Какая жалость - а меня даже не зацепило...
42. Соло
Пока знакомые, друзья и представители закона боролись с моими алкогольными проблемами, я работала над сольным альбомом "Dreams". В него вошли песни, написанные во время курса терапии у "Анонимных Алкоголиков". Хотя мне много лет нравилось играть в группе и ездить на гастроли с разными составами "Airplane" и "Starship", писать песни я предпочитала в одиночку, сконцентрировавшись на собственных ощущениях. Пол Кэнтнер, напротив, любил сотрудничать с кем-нибудь; ему казалось правильным разделять авторство песни, даже если он написал ее целиком. Иногда, когда мы обсуждали что-нибудь, он слышал от меня фразу, которая ему нравилась, использовал ее в своей песне - и я появлялась на обложке альбома в качестве соавтора.
Но мне нравилось описывать собственные мысли - и именно тогда, когда мне этого хотелось. Наверное, я люблю работать в одиночку потому, что в детстве много времени проводила одна. Когда я выросла, продолжая самостоятельно развивать свои идеи своими методами, надеяться на себя стало уже трудноискоренимой привычкой. Я нормально отношусь к сотрудничеству; когда двое или трое людей действительно объединяются, чтобы создать нечто, возникает духовная общность, и все работают с удовольствием. Но в моем случае такое случалось крайне редко; я не люблю танцевать под чужую дудку и испытываю неудобство, навязывая кому-то свою точку зрения.
В случае с Йормой Кауконеном в "Airplane" я пару раз написала стихи на уже готовую музыку, но это было не столько совместным творчеством, сколько результатом сложения двух независимых величин. Есть много знаменитых неразрывных тандемов композитора и поэта: Роджерс и Хаммерстайн, Джордж и Айра Гершвины, Элтон Джон и Берни Топин, Лернер и Лоув, Роджерс и Харт. Я почти добавила в этот список Леннона и Маккартни, но они скорее исключение из правил, поскольку совместно писали и слова, и музыку.
Пол Маккартни зашел как-то к нам на настройку в Филлмор - потусоваться и посмотреть, как играет Джек. Я помню это чувство - казалось, нас благословил сам Далай Лама. Хотя наш альбом "Surrealistic Pillow" и оставался в хит-параде "Billboard" больше года, но с "The Beatles" нас, конечно, нельзя было сравнивать. Пол был проповедником, а мы - паствой.
Но и такой вариант совместной работы, как у Леннона и Маккартни, мне не подходил. Я любила создавать песни в одиночку, и при записи "Dreams" мне пришлось это делать. Я ушла из группы, устав от озлобленности и посредственности творчества, и теперь не знала, смогу ли вообще продолжать заниматься музыкой. Как? Сольно? С помощью студийных музыкантов? Что я могу сказать своими стихами? Достаточно ли я компетентна в организации процесса, составлении контрактов, общении с прессой, наборе музыкантов, написании песен, гастролях, чтобы заниматься этим самостоятельно? И, главное, зачем? Ради аплодисментов? Ради денег? По привычке?
Я писала песни, рассказы и стихи с раннего детства. Я не собиралась с ними что-либо делать. Это было для меня развлечением - посмотреть, смогу ли я создать что-то, понятное людям. Иногда я показывала написанное родителям или друзьям, но "профессионально" никогда этим не занималась. После ухода из "Starship", разочарованная в себе и во всем музыкальном мире, я все-таки продолжала писать, выдавая "на-гора" строчки и ритмические куски. К моменту, когда я осталась одна, у меня на руках уже были шесть или семь песен, и Скип решил, что я просто обязана сделать что-либо с ними. "У тебя песен на целый альбом, так почему бы его не записать?" - говорил он.
И действительно, почему бы и нет?
Конечно, в этом были и свои недостатки. Для меня мои сольные альбомы были пустышками. Естественно, лейбл оказывал мне всестороннюю поддержку, я же была "звездой" - но я страдала от одиночества. Если что-то шло не так, это была моя ошибка. Если шло обсуждение, люди принимали мое предложение, даже если оно было абсолютно бездарным. Если я не приезжала в студию с утра, никто не мог сесть и записать свою песню. Труднее всего было во время собственно записи. Писать песни я предпочитаю в одиночестве, но, когда приходит время воплотить замыслы, важен вклад каждого музыканта - только так можно сделать запись по-настоящему интересной.
Для сохранения свежести звука необходимо каждый раз приглашать новых музыкантов и продюсеров, каждый раз начинать все заново. Это меня многому научило. Мы со Скипом пригласили Рона Фрагипана на место продюсера, взяли несколько старых песен, добавили парочку новых - и выпустили "Dreams". Хотя это и была сольная работа, но в текстах впервые появилась любовь к группе, к окружающим людям. Я не вопила "ты", как бывало в прошлом - в песнях было "я". Хотя я и заменяла его на более нейтральное "она", было ясно, что текст написан от моего имени. Вот, например, одна из этих песен, "Do It the Hard Way" ("Выбери трудный путь"):
Мне всегда было трудно говорить о боли и страхе. Мне все эти плачи "жертв" казались такими патетическими, что в собственных опытах я сознательно уходила в лингвистические дебри, пытаясь избавиться от излишней напыщенности. Я предпочитала вызывать своими стихами злость, а не скорбь. Со-чувствие - да. Со-страдание - нет. Но в "Dreams" границы между этими понятиями почти стерлись.
Хорошо ли продавались мои сольные альбомы? Нет, конечно. Если бы я занялась их рекламой, поехала на гастроли - глядишь, получила бы больше. Тогда я не понимала (а сейчас уже поздновато): ни один нормальный человек не выпускает альбомов без следующего за ними концертного тура. Наверное, единственным исключением были "Steely Dan" - им удалось выжить без работы "живьем". Но, кажется, даже они на закате своей карьеры дали несколько клубных концертов. Кроме того, в добавление к уже имевшимся сложностям, меня посетила грандиозная идея, что каждая песня должна исполняться отдельно, с антрактами между ними - чтобы подчеркнуть значимость текста. Это не только невозможно физически, это еще и нереально с финансовой точки зрения. Но я отказывалась выходить на сцену и петь песни "Airplane" для того, чтобы продавались мои записи.