Под низким прокоптевшим потолком клубился дым от трубок. Посетители «Менесан нурра», преимущественно люди среднего достатка, пили вино, ведя за трубочкой неспешные разговоры. Были здесь и другие, по виду ремесленники или рабочие, которые трубок не курили, зато пили крепкий эль, закусывая его жареной рыбой.

— Сиилир ауссес, а деллар, — присвистнул один из посетителей с пивом. — Хотс деллойя ив юсе нурра!

— Таваль, шейрин таваль, а вер гала, — вторил ему сосед, пожирая принцессу глазами. — Мие ар туис акакир шори. — Он рассмеялся.

— И мие эв. Ей, деллойя, туэрт миет!

Девушка боком прошла мимо них, направляясь к хозяину «Менесан нурра», стоявшему за низкой перегородкой в конце зала.

— Мне нужен ужин. — Она нервно постукивала пальцами по дереву, с тоской бросая взгляды на жарко натопленный очаг. — Какая-нибудь птица, овощи и немного вина, причем, все свежее.

— Как будет угодно Вашей милости. — Хозяин расплылся в улыбке и передал заказ вертлявой девице.

Стелла присела на ближайшее к огню свободное место, ощущая на себе любопытные взгляды посетителей. И почему они так на нее таращатся? Если бы узнали, то не сидели бы сиднем, а бежали за представителями закона. А, понятно, вот в чем дело: в таверну зашла одинокая красивая девушка. О чем они там перешептываются? Наверное, обмениваются сальными замечаниями на ее счет. В такой ситуации незнание языка — даже плюс: кому приятно выслушивать публичное обсуждение своих достоинств?

Так и есть, беззастенчиво осматривают ее, подмигивают, будто она портовая девка. Ничего, недолго можно и потерпеть, необязательно торчать здесь весь вечер. Главное, чтобы не приставали.

— След йоз дакир? — спросил человек в широкополой шляпе с перьями. Странно, почему он не снял ее? Может, торопиться? Нет, курит трубку — значит, располагает свободным временем. Видимо, привычка или недостаток воспитания. И, вообще, не ее это дело.

— Вер. — равнодушно бросила принцесса.

— Так Вы не местная?

— Нет, грандванка, — с легким раздражением ответила девушка.

— Всегда мечтал познакомиться с хорошенькой грандванкой, но и представить себе не мог, что встречу ее здесь. — Он говорил, слегка растягивая слова, как принято в Грандве. — Не самое лучшее место для порядочной девушки.

— Потому что здесь собирается всякий сброд? — Стелла с вызовом посмотрела ему в глаза и выждала паузу. — Спасибо, я не нуждаюсь в защите.

Она надеялась, что он закончит разговор, но дакирец лишь выпустил несколько колечек дыма и продолжил:

— Значит, Вы здесь проездом. Одна?

— С чего Вы взяли? Разумеется, нет.

— И куда направляетесь? — Еще одно колечко.

— Это мое дело. Я не на допросе.

— В Яне-Сенте Вам будут задавать много неприятных вопросов, гораздо более неприятных, чем мой.

— Если их будут задавать те, кто имеет на это право, я отвечу, а на Ваши я отвечать не собираюсь.

— А почему? Чем я Вам не нравлюсь? — Дакирец пересел за ее стол и внимательно оглядел девушку с ног до головы. Заметив ее пристальный взгляд, сфокусировавшийся на его шляпе, он поспешно снял головной убор.

— А почему Вы должны мне нравиться? Вдруг Вы разбойник? Порядочные люди ведут себя тактичнее.

— Боюсь огорчить Вас, но здесь Вы не найдете ни одного порядочного человека.

— Прекрасно, значит, я была права. Ну, и кто Вы?

— Сарид, мою фамилию Вам знать необязательно. А Вы?

— Что я? — не поняла девушка.

— Как Вас зовут?

— Я не знакомлюсь в сомнительных тавернах с сомнительными мужчинами. — Ей наконец-то принесли еду, и Стелла сосредоточенно занялась ее уничтожением.

— Смею заверить, у меня честный род занятий. Так что же?

— То же. Дайте спокойно поесть!

— Вас это ни к чему не обяжет, — продолжал настаивать он.

Что делать: послать его ко всем демонам, сказать: «Отвали!»? Но ведь он настырный, просто так не отвяжется. Конечно, есть способ раз и навсегда объяснить этому Сариду, что она не желает ни с кем знакомиться, но этот способ приведет ее прямиком в тюрьму.

— Ладно, Айрис, — пробурчала принцесса. Во взгляде читалось: «Ну, что, доволен?».

— Айрис…Красивое имя, как и Вы.

— Что, приударить за мной хотите? Сразу предупреждаю: не выйдет.

— Зачем же Вы так сразу?

— Чтобы ни на что не надеялись. Может, публика здесь и сомнительная, зато я девушка порядочная.

— Приятно слышать, я сразу так и подумал. Знаете, Вы очень похожи на одну женщину, которую здесь искали. Правда, вчера ее поймали, но… Откуда Вы родом?

Так, началось. Только спокойно!

— Из Артикса. Предупреждая Ваш следующий вопрос, отвечу, что очутилась здесь только потому, что хочу сбежать от войны. Конкретнее — уплыть в Адилас. Этого достаточно?

— Вполне. Та девица ехала в Сиальдар.

— А что за девица? — Стелла на время отставила тарелку в сторону.

— Рыжая шпионка. Она притворялась то ли адилаской, то ли еще кем-то и, во что бы то ни стало, хотела попасть в Сиальдар. Пол нашего отряда гонялось за ней по всей северо-западной Дакире, пока, наконец, вчера мы ее не поймали.

«Пол нашего отряда»… Что-то ей не по себе. Так, карнеола, вроде бы, нет, значит, не генр. Тогда какого отряда? Местных стражей порядка? Везет тебе на знакомства, Стелла, любишь ты острые ощущения! Кто тебя просил сюда заезжать, зачем тебе вообще в Яне-Сенте? На корабль ты тут не сядешь, а поесть и поспать можно в другом месте, желательно безлюдном.

— И что с ней будет? — Внутренности обдало холодом при мысли о том, что вместо нее казнят невиновную. Вторая мысль, мысль о том, что она сидит рядом с одним из блюстителей закона, заставило сердце резко упасть в желудок. Оставалось надеяться, что он не заметит ее волнения. — В чем ее обвиняют?

— В чем обвиняют? В шпионаже, я полагаю. Ее ждет тюрьма. Если Его величеству будет угодно между сражениями подписать смертный приговор, ей отрубят голову. Или повесят — все зависит от ее происхождения.

Вот так, самым будничным тоном — «ее повесят», будто речь идет не о человеческой жизни. И какой цинизм в словах «если Его величеству будет угодно…»! Это ведь не пустяк, чтобы решать его так, мимоходом, исходя из мимолетного настроения! На королевское расположение духа может повлиять, что угодно: плохой сон, мелкая военная неудача, даже попавший в копыто коня камешек. Вот так и получается: на одной чаше весов камешек, а на другой — петля и меч палача.

Если Валару захочется — ее (то есть ту женщину) поволокут на эшафот, а не захочется — сгноят в тюрьме или вовсе отпустят. Нет, не отпустят, он же предупреждал…

— Как жестоко! — Она заставила себя снова начать жевать.

— Просто по закону, — пожал плечами Сарид. — Ей еще повезло, что губернатор медлит, не решился взять ответственность на себя, хотя директива разрешала ему самому вынести приговор. Извините, мне пора. Рад был познакомиться, Айрис, надеюсь, мы еще увидимся.

Он встал, расплатился по счету, надел шляпу и направился к выходу; из-под плаща выглянула алая перевязь.

— Ну и дела! — Стелла залпом осушила стакан. — Я только что разговаривала с офицером дакирской армии.

Она приняла его за слугу закона — а он офицер. Офицер — это то же самое, что генр, даже хуже. И это его люди ловили ее все эти дни, травили, словно гончие псы лисицу. Странно, что он не арестовал ее, ведь она была без парика, в своей привычной одежде. Неужели та, которую они схватили по ошибке, так похожа на нее? Или описание было расплывчатым? В любом случае, девушка только что была на волосок от смерти.

— Я здесь, за меня приняли другую, и она, наверное, томиться в подземелье той крепости, что нависает над городом, сидит и ждет вынесения смертного приговора. Я обязана ее спасти, иначе я никогда себе этого не прощу.

Быстро покончив с едой, принцесса расплатилась за ужин, в очередной раз констатировав, что содержимое ее кошелька стремится к нулю. Мимоходом она поинтересовалась расположением городской тюрьмы, солгав, что ей нужно навестить родственника. Их в Яне-Сенте оказалось две: обычных преступников содержали возле городской ратуши, а особо опасных — в Белой башне Старой крепости. Её, то есть женщину, которую принимали за нее, безусловно, посадили в Белую башню.