Свежий ветер дул с залива Сарбифар, играя с парусами, развивая флаги кораблей.

Красный дракон снова затрепетал над королевской резиденцией на берегу бухты, в северной, более старой части города.

Солнечные лучи косыми бликами ложились на мостовые, стены домов, переливаясь в капельках росы. Капли дрожали и под силой собственной тяжести скатывались с не потерявших упругости листов. Раскрывались головки не успевших отцвести цветов; дети пускали из окон солнечные зайчики.

Повсюду была жизнь, многоликая полнокровная жизнь портового города.

Несмотря на очарование Супофесты и непреодолимое желание познакомиться с ней ближе, побродить по старинным улочкам, полюбоваться белыми особняками, посмотреть с какой-нибудь земляной террасы на прибывающие в порт корабли, Стелла решила не задерживаться в городе: здравый смысл советовал не засиживаться на одном месте. Сразу после завтрака она ушла к себе за вещами.

Итак, чтобы попасть в Сиальдар, нужно добыть пропуск. Но где и как его достать? Не станешь же догонять утренних постояльцев и подробно обо всем их расспрашивать?

Принцесса повертела в пальцах кольцо с головой дракона: зачем Ильгресса велела передать его ей, только ли для того, чтобы повысить ее шансы на выживание? Или этим она хотела сказать что-то большее, подтолкнуть ее к чему-то? Это не просто кольцо, это фамильный перстень с печатью, такой же, какой есть у сестры. Конечно, они разные, но суть одна — символ власти, последняя инстанция вынесения приговора. Но раз он у нее в руках, то король не может подписывать приказы? Может, тут же поправила она себя, есть же государственная печать, а это просто личная.

Тяжелый и очень старый. Даже боязно держать в руках — будто он сошел со страниц одного из ее прежних учебников. Интересно, кто его вырезал? Обычно делают простенькие, чтобы удобнее было применять по прямому назначению, а тут настоящая голова дракона. Несомненно, печать под ней. Девушка попробовала его открыть — не получилось, там был какой-то секрет. Что ж, и правильно, это чужая вещь. Но зачем ее дали ей?

И тут Стелла приняла решение, поняла, зачем ей передали этот перстень. Ну, конечно, Ильгресса знала, что из страны так просто не выбраться, знала, что потребуется разрешение, и подсказала, куда следует за ним ехать — в Дайану. Конечно, можно было попытаться отыскать водикских знакомых, но, наверняка, нужный ей человек воевал в Грандве, разыскивать его здесь не имело смысла, так же, как обращаться за помощью к его супруге. Да и где она сейчас, кто может поручиться, что она тоже не уехала. Оставался только Валар. По намекам Дотсеро он был сейчас в Дайане. Но стоит ли игра свеч?

Вариант был ненадежен, она играла в рулетку, а на кону была ее жизнь. Да, с одной стороны, он может помочь, но, с другой, поступить так, как велят законы военного времени. Да если и согласится, то не бескорыстно. Он хитер, как лис, полностью оправдывая имя, и может потребовать за пропуск все, что угодно.

Но больше ехать было некуда, это был ее единственный шанс.

Дакирцы, воистину, необычный народ: они никогда не смешивают личные и государственные дела, причем, последние всегда для них первостепенны. Девушка не считала это недостатком, просто не могла понять, как они могли так легко, не раздумывая, делать выбор. Безусловно, иди речь о спасении Лиэны, она поступила бы так же, но так было даже в мелочах, будто чувства ничего не стоили. Никаких маленьких слабостей. Разумеется, те, кто находились внизу общественной пирамиды, могли себе их позволить, но, чем выше, тем плотнее затягивался государственный корсет.

А еще у них какие-то особые эмоции и отношение к их выражению. Интересно, сможет ли кто-нибудь из них откровенно признаться в любви, или все они подобны покойному воздыхателю Урсиоллы?

Конечно, не все такие, но большинство — как закрытый ларец. Наверное, в них с детства не поощряется откровенность.

Оседланная Палева, как обычно, дремала, не обращая внимания на то, что с ней делала хозяйка.

— На животных дурно влияет местный климат, — подумала Стелла, проверяя крепления своего нехитрого скарба. — Если бы разразилась гроза, она все равно не проснулась.

Стоявший рядом конюх усмехнулся и проводил ее хитрым взглядом.

— Все они лисы. — Принцесса осторожно осмотрелась по сторонам. — Говорят одно, а думают другое и плетут свои паучьи сети. Этот тоже что-то плетет, вынюхивает, высматривает… Интересно, что было на месте Дакиры пару тысяч лет назад? Наверняка, жуткое место, куда не занесло бы человека в здравом уме и трезвой памяти. А потом все те заклинатели, что здесь жили, породили лживых дакирцев. Зато воевать они умеют, — она вздохнула, — не то, что мы! У лиэнцев, вот, прекрасные духовные качества, зато на поле боя толку от них никакого. Ведь когда-то нас боялись — а теперь мы не лучше полудикого Дабара.

Разливавшийся ночью из окон дорогих особняков тяжелый аромат «Амбассадора» уступил место запаху специй.

Дамы в шелках и атласе, в облаке тончайшего кружева и менее тонкого аромата духов, в отороченных мехом накидках, проезжали мимо верхом и в легких экипажах, бросая мимолетные томные взгляды на блестящих военных, по воле командиров оставленных в Супофесте для поддержания порядка.

Стелла не преминула заметить, что, несмотря на войну, в городе царила праздничная атмосфера; ей тоже захотелось улыбаться, кокетничать, но она мгновенно подавила в себе это желание и подстегнула лошадь.

Огромные особняки, сады и нарядные аристократки остались позади, вокруг тянулись скучные бедные улочки, но город никак не кончался. Принцесса плутала по лабиринтам улиц больше часа, не в силах вырваться из плена известняка и булыжника. Дома становились все меньше, прижимались к земле, но не желали расставаться с городом.

Девушка с облегчением вздохнула, когда после долгих мытарств булыжник сменила деревянная мостовая, и потянулись низкие изгороди плодовых садов. Вскоре их место заняли пустыри, поросшие тимьяном и диким шиповником. Это была окраина Супофесты, специально задуманная как безлюдное голое пространство для защиты от неприятельского огня. Находившиеся здесь источники, в случае чего, могли бесперебойно снабжать горожан питьевой водой.

Массивная городская стена выросла перед ней внезапно, нарушив гармонию окружающего пейзажа; казалось, Супофеста должна была кончиться сама собой, без всякой стены, но строители задумали иначе, приготовив сюрприз для засмотревшихся на травку путников. Когда-то стена опоясывала только старый город, но два столетия назад жители сломали старую и возвели новую, на этот раз оставив достаточное свободное пространство для разраставшегося города.

Скучающие стражники проверили ее документы и беспрепятственно пропустили.

Перед девушкой простиралась бесконечная равнина, тянувшаяся вплоть до поймы реки Трофенар.

Дорога была отличная, указатели — информативными, так что, не боясь сбиться с пути или выпасть из седла на очередном ухабе, принцесса позволила себе немного вздремнуть, понадеявшись, что в ближайшие час-два ее не побеспокоит ничего, кроме солнца.

Девушка мирно спала, обняв голову перешедшей на шаг лошади, когда на ее пути возник седобородый старик. Он шел по обочине, опираясь на посох с драконьей головой, несмотря на возраст, передвигаясь удивительно легко и быстро. Странник часто менял обличия, но все равно каждый раз в нем угадывались черты Адамаза.

Пропустив встречную почтовую карету, старик остановил Палеву и одним словом заставил Шарара оставаться на месте.

— Я не хотел тревожить твой сон, — Адамаз дотронулся до руки девушки, — но последние события заставили меня вмешаться.

Стелла вздрогнула, открыла глаза и удивленно посмотрела на него. Знакомый голос, знакомый образ… Уставший мозг, наконец, отыскал в анналах памяти его имя.

— А, это опять Вы, — протянула принцесса, выпрямившись в седле. Ее тело все еще спало, и она искренне надеялась, что ей не придется силой защищать Лучезарную звезду. — Что Вам нужно?