— Ты что, ошалела? — возмутилась Дина. — В этих платьях мы как младенцы.

— Вот именно! Нунедудотутепупа! Ты же не хочешь, чтобы Билл Смит увидел мамусю в окружении почти взрослых детей?

— Но… — начала Дина. — Хорошо, согласна, только на один-единственный вечер.

— А ты, — обернулась Эйприл к брату, — умойся, грязнуля!

Она медленно поднималась на второй этаж, размышляя, как удобнее всего сообщить матери, что на обед приглашен Билл Смит. Накануне вечером она рассталась с Биллом не самым дружеским образом, и это осложняло задачу

Признаться во всем, изложив истинные мотивы? Нет, тогда трудно рассчитывать на естественное поведение матери.

Сказать, что пригласили для себя, так как он им нравится? Это наверняка вызовет у нее раздражение. Сказать, что Билл Смит напросился сам? Нет, это произвело бы пагубное впечатление. Пять минут простояла Эйприл под дверью у матери, прежде чем набрела на подходящую мысль.

Мать снимала с вешалки розовое платье. Хвастливым жестом она вытянула руки, демонстрируя Эйприл свои ногти:

— Видишь? Сухотинькие, ни пятнышка!

— Смотришься чудесно! — восхищенно шепнула Эйприл. — Да, что же это я хотела тебе сказать? — Она тянула время, понимая, что играет с огнем. — Этот полицейский… Билл Смит… Он должен провести весь вечер где-то по соседству. А так как поблизости нет ни бара, ни ресторана, я подумала, не дать ли ему на кухне какой-нибудь бутерброд?

— Эйприл! — укоряюще воскликнула мать. Платье выпало у нее из рук. Эйприл ждала, затаив дыхание. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она снова услышала материнский голос: — Бутерброд на кухне? Это же смешно! Просто пригласи его на обед.

— Как скажет мама… — Эйприл выбежала в холл и спустилась вниз по лестнице. Едва она ступила на первый этаж, как сверху из приоткрывшейся двери прозвучало вдогонку:

— Эйприл, вынь кружевную скатерть и поставь цветы.

— Слушаю и повинуюсь, — ответила Эйприл.

Кружевная скатерть давно лежала на столе, а по редине стояли цветущие розы

Когда девочки переодевались у себя в комнате Эйприл, лучив подходящий момент, чуть-чуть приоткрыла дверь в материнскую спальню и заглянула в щелк> Сидя перед зеркалом, мать с не обыкновенной тщательностью разглаживала брови На губах ее блуждала улыбка, цветок в волосах хорошо сочетался с розовым платьем Эйприл тихонько прикрыла дверь и занялась собственным туалетом

Жаль, что я не кошка, объявила она Ди не с сияющей улыбкой Я бы тогда мурлыкала от удовольствия

Все протекало по плану Когда мать спустилась вниз, обед был полностью готов, и в тот же момент у входных дверей позвонил Билл Смит На нем был новехонький костюм, волосы аккуратно под стрижены и причесаны Под мышкой он держал огромную коробку, которую вручил хозяйке дома

Шоколадки восхищенно прошептал Арчи наблюдательного пункта у дверей столовой

Пока мать не успела напомнить гостю о бутерброде на кухне, Билл Смит поблагодарить хозяйка за приглашение на обед, Арчи впустил в гостиную Кляксика, Апсика, Хендерсона и Дженкинса. Когда же миновало радостное замешательство, вы званное их появлением, и вновь возникла реальная опасность разговора на нежелательную тему Дина пригласила всех к столу

Троица заранее определила содержание беседы за обеденным столом и распределила роли между собой Когда все уже сидели над полными тарелками и передавали по кругу блюдо с гренка ми, Дина восхищенно вздохнула

Ах, мамуся, никто не может приготовить такой вкусный мясной рулет, как ты!

— Действительно, рулет превосходный, — подтвердил Билл Смит.

— А если бы, сэр, вы когда-нибудь попробовали мамусины бифштексы! — немедленно развивает Арчи начатую тему.

— Эти гренки замечательные! Просто чудо! — подключилась чуть позже Эйприл.

— В жизни не ел лучших, — засвидетельствовал Билл Смит, намазывая маслом третий подряд гренок.

— А какие прекрасные пончики печет мамуся! — снова вступила Дина.

Пока мать беседовала с Биллом о политике, литературе и фильмах, троица деликатно помалкивала. Но едва лишь беседа затихала хоть ненадолго, Эйприл подавала сигнал, и Арчи немедленно брал слово:

— Эй, можно мне еще немного соуса? Не соус, а объедение!

— Может быть, вам тоже, сэр? — спрашивала Эйприл, придвигая соусницу ближе к Биллу. — Мамуся делает такой великолепный соус!

— Например, к котлетам, — уточняет Дина. — Вы должны как-нибудь обязательно попробовать ее соус к бараньим котлетам. Это просто шедевр!

Очень беспокоило мать во время обеда показное благонравие детей. Если не считать громких хвалебных отзывов о ее кулинарном искусстве, они вели себя тихо и чересчур вежливо. Не слышно было обычных выкриков Арчи, вечно вопрошающего: "Знаешь что?", и Дина ни разу не забыла сказать "пожалуйста" и "спасибо", обращаясь с просьбой передать очередной гренок.

Но настоящее подозрение закралось в душу Мариан, когда Эйприл прощебетала:

— Мамуся, ты сама готовила этот фантастический салат?

А Дина, не дав Мариан ответить, молниеносно отозвалась:

— Конечно! Мамуся всегда готовит салаты сама.

И Мариан, и ее дочери прекрасно знаешь, что салат приготовила Дина. К тому же Мариан заметила, как Эйприл толкнула в бок Арчи, который немедленно пропищал:

— Мамуся умеет еще взбивать майонез так, что пальчики оближешь!

Когда в завершение пиршества в столовую торжественно внесли лимонный крем, Мариан Кэрстейрс почти полностью уверилась в том, что пала жертвой заговора. Если и сейчас кто-нибудь из детей похвалит крем…

Но в этот раз ее выручил Билл Смит, провозгласивший:

— Никто, кроме вашей мамуси, не в состоянии приготовить такой вкусный лимонный крем!

Их взгляды встретились поверх букета роз, и Мариан заметила, как весело блеснули его глаза. Подавив желание рассмеяться, она с серьезным видом сказала:

— Ах, вы должны как-нибудь попробовать мои пряники!

Ошеломленные дети с недоумением взглянули на лейтенанта, затем на мать. Они пришли в себя, лишь когда с блюда исчезли остатки крема (Билл Смит просил добавки три раза).

— Кофе в гостиной, — известила Эйприл.

Она зажгла на камине свечи, а Дина принесла поднос с кофейным сервизом. Чудесно! Аромат кофе, полумрак и мать в очаровательном розовом платье.

В столовой девочки приступили к уборке. Им хотелось спровадить брата на кухню, но он бурно этому воспротивился:

— Ой-ей! Я тоже хочу подслушивать!

Сняв скатерть, Дина обмела стол щеточкой.

— Не удалось вставить фразу, которую я приготовила: "Вам, должно быть, очень одиноко обедать каждый вечер в гостинице", — с сожалением сказала она.

— Не страшно. Все идет как по маслу! — успокоила ее Эйприл.

Приложив к губам палец, она подошла к дверям гостиной. Дина и Арчи на цыпочках последовали за ней. Все трое прислушались. До них долетел тихий приятный смех и голос матери:

— Правда, Билл…

А потом голос лейтенанта:

— Я серьезно, Мариан, мне уже хочется… Но тут раздался дверной звонок.

— Я открою! — крикнула Эйприл, пробегая через гостиную в холл. — Вероятно, принесли газету!

Но это был очень озабоченный сержант О'Хара. Он тяжело дышал, круглое лицо его раскраснелось.

— Добрый вечер, девочка… Не у вас ли… — сержант запнулся, заметив Билла Смита. — О, ты здесь!

Еще до появления сержанта Эйприл успела полюбоваться идиллической картиной: на голубом диванчике мать, прехорошенькая в своем розовом платье, в большом удобном кресле Билл Смит, сосредоточенный и серьезный. Мысленно Эйприл наделила сержанта сотней разных эпитетов, среди которых не нашлось ни одного лестного.

— Нашли Уоллеса Сэнфорда, — доложил О'Хара, с трудом переводя дыхание. — В кустах, недалеко от въездных ворот его собственной виллы. Лежит, видимо, недолго. Оставил около него Флэйнагана для охраны.

— Убит? — Билл Смит сорвался с места, едва не опрокинув чашку с кофе.

— Вряд ли. Огнестрельная рана. Пожалуй, будет жить. Нужно вызвать "скорую" и доложить в управление.