Постепенно Ахундов понял, что без сокрушения деспотизма он никогда не добьется своей цели.

В этом убеждало его и нарастание революционного движения в России, крестьянские волнения, охватившие почти всю страну. Примеры Белинского, Герцена, Чернышевского, бесстрашно выступавших против крепостнического гнета, неустанно боровшихся за свободу русского народа, вдохновляли и звали Ахундова на открытую борьбу с феодализмом.

Радищев написал замечательное произведение "Путешествие из Петербурга в Москву". Грибоедов заклеймил мир Фамусовых и молчалиных в "Горе от ума", Герцен громко бил в свой "Колокол", призывая народ бороться против рабства и гнета. Чернышевский во имя свободы отправился на каторгу.

В новом произведении Ахундов решил рассказать о подлинных врагах народного счастья и свободы. В 1864 году он приступает к созданию философско-политического трактата под названием "Письма индийского принца Кемалуддовле к иранскому принцу Джелалуддовле и ответ последнего". В этом трактате в весьма интересной и новой для азербайджанской литературы форме полемических писем дана беспощадная критика деспотического феодального государства, основ религии ислама и вообще религиозного учения.

В истории развития общественной мысли Азербайджана XIX века "Письма Кемалуддовле" занимают выдающееся место. Это самое вольнолюбивое произведение на Ближнем Востоке того времени, оно выразило передовые идеи и чаяния лучших людей Азербайджана XIX века, это первенец азербайджанской материалистической философии. "Исторические заслуги, — указывает В.И. Ленин, — судятся не по тому, чего не дали исторические деятели сравнительно с современными требованиями, а по тому, что они дали нового сравнительно с своими предшественниками" [55]. Именно из этого классического положения и должны исходить мы при оценке роли и значения Ахундова в развитии общественной мысли Азербайджана и его философско-политического произведения. Ни один азербайджанский мыслитель XIX века в обосновании антифеодальной и антирелигиозной идеологии не достигал тех идейных высот, которыми отличалось мировоззрение автора "Писем Кемалуддовле". Ни общественно-политические взгляды Бакиханова, ни критика Мирзой Шафи окружающей действительности, ни просветительно-демократическая пропаганда Гасан-бека Зардаби не могут быть отождествлены с общественно-политическими и философскими взглядами Ахундова. Он поднял в "Письмах Кемалуддовле" злободневные, важнейшие вопросы современности и дал наиболее революционное по условиям Азербайджана шестидесятых годов решение этих вопросов.

"…В ту пору, — указывал Ленин, — когда писали просветители XVIII века (которых общепризнанное мнение относит к вожакам буржуазии), когда писали наши просветители от 40-х до 60-х годов, все общественные вопросы сводились к борьбе с крепостным правом и его остатками" [56]. Основная сущность "Писем Кемалуддовле" заключалась именно в этой уничтожающей критике феодально-крепостнического строя и идеологического оружия господствующего класса-религии. Ахундов первым на всем Ближнем Востоке поставил вопрос об уничтожении феодального рабства и его идеологической надстройки. В этом, несомненно, и заключается огромное историческое значение глубоко патриотического и революционного произведения Ахундова.

В трактат входят четыре письма: три из них написаны от имени индийского принца, одно — от имени иранского принца.

Первое письмо в целом посвящено вопросам государственного устройства, критике законов феодального общества. Второе и третье — критике исламизма, мусульманской религиозной идеологии и раскрытию основ материалистического учения. Письмо иранского принца Джелалуддовле хотя и написано в форме возражения, но, по существу, тесно связано с первыми письмами и дополняет их, разрешая ряд новых проблем философского и политического содержания.

Индийский принц Кемалуддовле, пространствовав по Англии, Франции, Америке, решил по совету своего друга иранского принца Джелалуддовле посетить Иран.

Страна, с которой ему впервые пришлось познакомиться, произвела на него гнетущее впечатление. Возмущенный до глубины души страшными картинами жизни Ирана, он поднимает свой гневный, голос против зла и насилий.

Беспощадно клеймит Кемалуддовле феодальный мир, деспотизм и религию, выступая с защитой интересов угнетенных народных масс. "Земля твоя в развалинах и народ твой в невежестве, — говорит индийский принц, обращаясь к Ирану, а вместе с ним к Азербайджану и другим восточным странам, — он лишен понятия о мировой цивилизации, лишен свободы, а царь твой — деспот. Жестокость деспота и фанатизм улемов привели народ к упадку и гибели".

Суровую правду о бедствиях и страданиях народа провозглашает Ахундов устами индийского принца. Жесточайший гнет и неописуемая нищета царя! в Иране. Сотни тысяч людей влачат жалкое существование под игом чужеземцев.

Индийский принц рассказывает о полном отсутствии законоположений, царстве безграничного произвола и насилий.

Вся система государственного аппарата, все стороны жизни феодально-деспотического государства нашли в "Письмах Кемалуддовле" осуждение.

С ужасом рассказывает индийский принц о бесчеловечных наказаниях. Здесь четвертуют, вешают, отсекают руки, выкалывают глаза, обрезают носы и уши. По своей жестокости эти казни не уступают пыткам инквизиции в средние века в Европе.

Особое внимание обращает Кемалуддовле на воспитание детей. В Иране существует единственный метод воспитания: пощечины и палки. Подобным варварским обращением калечат молодое поколение, заглушают в нем добрые чувства, порождают трусость и лживость. Можно ли ожидать от детей после подобных методов воспитания благородства и умственного развития?

Кемалуддовле не ограничивается критикой и отрицанием существующего порядка. Одновременно он излагает свою программу. Кемалуддовле требует, чтобы народу были предоставлены гражданские свободы, был учрежден парламент, созданы справедливые законы.

Кемалуддовле, несомненно, был сторонником экономически мощного передового государства. Не случайно вспоминает он времена Сасанидского Ирана. Правда, он несколько идеализирует эту древнюю иранскую державу, представлявшую собой типичное восточное деспотическое государство, история которого написана кровью подвластных ему народов, не раз восстававших против жесточайшего гнета и злодеяний шахов. Это понадобилось Ахундову для того, чтобы противопоставить жалкое положение современного Ирана его древнему могуществу и славе. Мысль Ахундова совершенно ясна. Восточные государства могут сохранить свою независимость, оградить себя от захватнических поползновений англичан и им подобных, только укрепляя свою экономическую и военную мощь. Действительность опрокидывает все надежды лучших людей передового Востока: шах Ирана идет на поводу у астрологов, он никогда не сможет уберечь страну от захватчиков, никогда не позаботится о благе народном.

Критикуя деспотический строй и провозглашая новые государственные основы, Кемалуддовле пропагандирует смелые взгляды. В его речах мы слышим грозные предостережения. Выступая от имени голодного и нищего народа, он не только ставит вопрос о необходимости проведения радикальных реформ, но и говорит о возможности насильственного свержения монархической власти.

"Пусть не думают гордые тираны, — пророчествует Кемалуддовле, — что иранский народ останется навсегда во мраке и невежестве, а они будут беспечно царствовать над невежественным народом, как властвуют над баранами. О нет! Пусть они обратят внимание на историю прошлых дней, и они увидят, что ни одна деспотическая династия не царствовала до конца на иранском троне…

Или появится смелый Баб, или разумный проповедник новой религии, завоевав быстро любовь необразованного народа, верящего в джиннов, шайтанов, бесов, чудесам, колдовству и сверхъестественным явлениям, сотрет с лица земли деспота. Откуда известно, что бабисты, стрелявшие в падишаха, не могут повторить этот грех?" Деспотизм всегда находит свою кару. Только образованный и гуманный правитель может пробудить в народе чувство патриотизма и найти в нем опору своему престолу. Ахундов ссылается на примеры других стран и народов и выражает надежду, что царствующие особы учтут богатейший опыт истории и радикально изменят свое отношение к народным массам.