— У нас? — уточнил Сворден Ферц.

— Вполне, — подтвердил Господь-М. — Убийства на очень мелкой бытовой почве, так, кажется, это квалифицируется… Друг случайно уронил вашу рубашку в воду и вы в отместку расколотили ему череп камнем. Или ножом перерезали горло.

— Как такое возможно?!

— Возможно… Это оказалось настолько страшным, что ни у кого долго не поднималась рука оповестить соответствующие службы… — Господь-М неодобрительно покачал головой. — Потом там нашли реликтового гигантского головоногого… решили что именно его психополе оказывает угнетающее воздействие на людей, снижает порог их мотивации… и все такое прочее…

— Тогда понятно, — вздохнул Сворден Ферц.

— Понятно? Что вам понятно? — с изрядной долей неожиданной враждебности спросил Господь-М.

— Ну… сами же сказали… реликтовое головоногое… — залепетал (иного слова и не подберешь) Сворден Ферц, как бы со стороны воспринимая это свое лепетание и становясь противным самому себе.

— Понять значит упростить, — сказал Господь-М. — Обнаружили Ктулху и свалили на него грехи человеческие. Видите ли, странное в истории то, что к самым тяжким преступлениям оказались наиболее склонны, скажем так, неординарные люди. Островок-то числился творческим раем. Там и впрямь творилось по особенному легко, — последнее, как показалось Свордену Ферцу, Господь-М процитировал с чьих-то слов. — Но за такое приходилось расплачиваться…

— Разбивать череп другу из-за рубашки?

— Или свой череп из-за слишком горячей воды в ванной.

Разговор ненадолго замер, как замерла жизнь лугоморья в надире мирового света. Тишина сгустилась огромными серыми хлопьями, оседавшими на водную гладь с совершенно невозможными звуками, что порождались воображением, так не терпящем пустоты.

Свордену Ферцу за плотным пологом беззвучия почему-то пригрезились индустриальные шумы невообразимо древней фабрики по штамповке кольчуг. Именно так. Фабрики по штамповке кольчуг. Огромные прессы, шумно втягивающие пар перед тем, как обрушиться на наковальню, куда с не меньшим грохотом, лязганьем, скрипом грубо склепанные из тронутого ржавчиной железа манипуляторы на конной тяге швыряли багровеющие заготовки.

А если специалистам по спрямлению чужих исторических путей понадобятся каменные ножи и палки-копалки, то чудом Полудня возникнут заводы по производству каменных скребков, каменных топоров и суковатых дубин, спрямляющих доисторические пути первобытных племен ничуть не хуже дьявольски чистейших золотых с носатым профилем Безобразной Герцогини.

— Знаете, что такое заккурапия? — спросил Господь-М.

— Вместилище какое-то… — Сворден Ферц потер пальцем переносицу. — Для бумаг… для документов! Вместилище для документов, господи!

— Для особо важных документов, — уточнил Господь-М. — Но это уже более поздние наслоения и искажение первоначального смысла. Этимологически данное слово означает вместилище души.

Нечто странное мелькнуло в памяти Свордена Ферца, отблеск прозрения, что ли, но он не успел поймать его в фокус внимания, отчего тень вновь канула в океан забвения.

— Так вот, по местным верованиям заккурапия весьма ограничена в своей вместимости и поэтому может содержать души строго определенных размеров. То, что не укладывается в данные размеры, рвется, уничтожается, пускается по ветру, — Господь-М помахал рукой, изображая разлетающиеся кусочки души. — Поэтому воспитание есть ничто иное, как дополнительные листочки, которые мы исписываем и вкладываем в эту самую заккурапию. Но поскольку вместить в душу нечто сверх ее объема невозможно, то кое-что приходится выкидывать.

— Любопытно, — пробормотал Сворден Ферц. — И что же тут плохого?

— Плохого? — переспросил Господь-М. — Кто здесь говорил о плохом? — с некоторым юродством он завертел головой, отыскивая неведомого провинившегося. Затем помолчал, выводя мундштуком спиральные узоры по серому пеплу. — Впрочем, вы правы. Ежели где-то чего-то прибавится, то обязательно где-то чего-то убавится. Добавляем воспитанности, убавляем таланта. Впихиваем добро, пускаем по ветру волю. Кто человечеству более ценен? Человек воспитанный или просто… просто человек? Со всей его онтологической поврежденностью, но и с его волей, дарованиями?

— Все это гипотезы, — ответствовал строго Сворден Ферц. — Вернее, мракобесие. Из одного слова каких-то там племен делать столь глубокие выводы. Классическая ошибка логического обобщения. Софизм. Вспомните Проповедника… Одного его достаточно опровергнуть ваше утверждение, что человек воспитанный — творческий импотент.

— Проповедник, — покивал Господь-М. — Конечно же, Проповедник… А что, позвольте спросить, вы знаете о Проповеднике?

— Ну… — Сворден Ферц запнулся. — Ну и вопросик! Как если бы верблюда спросить — что у него кривое, а он в ответ — а что у меня вообще прямое? Это же общеизвестно… Человек долго работал над собой… Количество перешло в качество… Об этом горы написаны!

— И горы еще напишут, — в тон ответил Господь-М.

— У вас на этот счет другое мнение.

— У меня на этот счет достоверные знания, — возразил Господь-М. — Положено, как небожителю.

— Поделитесь, — предложил Сворден Ферц.

— Ну, во-первых… — Господь-М сделал драматическую паузу. — Во-первых, не было никакого перехода количества в качества. Просто в один прекрасный момент Проповедник стал… хм… Проповедником. Вот так, — щелкнул пальчиками человечек. — Все остальное — тайна личности.

— Ага. Чтобы стать великим, надо сойти с ума…

— В определенном смысле, — согласился Господь-М. — Но нам беспокоиться не о чем. Мы с вами вполне воспитанные и разумные люди. Наши заккурапии вмещают именно то, что вмещают.

— Чувствую недовольство в ваших словах.

— Помилуй бог! Какое может быть недовольство?! — недовольно воскликнул, скоморошествуя, Господь-М. — Нам, небожителям, не пристало горевать о недостатке необратимых поступков на вверенной территории. Высокая Теория Прививания почти окончательно облагородила джунгли человеческого общества, превратив даже самые ядовитые растения в окультуренные и безопасные. Не скажу, что мы достигли уровня божественного замысла в произрастании райских кущей, но уже близки к этому. Так, маячит пару облачков на горизонте…

— Порой облака предвещают бурю, — глубокомысленно сказал Сворден Ферц. — Послушайте, а ведь есть люди, у которых эта ваша заккурапия очень даже изменяется!

— Наконец-то, — пробормотал Господь-М.

— Возьмите, например, специалистов по спрямлению чужих исторических путей… — Сворден Ферц осекся. — Вы… вы знаете?

Господь-М не ответил. Каким-то чудом он уже стоял на ногах, сжимая Естествопытатель, и напряженно всматривался в мировой свет. Ничего там еще, естественно, не было, ни проблеска, ни намека, лишь чернела безобразная клякса, но человечек казался весьма напряженным и обеспокоенным. Так замирает охотничий пес, почуяв опасного зверя. Сворден Ферц замер, вглядываясь в ту же сторону, что и Господь-М.

Поначалу ему показалось — зрение подводит. В амебоподобном пятне мирового света обнаружилось слабое, еле заметное шевеление, вернее даже не шевеление, подразумевающее некую хаотичность, а вполне себе целенаправленное движение чего-то полупрозрачного, ворсистого. Так иногда особое сосредоточение взгляда позволяет рассмотреть на собственной роговице налипшие крошечные пузырчатые пылинки, волоски, составленные из нескольких полупрозрачных клеточек, которые однако быстро исчезают, скатываясь по влажной пленке глаза.

Но вскоре движение преодолело слепое пятно мирового света, выстроилось в идеально правильный клин и медленно, но синхронно взмахнуло огромными крыльями.

Птицы, поначалу решил Сворден Ферц, но поскольку Господь-М нисколько не ослабил стойку готового к немедленной стрельбе охотника, причем охотника не выследившего наконец-то долгожданную добычу, а охотника, оказавшегося перед зримой угрозой самому стать добычей, то он не стал высказывать вслух свою догадку. Лучше не мешать профессионалу своего дела заниматься тем, чем ему и полагается. Например, бдительно охранять покой вверенного ему спутника. И если бы какой-нибудь безалаберный горе-охотник лишь махнул рукой при виде стайки ночных птиц, то настоящий специалист не будет пускаться в долгие размышления об особенностях миграции здешних разновидностей уток, а тщательно и загодя подготовится к возможному нападению со стороны… со стороны…