает аборт и отправляется в логово местной колдуньи, готовая отдать любую цену за человеческие ноги, а паче — за то, что между ног помещается.

Колдунья потирает щупальца — она давно уже в курсе наследственных извращений русалочьего семейства, но Русалочка переплюнула всех, даже собственного деда, который сожительствовал с кальмаром, пока развратного моллюска на сожрал натравленный бабкой кашалот.

«Хорошо, — говорит колдунья. — Я сделаю тебе первоклассные длинные ноги и такую вагину, от одного вида которой у твоего принца член не будет опускаться, пока он тебя не попробует. Я даже сделаю тебя девственницей. Они это любят. Знаешь, Русалочка, что такое девственность?»

«Нет, тетушка, — смиренно отвечает невинное дитя моря. — И что же это такое?»

«Понимаешь, милое дитя, у людей все устроено не так, как у нас, рыб. Они могут сношаться в любое время, а не раз в год, когда пришло время метать икру. Они сношаются везде и по всякому, используя для этого даже не приспособленные природой отверстия.»

«О чем вы, тетушка? — вопрошает смущенная Русалочка. — Хотя, я кажется понимаю… Тогда, спасая принца, я почему-то взяла его член в рот… мне внезапно захотелось полизать его. Вы это имели в виду?»

«Не только, милочка, не только. Мужчинам и женщинам нравятся использовать для сношения также задний проход. А порой женщина в знак особого расположения к любимому зажимают его член между грудей, позволяя его семени выплеснуться ей на лицо».

«В задний проход? Между грудей?» — лепечет ошарашенная Русалочка.

Колдунья хохочет. Достает щупальцей из тайника пачку размокших порножурналов, что когда-то выискала среди обломков затонувшего корабля.

Русалочка изумленно рассматривает порнуху. Разнообразие вариантов поражает — оральное совокупление, анальное, вагинальное, то же самое, но с двумя партнерами, тремя партнерами, совокупление с собаками, лощадьми, ослами. Взгляд Русалочки невольно остановливается на предпоследнем варианте — белокурая красотка с широко раставленными ногами принимает в себя грандиозный по размеру пенис взмыленного жеребца. Куда там старому извращенцу кальмару с его жалкими потугами робко покапаться кончиком щупальца в русалочьей вагине!

А дальше — садо-мазохистские развлечения с плетками, ремнями, анально-вагинальными расширителями, фистингом, уринированием и копрофагией. И еще — секс с беременными, экстрим-секс на вантах галеона, лоликон, тодлеркон, гомосексуализм и лесбиянство.