При исследовании водных названий Украины выделен слой архаических славянских гидронимов.[58] Но все эти названия могли образоваться в разные периоды развития праславянского языка, в частности и в самое позднее время. Судя по наличию подобных праславянских гидронимов на Балканском полуострове, заселение которого славянами зафиксировано в письменных источниках и датируется временем не раньше VI столетия, они указывают не на прародину славян, а на область их расселения к концу общеславянского периода.

На той территории, где началось формирование праславянского языка, нужно полагать, население пользовалось старыми (индоевропейскими и древнеевропейскими) названиями вод. Формирование языка славян было длительным процессом и бесспорно не сопровождалось переименованием гидронимов. К тому же, для сложения собственно славянской топонимики нужно было какое-то время. Следовательно, славянскую прародину — колыбель оформления славян — нужно искать в ареале древне-европейской гидронимики. И только позднее, когда сложились основы праславянской языковой системы, и выработалась собственно славянская гидронимика, в процессе освоения новых территорий славяне стали давать рекам и озерам славянские наименования.

Топонимии принадлежит значительная роль в исследованиях направлений и путей славянского расселения, как в раннее время, так и в эпоху средневековья. Исследователи уже давно обратили внимание на то, что систематическая повторяемость водных названий в определенных направлениях отражает пути расселения племен и народностей.

Представляют интерес наблюдения Т. Лер-Сплавинского относительно водных названий на пространстве между Одером и Днепром. Здесь были выделены два ареала — зона первичной гидронимики (бассейны Одера и Вислы) и зона с производными словообразовательными формами по отношению к первичным (Среднее Поднепровье).[59] К такому же выводу на основе структурно-словообразовательного анализа славянских водных названий склоняется и польский топонимист С. Роспонд.[60] Если это так, то междуречье Вислы и Одера нужно рассматривать в качестве более древнего славянского ареала.

Из работ, рассматривающих поздний этап праславянской истории, большой интерес представляет книга болгарского исследователя Й. Заимова.[61] На основе топонимических данных ему удалось нарисовать обстоятельную и детальную картину славянского заселения восточной части Балканского полуострова.

Древние авторы о славянах

Самые ранние сведения о славянах в античных письменных источниках относятся к сравнительно позднему времени — к первым векам нашей эры. Эти данные весьма отрывочны, а в географическом отношении не конкретны. Для исследования проблемы происхождения и этногенеза ранних славян они имеют вспомогательное значение.

Своим именем славяне в античных источниках не называются. Античные авторы знают венедов, и имеются все основания считать, что под этим этнонимом скрываются славяне. Историк VI в. Иордан прямо свидетельствует, что «многолюдное племя венетов» в его время было известно под разными названиями: «…все же преимущественно они называются склавенами и антами» или «…ныне известны под тремя именами: венетов, антов, склавенов».[62] Косвенным подтверждением служит и то, что вплоть до настоящего времени соседи славян — германцы и прибалтийскофинские народы — называют славян венедами.[63]

Впервые этноним венеды[64] встречается в Естественной истории Плиния, погибшего при извержении Везувия в 79 г. н. э. Автор называет венедов в числе племен, соседящих на востоке с группой германских племен — ингевонами: «…земли до реки Вистулы обитаемы сарматами, венедами, скифами, гиррами».[65]

Ингвеоны (ингевоны) занимали побережье Северного моря и низовья Рейна, Везера и Эльбы. Где-то в более восточных областях от них и жили венеды. Скорее всего это были области в бассейне Вислы (Вистулы) и, может быть, более восточные земли.

К концу I в. н. э. относятся известия о венедах Тацита. Рассказывая о племенах, живших восточнее германцев, он называет певкинов, венедов и финнов. «Венеды переняли многое от певкинов, ради грабежей рыщут по лесам и горам, какие только существуют между певкинами и феннами».[66] Певкины во времена Тацита занимали северную часть Нижнего Подунавья. Фенны — финские племена, заселявшие в тот период обширнейшую территорию лесной полосы Восточной Европы от Прибалтики до Урала. Где между финнами и певкинами локализуются венеды, сказать невозможно.

Тацит колебался, относить ли венедов к сарматам или к германцам. С одной стороны, венеды многое заимствовали из нравов и образа жизни певкинов, которые сильно перемешались с сарматами путем браков, с другой — они «сооружают себе дома, носят щиты и передвигаются пешими, и притом с большой быстротой, все это отмежевывает их от сарматов, проводящих всю жизнь в повозке и на коне».[67]

Несколько конкретнее этногеографические сведения автора второй половины II в. н. э. Клавдия Птолемея, использовавшего не дошедшее до нас сочинение географа I в. н. э. Марина Тирского. Согласно Птолемею венеды — одно из крупнейших племен Европейской Сарматии, пределом которой на западе была р. Висла (Вистула). У ее истоков начиналась уже территория германских племен. С юга Сарматию ограничивали Карпатские горы и северный берег Понта (Черного моря), а с севера — Венедский залив Сарматского океана (побережье Балтийского моря). «Заселяют Сарматию очень многочисленные племена: Венеды — по всему Венедскому заливу; выше Дакии — Певкины и Бастерны; по всему берегу Меотиды — Языги и Роксоланы; далее за ними внутрь страны — Амаксовии и Скифы-Аланы».[68]

Учитывая сообщение Тацита о соседстве венедов с певкинами, венедов следует локализовать между побережьем Балтийского моря и территорией певкинов и бастарнов, т. е. в бассейне Вислы. В Повисленье, судя по Птолемею, жили и менее значительные племена — гифоны, ава-рины и др. По-видимому, они не дожили до раннего средневековья, растворившись среди венедского и германского населения. Как далеко простирались земли венедов на восток, определить по данным Птолемея не представляется возможным.

Древние авторы обычно определяли границы между народами по большим рекам, поскольку они были хорошими и единственными ориентирами в малоизвестных странах. Так, рубежом между Германией и Сарматией для римлян была Висла; границей между Галлией и Германией — Рейн; земли антов по Иордану простирались «до Данапра». Однако точно выяснено, что германцы времен Цезаря жили по обе стороны Рейна, а антские поселения, судя по археологическим материалам, распространялись по обе стороны Днепра. Следовательно, указания древних авторов о рубежах между народами нельзя трактовать буквально, и сведения римлян, что Германия доходила до Вислы, не противоречат локализации венедов по обе стороны этой реки.

На Певтингеровой карте (конец III — начало IV в. н. э.) венеды обозначены в двух местах. Один раз венеды-сарматы локализованы южнее Балтийского моря и северо-западнее бастарнов, второй раз — рядом с гетами и даками, между Дунаем и Днестром.[69] По-видимому, это — не две отдельные венедские области, а скорее свидетельство об обширности территории расселения венедов. Е. Ч. Скржинская высказала предположение, что, поскольку Певтингеровы таблицы отражают сведения о дорогах времени римского императора Августа, обозначение венедов в двух местах обусловлено пересечением их территории двумя путями, один из которых соединял земли венедов с областью бастарнов, а другой — с регионом даков.[70]