— Я принес пульт. Могу я забрать сломанный?

— Конечно. Сейчас принесу.

— Спасибо. Слушай, мы тут немного поговорили с Ронни…

— Я слышала.

— Что ж…

— Я займусь этим.

Дик Блейз и не думал уходить. Шерил вопросительно взглянула на него, изо всех сил надеясь, что выглядит холодной и неприступной. Судя по всему, Дику на это было наплевать.

— Шерил, я насчет вчерашнего вечера… Я вел себя неподобающе. Честно говоря, меня взбесил тон твоего приятеля.

— О чем ты? Мне трудно представить тон Генри иначе, как просто вежливый.

— Что ж, можно и так сказать. Убийственно вежливый тон аристократа, волею судеб вынужденного обращаться к отребью.

— Интересно, а какой тон был у тебя? Что-то вроде нувориша, изо всех сил пытающегося притвориться аристократом?

Дик рассмеялся, как всегда выбивая ее из колеи.

— Интересно, как назвать в таком случае тебя… Гордая леди, холодная и неприступная снаружи, хотя внутри…

— Ты еще что-нибудь хотел?

Неожиданно Дик оказался совсем рядом. Низкий голос превратился почти в шепот.

— Полагаю, мы оба догадываемся, чего я хочу на самом деле, но обещаю держать себя в руках. Сейчас. Я улетаю в Токио завтра утром. Если у тебя возникнут проблемы, обращайся к Колину — он остается за главного у строителей.

Шерил выслушала Дика со смешанными чувствами. С одной стороны, это было облегчение оттого, что он уезжает, с другой — горечь. Оттого, что он уезжает.

— Что насчет оплаты? Я могла бы выписать чек…

— Не горит. Я вернусь через несколько дней.

— Ну, если это удобно…

— Попрощайся за меня с Ронни. Скажи ему…

— Что?

— Скажи так: все будет хорошо.

— Ладно.

— Пока?

— Пока.

Видимо, что-то в ее голосе выдало Шерил с головой, потому что Дик обернулся на самом пороге и одарил ее солнечной улыбкой.

Злясь на себя, злясь на него, злясь на целый свет, Шерил захлопнула дверь, но не удержалась и проследила из-за занавески, как он удаляется, посвистывая и держа руки в карманах.

Ронни неслышно вырос за спиной.

— Он ушел?

— Мистер Блейз? Да.

— Могла бы пригласить его позавтракать.

— Он торопился. Улетает в Токио.

— Клево! Не сказал, когда вернется?

Она соврала легко и естественно.

— Нет. Он просил попрощаться с тобой и передать: все будет хорошо. Надеюсь, ты знаешь, о чем это.

— О жизни, мам. Его тоже дразнили в школе. Дик… то есть мистер Блейз понимает меня.

А она, надо полагать, нет.

— Я слышала ваш разговор. Слушай, насколько все плохо?

— Они обзывают меня подлизой, зубрилой и умником, я не обращаю внимания, как ты и советовала, но это злит их еще больше.

— Они тебя били?

— Иногда. Скорее, шпыняли. И кнопки подкладывали. На обеде, когда миссис Клинч отвернулась.

— Ронни, мы должны об этом рассказать!

— Я и сам пытался, мам, но они тут же принялись орать, что это я их бью, и влетело мне.

Господи, что же делать? Шерил была в растерянности. Излишняя поспешность могла лишь ухудшить ситуацию, но и бросать все на произвол судьбы не годилось.

— Я должна поговорить с учительницей, дорогой. Я знаю, тебе эта идея не по вкусу, но надо же что-то делать!

— Дик говорит, все будет хорошо.

— Он говорил не об этом, а о том, что их должен кто-то остановить. Иначе все будет продолжаться.

Ронни даже осунулся от волнения.

— Мам, прошу тебя, не ходи туда! Через пару недель каникулы, а потом многих переведут в другую школу…

Шерил вздохнула. Ей и самой не слишком нравилась идея защищать сына от одноклассников.

— Мам, пожалуйста!

Серые глаза смотрели на нее умоляюще. Как же хорошо знаком ей был этот взгляд! Столько лет Шерил не желала признавать этого, но теперь…

— Ладно. Я подумаю, но учти — я ничего не обещаю!

— Спасибо, мам! Ты — лучшая в мире мать!

Если б знать, как все обернется…

7

Неделя прошла без происшествий. Даже Ронни с удивлением отметил, что его почти не задирали в школе. Это было слишком хорошо, чтобы в это можно было поверить.

Шерил всей душой хотела верить, потому и не стала ничего предпринимать, как обещала Ронни. К тому же у нее была масса других проблем. Наконец-то нашлась подходящая квартира в городе, однако для внесения залога нужно было выпросить у клиентов аванс. Ронни она решила ничего пока не говорить.

А что же Дик? Думала она о нем постоянно, но на горизонте он не появлялся. Видимо, все еще был в отъезде.

Все выяснилось, когда Ронни неожиданно исчез. Шерил сначала поволновалась, а затем отправилась его искать. Инстинкт привел ее во двор усадьбы, где она и нашла Ронни, который увлеченно играл с Диком в теннис. Оба и в ус не дули. А она-то с ума сходила!

Первой реакцией Шерил было облегчение оттого, что Ронни нашелся, второй — злость на сына, а третьей — горечь. Дик и Ронни играли самозабвенно и весело.

Отец и сын, не знающие об этом.

Судил игру незнакомый Шерил человек, невысокий, чуть лысеющий, с немного удивленным и потому забавным выражением лица. Так обычно выглядят близорукие люди.

Шерил взглянула на него лишь мельком, потому что мысли ее текли совершенно в другом направлении.

Когда она последний раз играла с Ронни в теннис? Когда он так заразительно смеялся?

Стоп! Хватит. Так можно довести себя до того состояния, в котором обычно говорят необдуманные слова и совершают идиотские поступки. Ронни играет с Диком, потому что на дворе воскресенье и Дику нечем заняться. Ничего мистического в этом нет. Нечего приплетать сюда пресловутый голос крови и прочую ерунду.

Интересно, а как отреагировал бы Ронни, скажи она ему сейчас, что Дик — его отец? Шок? Обида? Радость?

А Дик? Мужчина тридцати с лишним лет внезапно узнает, что у него взрослый сын. Здесь без шока точно не обойдется.

Мрачная и несчастная, Шерил потихоньку отправилась в коттедж, чтобы на кухне предаться мрачным раздумьям в одиночестве, которое вскоре нарушил Ронни.

— Мам, прости, я опоздал.

Радость на разрумянившемся личике мальчика была столь заразительна, что у нее не хватило духу испортить ему настроение.

— Ничего, все в порядке.

— Я просто забежал посмотреть, закончили рабочие укладывать дорожку к воротам или нет.

— Ну и как?

— Закончили. Мистер Блейз был во дворе, вот я и остался. Он из Японии прилетел.

Шерил отвернулась и изо всех сил постаралась, чтобы ее голос звучал бесстрастно.

— В самом деле?

— С ним приехал его друг Сэм, у него есть сын, мой ровесник. Представляешь, он никогда не играл в теннис!

— Но я…

Шерил вовремя прикусила язык и не сказала, что не видела никакого мальчика. Еще не хватало, чтобы Ронни заподозрил ее в шпионаже!

— Ты ведь не против, мам?

— Нет, конечно.

Она против, очень даже против, но у нее не хватит духу сказать об этом.

— Отлично! Потому что Дик… мистер Блейз сказал, что я могу приходить к Элиоту — так зовут сына Сэма, — когда пожелаю, если только ты позволишь.

Надо отдать Дику должное, он поступил абсолютно правильно.

— Я совсем не против, дорогой, раз тебе этого хочется.

— Клево!!!

С этим радостным воплем сын испарился с кухни, прежде чем Шерил успела предложить ему хоть стакан сока.

Сидеть и жалеть себя можно было бесконечно, но она взяла себя в руки и занялась работой. Спальня для Алой и Белой Розы была готова, и Шерил могла по праву ею гордиться. После приятной работы настала очередь неизбежной. Шерил нахмурила брови и принялась считать, высчитывать, рассчитывать и подсчитывать. Переезд грозил обернуться настоящим финансовым крахом для их маленькой семьи.

Ронни возник за плечом ближе к вечеру и с любопытством заглянул в ее бумаги.

— Что это, мам?

— Это? Да так, расчеты по хозяйству…

— Это насчет переезда, да?

— Ну… в общем-то, да. И насчет него тоже.