— Человек в черном должен был прикончить вас всех! — крикнула монахам пожилая женщина, бросая в них камень.

Вечером жители организовали охрану и патрулирование дорог вокруг города, чтобы не позволить Человеку в черном возвратиться сюда, а заодно и отогнать прочих злоумышленников, если таковые появятся. Некоторые из добровольных стражей считали, что так они лучше защитят свои семьи, другие стремились найти подтверждения фантазиям, порожденным их воображением вследствие произошедших событий.

Ткач Симон Клерг и еще трое мужчин вызвались охранять бывшую северную заставу: когда-то она была довольно серьезным укреплением, а теперь представляла собой низенькую ветхую стену, годившуюся разве что для защиты от ветра. Клерг и его товарищи получили задание нести дежурство возле этой стены и в случае чего давать отпор любым злоумышленникам.

В доме каноников викарий Шюке и двое монахов вовсю готовились к обороне. Они крепко-накрепко закрыли все двери, наложили на дверь в комнату Акена восковую печать и затем погасили факелы, оставив гореть лишь одну свечу, в результате чего двухэтажное здание погрузилось во мрак. Все окна монахи заколотили досками или же закрыли свинцовыми ставнями. Дверь главного входа они подперли деревянными колодами, сундуками и длинными металлическими прутами.

Затем все трое расположились в маленькой трапезной, которая служила им жилой комнатой и где было более-менее тепло. Монахи пропустили все сегодняшние молитвы, и обед, и ужин. Они также пока не прочли и первую из полагавшихся тридцати заупокойных молитв о душе усопшего. Обычно церковные церемонии, связанные с покойником, выполнялись самым строгим образом и длились целый месяц. Однако сегодня, в день этого ужасного убийства, монахи были слишком потрясены случившимся и не воздали своему бывшему патрону должных почестей.

Начался снегопад. Снег становился все более густым, на поверхности земли образовывались огромные сугробы. Укрытие, за которым прятался от непогоды Симон Клерг, вскоре оказалось почти погребено под толстым слоем снега, и его уже трудно было отличить от окружающей местности. Ткач и его трое товарищей терпеливо несли службу у своего укрепления, притопывая ногами, чтобы согреться, и прячась от ветра за раскисшей от снега стеной, сложенной из камня-песчаника.

Кроме охраны въездов в город, добровольными стражниками было также организовано патрулирование окрестностей. Выполнять эту задачу взялись двое крепко сложенных местных жителей: Липрандо и Гроспарми, еще один городской точильщик. Гроспарми патрулировал северные окрестности и периодически проходил мимо стены, у которой находился Симон Клерг. Маршрут Гроспарми пролегал от бывшей северной заставы до епископских свинарников, мимо развилки дорог, ведущих на Домин и Бефе, до того места, где находилась маленькая алебастровая статуя Девы Марии, сильно пострадавшая от морозов. Кое-где точильщику приходилось идти по лесным тропинкам. Он был с головы до ног укутан в замшевый плащ, пропитанный рыбьим жиром. Запах от него исходил, конечно, мерзкий, но зато рыбий жир не позволял влаге пробираться под плащ. В руке Гроспарми — мужчина внушительной комплекции — держал деталь от бороны — заостренный стержень, предназначенный для дробления комьев земли при пахоте. С помощью такого оружия можно было жестоко расправиться с каким угодно противником.

Гроспарми совершал обход с регулярностью часового механизма. Он настороженно смотрел по сторонам. Малейшее движение, малейшее изменение в окружающем пространстве тут же привлекло бы его внимание. Его невозможно было застать врасплох. Или почти невозможно.

Проходя уже в который раз мимо развилки дорог, Гроспарми вдруг с удивлением заметил, что кусочки, отвалившиеся от статуи Девы Марии и раньше беспорядочно лежавшие на земле, теперь были собраны и прикреплены к статуе с помощью снега. Статуя Марии снова обрела свой первоначальный силуэт! Когда Гроспарми проходил здесь в предыдущий раз, все было по-прежнему. Это он помнил абсолютно точно.

Гроспарми на всякий случай поднял свое оружие: он заметил, что на земле, кроме его следов, виднелись еще чьи-то следы. Здесь прошел какой-то человек, явно направлявшийся в город.

Точильщик что-то буркнул себе под нос и, не отрывая глаз от таинственных следов, ускорил шаг, чтобы нагнать этого человека. Судя по следам, шаги прошедшего здесь мужчины были очень большими. Больше, чем у него, Гроспарми. Точильщик настороженно продвигался вдоль цепочки следов, в любой момент готовый к схватке. Однако через некоторое время следы оборвались прямо посреди дороги, словно путник провалился сквозь землю.

Гроспарми поднял голову, чувствуя, как кровь пульсирует у него в висках. Затем он услышал звук рассекаемого воздуха и в тот же миг повалился на землю, взвыв, как бычок, которому пускают кровь: кто-то со страшной силой ударил его сзади по ноге.

Крик точильщика донесся до того места, где находился Клерг, на расстояние полета арбалетной стрелы от упавшего на землю Гроспарми. Ткач и его товарищи вздрогнули от неожиданности, схватили свое импровизированное оружие и выскочили из укрытия.

Метрах в двадцати от стены, среди заснеженных откосов и стволов деревьев, они увидели высокую фигуру, направляющуюся в сторону города.

Человек в черном возвращался!

Этот демон по-прежнему был одет в черный плащ с большим капюшоном, скрывавшим его лицо, и походил на мрачную ночную птицу. На этот раз он был без коня и шел, склонив голову к земле, а через плечо у него висела незатейливая котомка.

— Теперь он без коня, — пробормотал Клерг. — Наверное, этот незнакомец хочет незаметно пробраться в город под прикрытием ночи… или же его конь просто не перенес такого холода.

Все четверо охранников бросились бежать в город по другой дороге. Дома в городе зачастую строились впритык: у них были общие внешние стены, в которых имелись лазы, позволяющие пробираться из одного дома в другой, не выходя на улицу. Эти лазы закрывали лишь простенькие съемные перегородки, сделанные из глины, смешанной с соломой. Известие о возвращении убийцы распространилось с молниеносной скоростью. Буквально через несколько минут об этом знали уже все жители городка. Все замерли в напряженном ожидании…

Забаррикадировавшиеся в доме каноников монахи услышали, как кто-то постучал во входную дверь. Затем раздался встревоженный голос:

— Он возвращается! Тот человек! Он скоро будет здесь! Тот, что был здесь утром! Тот, что убил епископа! Он ударил Гроспарми…

В этот самый момент убийца вошел в город, направляясь большими шагами к дому каноников.

Группа местных жителей — из тех, что охраняли подступы к Драгуану и, узнав о возвращении Человека в черном, бросили свои посты и побежали в город, — шла вслед за незнакомцем, держась от него на почтительном расстоянии. Незнакомец не мог их видеть, но он почему-то ускорил шаг.

Тем временем в лесу товарищ Гроспарми Липрандо разыскал лежавшего на земле точильщика. Тот был жив и бормотал что-то невнятное о каком-то призраке… о призраке, за которым он шел следом от развилки дорог и… Точильщик замолчал, охваченный болью, острой и не стихающей.

Шюке, Абель и Мео по-прежнему находились в трапезной. Они стояли на коленях, порядком закоченевшие от соприкосновения с холодной поверхностью пола. Эти трое монахов попали в западню из-за собственных оборонительных мероприятий и уже не смогли бы никуда убежать отсюда. Взывая к милосердию Богоматери, они бормотали:

Кто-то сильно ударил в дверь.