– Скажите, пожалуйста, а куда делась Миранда?

Старушка засмеялась, показав свой беззубый рот, и ответила:

– Милый, а ты любишь пошутить, вчера это отметили все мои пять министров. Владимир, налей нам еще водки, а то у Искандера клинит мозги.

Главный повар налил еще по одной. Александр выпил, запил и увидел на столике, рядом с кроватью, шикарные белые волосы Миранды, которыми вчера любовался, и вставные челюсти. Наконец-то до него дошло. Он с минуту смотрел на маленькую лысую старушку в белой ночной рубашке, а потом спросил:

– Миранда, э… милая, э… а сколько вам лет?

– У женщин не принято спрашивать о ее возрасте, но поскольку ты вчера стал моим супругом, я не буду ничего скрывать: мне восемьдесят семь лет. Но это не помеха для такого молодца, как ты. Ты всю ночь напролет любил меня во всех мыслимых и немыслимых позах. Ты называл меня королевой, великолепной охотницей, любимой Дианой. Так называл меня мой первый мужчина семьдесят лет назад. Ах, Искандер, ты действительно – завоеватель. Завоевал меня за одну ночь. А когда пришел Пан и начал играть на своем маленьком аккордеоне, ты его не сразу услышал, потому что занимался в это время моим клитором. Но я заставила тебя его услышать, и ты услышал, и плакал, и благодарил меня. И это было восхитительно, почти так же, как семьдесят лет назад.

Александр встал с кровати и начал одеваться. Миранда, которая еще не собиралась вставать, спросила:

– Милый, может быть, еще выпьем водки и понежимся в постели, как два голубка, а?

Александр сморщился и ответил:

– Нет, спасибо. Я привык по утрам совершать прогулки. Мне необходимо походить, подвигаться, чтобы все это переварить. А когда я вернусь, мы еще повеселимся.

Александр закончил одеваться и спросил:

– Миранда, а как отсюда удобнее выйти на улицу?

– Милый, спустись на первый этаж по парадной лестнице и выйди через самую большую дверь. Она ярко белого цвета. Милый, я хочу, чтобы ты знал: из всех моих мужчин ты был самым лучшим.

Александр довольно заулыбался:

– Всем известно, что самый лучший для женщины мужчина – это тот мужчина, который трахает ее в данную минуту. А когда мужчина слезает, он становится таким же, как все остальные, скучным занудой.

– Ты не прав, Искандер.

– Если я не прав, то я лев или, хотя бы, кот, ну, в крайнем случае, мышь.

Миранда засмеялась, а Александр вышел из комнаты.

Через минуту он уже спускался по огромной белой мраморной лестнице с четвертого этажа. На каждом этаже дежурило по паре солдат, одетых в серые плащи с длинными копьями в руках. Он подошел к белой двери. Она бесшумно распахнулась и закрылась за ним. На улице шел дождь. Улицей была огромная пещера диаметром в сто метров. С потолка пещеры летели капли воды. Середина проспекта была залита асфальтом, а с двух сторон стояли две цепочки двух и трехэтажных домов. Через каждые двадцать метров вдоль центральной оси проспекта были установлены столбы с зажженными фонарями. По проспекту в обоих направлениях передвигались толпы маленьких людей. Самые высокие доставали Александру до груди. Шел дождь, и поэтому у девяноста процентов людей в руках были раскрытые зонты. На Александра никто не обращал внимания. Он поднял воротник своего шикарного плаща, натянул поглубже кепку и пошел по проспекту в неизвестном ему направлении. Он шел и бормотал тихонько вслух:

– Боже мой, я опять споткнулся о грабли, на которые наступал уже множество раз. Опять напился и начудил. Женился на женщине восьмидесяти семи лет. И как это я не заметил ее возраста? Наверное, меня слишком сильно ударили палкой по голове. Ну, а когда я напился, тогда она, конечно же, помолодела в моих глазах. Я был уверен, что ей нет еще и тридцати лет. Надо же, Александр О`Бухарь женился на президенте Авалона. Правда, я не знаю, что такое Авалон, в моей памяти – это город типа Китежграда. В него вроде бы нельзя попасть нормальному человеку. Получается, что я ненормальный. Но разве может сумасшедший самостоятельно определить, что он болен? Говорят, что нет. Но, возможно, есть исключения, которые могут. Ах, Диана, если бы ты знала, что я опять выкинул, ты бы, наверное, отшлепала бы меня по заднице. Ну, а если разбирать детально прошедшую брачную ночь, то, трахая эту старую ведьму, я называл ее Дианой, это означает, что духовно или мысленно я ощущал себя рядом с любимой женщиной. А это означает, что я Диане вовсе не изменял. Впрочем, Диана меня поймет, когда я ей это расскажу. Хотя об этом и не стоит рассказывать, но я не смогу не рассказать. Вот такое я говно.

В этот момент Александр увидел вывеску: «бар „Гулливер“» – и автоматически туда зашел, хотя не знал, есть ли у него деньги. Он покопался в своих карманах, извлек бумажник с золотой монограммой «Искандер», открыл его и обнаружил там горсть золотых монет. Он взял одну, положил ее на стойку бара и сказал:

– Водку и томатный сок.

Бармен, маленький черненький мужчина в голубом костюме, ответил:

– Судя по вашему плащу, вы из службы президента. Можете забрать монету обратно, вас обслужим бесплатно. Тем более что за рост вас можно назвать Гулливером – это соответствует названию нашего заведения.

Бармен поставил на стойку бутылку водки, пустую рюмку и стакан с томатным соком. Александр взял все это и перенес на столик. Для его размеров стул оказался маловатым, но других не было. Он налил себе водки, выпил и запил томатным соком. Через несколько секунд в голове у него взорвался огненный фейерверк, и он потерял сознание.

Дайте мне точку опоры, и я еще выпью водки.

Очнулся Александр на сухом каменном полу тоннеля со светящимися стенами. Он сел, потер свою голову и сказал:

– Опять меня чем-то отравили, раздели и выбросили в каком-то глухом месте, где никто не ходит без пистолета.

Вместо красивой одежды, которую он надел во дворце Миранды, на него напялили какое-то рванье маленького размера, ноги были босыми. От былых приключений остался только большой золотой перстень с крупным бриллиантом на безымянном пальце правой руки. Александр удивился:

– Странно, почему это его не оторвали вместе с пальцем. Самую драгоценную вещь не тронули. Здесь кроется какая-то тайна. Но мне, явно, ее не раскусить.

Он встал и чуть не упал снова: голова сильно кружилась. Немного постояв, он пошел пошатываясь по тоннелю, ворча себе под нос:

– Мне кажется, я уже ходил по такому же лабиринту. Ходил, ходил, ходил и встретился с женщинокоровой, не помню, как же ее звали… Ах, да, Агнесса! Очень наивная особа. Но встреча с ней мне бы не помешала.

Александр дошел до поворота направо. Можно было повернуть, но можно было и пойти прямо. Он постоял несколько секунд, его качнуло вправо, и он повернул направо. Тоннель был таким же. Ровный сухой каменный пол под ногами, слабо светящиеся стены и неизвестность впереди. Александр шел и тихонько напевал:

– Хорошо живет на свете Винни Пух, потому поет он эти песни вслух.

Впереди засветился поворот налево. Когда до него оставалось метров десять, оттуда бесшумно выскочила здоровенная крыса, размерами с крупную кошку. Увидев Александра, она замерла, постояла секунды три на месте и убежала обратно. А Александр остановился и сказал:

– Таких крупных крыс я еще не встречал. В последнее время мне все уши прожужжали о государстве крыс, сквозь которое не пройти. Они вроде бы всех подряд пожирают. Наверное, мне следует идти обратно. Потому что я очень не люблю крыс.

Александр развернулся и пошел обратно – высокий босой человек в рваной одежде. Он пошарил по карманам не своей далеко не новой одежды и нашел кусок засохшего хлеба и старую губную гармошку и сказал:

– Надо же, какой я богач. Если выйду отсюда, то обязательно выпью десять литров холодного молока. Мой отравленный организм очень нуждается в молоке.

Впереди засветился коридор, из которого он пришел. Когда до него оставалось метров двадцать, оттуда выскочила еще одна крыса, родная сестра /или родной брат/ первой. Увидев Александра, она оцепенела на несколько секунд, потом развернулась и исчезла за поворотом. Александр остановился и сказал: