Теперь приходилось самому себе говорить что-нибудь... я старался умное, по крайней мере, что мне казалось умным, а потом следовать этому совету-напутствию... Я сидел на своем диване в совершенно несобранном виде, листал монографию, которую мне дали на два дня, думал о том, почему Андрей позвал меня на эту вечеринку, и вспоминал, куда я положил телефон, который мне дала девушка, с которой я там познакомился. Было обидно его потерять - он сулил заработок... Наконец, я обнаружил его в пистончике брюк. Как он туда попал, я никогда не клал в этот пистончик ничего!? Все было странно на этом вечере и что после него происходило.
Утром Андрей позвонил мне по местному и сразу начал: "О, если б знал, что так бывает, когда пускался на дебют, что строчки с кровью убивают, нахлынут горлом и убьют!" Ну, как? " Я не знал, что ответить и поэтому сказал:
- Замечательные стихи! Пастернак!!!
- Старик, ты растешь в моих глазах! - он не знал, что у меня память на имена и события феноменальная. Прочту один раз случайно: Рыгор Бородулин - и все, на всю жизнь... Или на первой полосе газеты на улице на стенде за стеклом: Осип Колычев - навсегда, и еще какие-то ассоциации странные со сказкой "Волк и семеро козлят" - такой волк-Осип хрипатый в мужицком зипуне, нечесаный и потом клочки, закоулочки, коза, которая бодает его в живот, а оттуда весь выводок... Люся в телефон обрадовалась:
- Николай! Это замечательно, что вы так скоро позвонили - а я думала, что потеряете мой телефон... У нас есть заказ новый, и надо его быстро сделать...- она тараторила, как кофемолка, - в семь сегодня можете подъехать к институту? Знаете, на набережной... да, да - я вас встречу в вестибюле...
От Люси пахло какими-то прекрасными духами, работа оказалась очень простой, но я сразу отказался. Она настолько опешила, что даже растеряла все слова и свою убедительную скорость. Мы долго молчали, сидя на стульях в вестибюле института. Потом она предложила:
- Ладно, пошли тогда... проводите меня, я тут недалеко живу... - четыре трубы ТЭЦ перерезали небо дымовыми межами по диагонали, которая легла на крышу странного полукруглого дома над рекой. Я молчал, вышагивая рядом, не зная, что говорить и что делать - может, надо взять ее под руку... Портфеля, который можно поднести, у нее не было, только сумочка на плече на тоненьком ремешке... - Я думала вас это заинтересует, раз вы диссертацию делаете... - вдруг заговорила она, и не быстро, как прежде, и совсем другим голосом...- то, что такую работу люди ищут, я уж не говорю... Прочли и составили реферат в две строчки, если по теме, а если нет - отметили и отвергли... Патентная экспертиза - это сегодня ключик, а за ним дверца. Ключик-то, может, и золотой...
- Это верно, - согласился я, - только дураки сегодня велосипед станут изобретать! - она посмотрела на меня удивленно.
- Вы что, передумали?
- Да я не передумал и не придумал, я просто малограмотный человек, это вам Андрей наплел, что я полиглот, а на самом деле - заурядный МНС, подведу я вас со своими языками...
- Что, правда?
- Ну, конечно!.. Ну, поверьте: в школе немецкий - это же мало, правда? А мама со мной в детстве только по-французски... Вот она бы вам пригодилась...
- Так давайте! - обрадовалась Люся
- Мамы уже нет... давно...
- Простите... - она очень мило смущается.
- Нет, нормально... Она... да, а я... так... И английский мой только... чтобы минимум кандидатский сдать. Что такое институтский английский!?
- Ну, вы неправы! Вы просто очень самокритичны... это уже несовременно... Давайте попробуем! - я понял, что уже сомневаюсь, что у меня скверный характер, что мне хотят помочь, а я, как последняя сволочь, капризничаю, и сам не знаю, как это получилось - пожал плечами... мол, ну, ну, ну... ну, если вы не боитесь, и все такое... рискнем...
Плохо иметь быстрые мозги, сумасшедшую реакцию и трагическую склонность к самоанализу. Вообще фантазеры в мире всегда ценились, а иногда такие ему задачки ставили, что он пыхтел потом, этот огромный умный и сильный мир, чтобы оправдать соблазнительное предположение одного человека выдумщика...Сидел себе дома всю жизнь фантазер Жюль Верн и писал романы, никуда не ездил, не скитался по морям, пустыням, подводным пещерам, царствам пирамид, прериям и горным хребтам, не летал на воздушном шаре, не плыл вокруг света - он вообще, был великий домосед и труженик: писал, писал, писал, выдумывал все... А мир после этого схватился за голову и давай осуществлять, лезть под воду, искать, раскапывать, повторять, вычитывать из его книг идеи... И все думают, что это у него столько разного в голове, потому что он по миру поколесил и всего понавидался - ничего подобного, он все это у себя в голове нашел... как пустился в путь по своим клеточкам, а их в мозгу столько, что все равно за жизнь не обойти... или Эйнштейн... Эйнштейн, вообще, мне очень нравился... троечник... по математике еле успевал, а выдал одну мысль, которая строение мира объяснила и ворота открыла - это вот по мне было... Почему я про него вспомнил?... О! Да он же в молодости патентами занимался, пока его не сшибла с колеи эта сумасшедшая идея... Он тоже по клеточкам путешествовал, только не по своим клеточкам, а по чужим, по всему миру тоже, сидя на одном месте... Эта тяга к фантазиям когда-нибудь окончательно меня погубит... Я шел и молчал рядом с красивой девушкой, она иногда взглядывала на меня в промежуток между оправой очков и нависающей шапочкой и уже наверное давно молчала... Я очень растерялся, когда она остановилась:
- Я пришла... мы пришли... - что надо делать, я не знал... если бы был портфель, я бы ей портфель вернул, или бы предложил до двери донести на этаж, если тяжелый... Руку пожимать глупо... целовать в щечку я не умею - ерунда какая-то... Я вдруг взял ее под руку и потянул от подъезда в сторону. Она посмотрела на меня странно, чуть отклонившись, но потом приблизилась и даже ногу сменила, чтобы не сбиваться на ходу...
- Я знаете, Люся, подумал, на что мы сейчас тратим так много времени, через пятьдесят лет, например, будут тратить секунды... Летать научились уже быстрее звука, уже космические скорости делят по ступеням - первая, вторая, третья... всякие процессы все быстрее, быстрее идут. Научат машины скорее думать, чем мы сами можем, а мы начнем все отставать, отставать, отставать и не сможем уже управлять всеми этими скоростями... не будем поспевать сами за своим экипажем, который построим...
- Это вы от стеснения мне все рассказываете, или...
- Или,- безнадежно протянул я.
- Вы мне очень нравитесь, - вдруг сказала она и опустила голову, чтобы смотреть на меня поверх стекол очков... я совсем растерялся. - Знаете почему? - я молчал. - Вам не интересно?..
- Нет, нет, очень! - ну, так натурально получилось, что мы оба со смеху покатились...
- Вы фантазер, а врать не умеете! - сказала она серьезно, и я почувствовал в животе пустоту, пульс в голове и полное отсутствие ног: падаю и все... - Мне не хочется с вами расставаться! Денег нет - не возражайте, я знаю: раз у меня нет, то и у вас нет. Остается что? Идем ко мне - там тетка, но она переживет. Пошли!
- Как тетка? - это меня сразило.
- Тетки были у всех знаменитых людей: Тома Сойера, Оливера Твиста, Давида Коперфильда...
- И у меня тетка! - я всегда вставляю не к месту.
- Вот и познакомились...
Кулинич отозвал меня в сторону:
- Учти, не пренебрегай моим советом. У нас институт не теоретической физики, им нужен результат! Из маленькой установки большой результат выдать трудно, не отказывайся от своей трубы. Во-первых, она гремит на весь район, во-вторых, на ней надо в три смены работать, в-третьих, на тебя вся лаборатория тогда трудится, понял?
- Что?
- Не строй дурака - все видят и знают, что ты вкалываешь, столько сил затратил, командовать умеешь, отвечать и т.д. А ты что сейчас делаешь?
- Что?
- От этого стенда отказался - зачем?