- Нет, ты мне скажи - в какую историю я влип из-за своей болтовни?

Тэнри вздохнул. Скорее бы вернулись Агатами и Сэцуке.

Тем временем из галереи, ведущей в развлекательные залы, появилась толпа мрачных личностей. Личности гремели цепями, скрипели кожей, дымили ароматическими палочками и жадно присасывались к банкам с пивом, смачно отрыгивая после каждого глотка. За ними тянулся широкий след мусора из пакетиков от жареной картошки, оберток жевательных резинок, обрывков газет, которые личности скатывали в комки, кидали ими друг в друга и гнусно ржали.

С первого взгляда было видно, что для банды день не задался - разноцветный грим на лицах неряшливо размазан, когда-то торчащие в разные стороны волосы теперь уныло обвисли, носы и губы распухли и кровоточили, заклепки из курток выдраны, а у одного экземпляра длинный кожаный плащ оказался вообще располосован в лапшу.

Один из банды подошел к Тэнри и Рюсину:

- Привет, голыши! Деньги есть?

Рюсин оглядел урода с ног, обутых в умопомрачительные мохнатые бахилы, до головы, когда-то загримированной под клоуна, но теперь украшенной смачным черным отпечатком чьей-то четерехпалой ладони.

- Отвали, придурок, - вежливо попросил Рюсин.

- Чё-ё-ё-ё?!

- Он еще и глухой, - деланно пожаловался Рюсин замершему Тэнри и заорал:

- Убогим сегодня не подаем!!! Понял, идиот?!

Уроды даже обрадовались. Неудачный день, отягощенный стычкой и позорным бегством от конкурентов и службы безопасности "Рапунцеля", требовал предпринять все силы, чтобы хоть каким-то образом завершить его более менее достойно. Избиение двух наглых подростка подходило для этой цели как нельзя лучше.

- Вешайся, сопляк, - посоветовал урод с отпечатком.

16

Ошии сидел перед вычислителем. По черному экрану ползли колонки зеленых чисел. Печатная машинка отплевывала бесконечную ленту с расчетами, на которой Акуми что-то отмечала остро заточенным карандашом. В лаборатории горел свет, так как жалюзи плотно закрывали окна.

- Как ваша жена? - внезапно спросила Акуми.

Законы вежливости требовали ответить на вежливый и необязательный вопрос такой же вежливой и необязательной фразой: "Благодарю вас, Акуми. Моя жена чувствует себя хорошо". Или: "Благодарю, у нас все отлично". Любая жизнь -набор стандартных кубиков: стандартных поступков, стандартных вопросов, стандартных ответов, стандартных эмоций, из которых каждый безуспешно пытается построить нечто оригинальное.

Ошии вздохнул:

- Она снова в больнице, Акуми. Но я надеюсь на благоприятный исход.

Акуми сделала очередную отметку и посмотрела на Ошии:

- Я очень вам сочувствую, Ошии. И... завидую вам, - девушка слегка покраснела.

- И в чем же вы мне завидуете? - поинтересовался Ошии. Колонки чисел сменились стройными же рядами буквенных кодов.

- Вашей выдержке. Случись у меня в семье такое, то я бы уже ни о чем не могла думать. У меня бы все на пол валилось!

Ошии развел руками.

- Значит я вот такой... бессердечный.

Акуми прижала распечатки к груди и торопливо заговорила:

- Нет, нет, господин Ошии! Вы не так меня поняли! Я не это хотела сказать... Прошу прощения, если... Я хотела выразить вам... сочувствие, восхищение...

Ошии улыбнулся и погрозил девушке пальцем:

- Акуми, осторожнее, Акуми! Флирт на работе только мешает! Давайте не восхищаться попусту друг другом, а делать свое дело - аккуратно и тщательно.

Девушка совсем смутилась.

- Я знаю, господин Ошии, что держусь в лаборатории только благодаря вашей поддержки, - из ее глаз вытекла пара крупных слезинок.

А как на это реагировать, господин Ошии? Бежать за салфетками? Принести стакан воды? Какой кубик выбрать из стандартного набора "Сочувствие"?

- Ну, Акуми, вы преувеличиваете. Вы действительно хороший работник, я ценю вашу... усидчивость.

Усидчивость. Вот так комплимент! Не удивительно, если девочка еще больше разревется. Она же сюда не сидеть пришла.

Акуми достала из кармана халата платок и промокнула глаза. На белоснежной ткани остались отпечатки зеленой туши.

В дверь просунулась лохматая голова Коши:

- Господин Ошии, вас вызывают в испытательный зал на третьем уровне. Привет, Акуми! Как дела?

- Бесподобно, - буркнула Акуми, пряча платок.

- А что ты делаешь сегодня вечером?

Ошии взял распечатки у девушки, свернул их в толстый, неряшливый рулон, отодвинул лохматого Коши и вышел в коридор. Перед тем как нажать кнопку лифта, он оглянулся. Сердцеед Коши все еще стоял около лаборатории, нырнув головой внутрь. Акуми оставалась в надежных руках.

Лифт тронулся, начав долгое погружения в недра исследовательского комплекса корпорации "МЕХ". Все глубже и глубже, мимо этажей, уровней, сквозь бронированные плиты высшей защиты, которые распахивают свои тяжелые пасти, проглатывают падающую капсулу лифта и тут же схлопываются, сжимают остро заточенные зубы, отрезая Ошии от внешнего мира. И он чувствует как на плечах начинает громоздиться невыносимая тяжесть "Черной Луны", как что-то холодное проникает в грудь и сплетается тугим узлом вокруг сердца. Приближается мир высшей реальности, по сравнению с которым любой человек - лишь тень на стенах пещеры.

Безразличный луч идентификатора скользнул по радужке глаз, и диафрагма разошлась, открывая сумрачный коридор, опутанный черными змеями проводов.

- Господин Ошии, вы где? - зашипел передатчик.

- Я уже иду. Без меня не начинайте.

- Ждем.

И вновь гнетущая тишина. Мир безмолвия. Даже искусственные звуки работающих механизмов, вентиляторов, трансформаторов и прочей машинерии не могут пробиться сквозь вязкий воздух, преодолеть сопротивление анимы и растечься по переходом если не приятным, то каким-то оживляющим окружающую обстановку шумом. А так - словно в уши вбили плотные пробки.

Кому первому пришло в голову назвать это грандиозное сооружение "Черной Луной"? Очень удачное и устрашающее имя. Интересно, а кто вообще наверху знает о том, что происходит внутри Хэйсэя? На чем действительно воздвигнут колоссальный город? Какие тайны скрывает в своих глубинах?

Наверное, большинство обывателей до сих пор думает, что полиаллой - это что-то вроде нефти, вполне утилитарная субстанция, полезное ископаемое... Для них даже анима значит не больше, чем газ в плите - очень удобно для разогревания риса.

В наблюдательном пункте собралась почти вся команда. Ошии отдал распечатку подскочившему Ичиро, надел очки и подошел к Дои, так и не соизволившему оторвался от перископа. Казалось, что громадная пиявка присосалась к его лицу. Ханеки ткнула Дои в бок, и тот наконец-то поднял голову.

- Машины на своих позициях, шеф, - доложил он. От кожуха вокруг глаз Дои отпечатались глубокие красные рубцы, что делало его похожим на разъяренную сову.

- Полиаллой?

- Заканчиваем подачу, - сказала Ханеки. - Еще пару минут и бассейн наполнится.

Даже человеческие голоса приобретали вблизи источника анимы какую-то неестественную тягучесть, словно некто отмерял их строго дозированными порциями и методично закапывал в уши. Как лекарство.

- Телеметрия?

- Телеметрия отлажена, - отозвался Дои.

- Машины на позициях, - не дожидаясь вопроса сказал Каби. - Сегодня у них особенно праздничное настроение.

Ханеки постучала по деревянной панели стола:

- Будем надеяться на успешное тестирование.

- У кого-то есть сомнения? - спросил Ошии.

- Не то что сомнения, - Дои потер рубцы вокруг глаз, - но предощущение, что...

- Что?

- Что-то мы упустили. Предыдущие тесты были крайне неудачны, но я еще ни от кого не услышал внятного объяснения причин этого.

- Неотработанность технологии сборки "мехов", - сказала Ханеки. - Разве недостаточная причина? С экспериментальными сериями всегда так. А ваше мнение, шеф?

- Дело не в машинах, - сказал Ошии. - Вся проблема в полиаллое. И аниме. Мы до сих пор ясно не представляем себе их свойств. Сложно проектировать машину, если не знаешь, в каких условиях ей предстоит работать.