* * *

— Хотите, я подождать? — спросил кудрявый меланезийский мальчик, перевезший Индию на другую сторону бухты на шаткой повозке, запряженной пони.

Индия стояла на выжженной траве возле повозки и смотрела на плетеные крыши крошечных лачуг, разбросанных тут и там по склону холма до самого пляжа и укрытых кронами высоких пальм. Кокосовая плантация — так, кажется, назвал это поселение капитан Саймон Грэнджер. Ей уже случалось видеть подобные места, когда она путешествовала по южным морям, но здесь постройки находились прямо-таки в плачевном состоянии: вместо аккуратного, чистенького бунгало в колониальном стиле, с крытой железом крышей, которое Индия успела нарисовать в своем воображении, жилище Райдера оказалось неприметной бедняцкой хижиной на манер местных построек. И никаких следов цивилизации вокруг — только копра, сохнущая на солнце и наполняющая своим резким сладковатым запахом горячий душный воздух. Индия подумала, что работа у Джека Райдера просто не бей лежачего — можно отдыхать под кокосовой пальмой и ждать, пока плоды сами упадут тебе прямо в руки.

— Мисс? — позвал мальчик.

Она взглянула в его загорелое, с приплюснутым носом лицо.

— Нет, ждать не нужно, спасибо. — Индия вручила мальчику обещанную сумму и щедрые чаевые, а затем, поправив шляпу, принялась спускаться по узкой грязной тропинке к бедняцкому поселению, расположившемуся внизу. Когда она продиралась сквозь заросли папоротниковых кустарников, обдававших ее брызгами вчерашнего ливня, деревья у нее над головой словно бы ожили и треском, шелестом и щебетанием птиц выражали недовольство тем, что их потревожили. Тех, кто забывает о преимуществах западной цивилизации и полностью принимает образ жизни местных аборигенов, австралийцы называют чокнутыми дикарями, легионерами джунглей. «Да, — подумала Индия, вспомнив об этом, — трудно себе представить большего дикаря, чем Джек Райдер».

Хижина Райдера, укрытая тенью кокосовых пальм и хлебных деревьев, располагалась в очень удачном месте: отсюда открывался вид и на бухту, и на бушующий океан. По мере приближения Индия обнаружила, что эта хижина на самом деле несколько больше, чем большинство лачуг по соседству, как если бы из двух хижин Райдер сделал одну. Бамбуковые стены, крыша из пальмовых листьев, связанных вместе веревками из кокосовых волокон, — все это поддерживалось хлипкими стропилами, а вместо оконного стекла чуть позвякивали бамбуковые занавески. Темнокожая девушка сидела на крылечке, постелив циновку, и, нисколько не стесняясь своей обнаженной груди, измельчала на терке кокос. Заметив Индию, она подняла голову.

— Мистер Райдер дома? — спросила Индия, в смущении остановившись у нижней ступеньки крыльца.

Кожа молодой женщины была не такой темной, как у большинства аборигенок; возможно, она лишь наполовину являлась полинезийкой и в ее жилах текла также европейская кровь. Босоногий мальчонка лет двух или трех, спрятавшись за спиной матери, с интересом разглядывал Индию, у него были большие голубые глаза и бледное, с ровными чертами лицо. Индия посмотрела на ребенка, затем снова перевела взгляд на полуобнаженную молодую мамашу… И тут в ее мозгу созрела догадка.

Нет, Индия не была наивной девчонкой, и ей уже доводилось слышать о подобных вещах: белый мужчина держит темнокожую любовницу. Однако это открытие отнюдь не умалило ее давешних опасений по поводу предстоящей совместной поездки с мистером Райдером.

— Райдер в доме, — сказала женщина и вновь сосредоточила все свое внимание на измельчении кокоса. — Вы можете пройти.

Индия поднялась по ступенькам и застыла перед черным дверным проемом. Женщина снова предложила ей войти внутрь, но Индия так и не решилась переступить порог: она подняла руку и громко постучала по дверному косяку костяшками пальцев.

— Мистер Райдер! — Она стояла, прислушиваясь, как разносится в тишине ее собственный голос. Но только шелест пальмовых листьев да шум прибоя вдалеке нарушали покой этого места.

— Мистер Райдер! — позвала Индия уже громче. Где-то послышался испуганный крик какаду, но безмолвие внутри дома оставалось неизменным.

В конце концов, бросив быстрый взгляд на полуобнаженную женщину на крылечке, Индия вошла внутрь. Несмотря на то, что снаружи жилище выглядело довольно убого, внутреннее убранство дома удивило ее: высокие потолки, много воздуха, — даже в домах, выдержанных в колониальном стиле, редко такое увидишь. Бледный рассеянный свет, пробиваясь сквозь бамбуковые занавески, выхватывал из темноты мебель, которая, несомненно, была местного происхождения: крепкие столы и диваны из тика и красного дерева. К величайшему своему удивлению, Индия обнаружила повсюду книжные шкафы, все полки которых были сплошь уставлены книгами. Охваченная внезапным любопытством, она было направилась к ним посмотреть, что же он читает, как вдруг почувствовала какое-то движение и услышала храп.

Пытаясь разглядеть в полутемной комнате спящего, Индия внезапно обнаружила прямо у себя под носом огромную резную кровать, укрытую тонкой, как паутина белой противомоскитной сеткой. Из вороха смятых простыней торчала смуглая мужская рука, безвольно свисая с края кровати.

— Мистер Райдер! — снова позвала Индия.

Рука не шелохнулась.

Вспомнив о пренебрежении Райдера к одежде, Индия с опаской приблизилась к кровати. Сначала перед ней предстала вихрастая темная голова, затем голая, бронзовая от солнца спина с четким рельефом мускулатуры. Ее взгляд медленно скользил по его телу вниз. Когда она обнаружила, что некоторые части его тела накрыты покрывалом, ее охватило смешанное чувство облегчения и вместе с тем разочарования.

— Мистер Райдер, — позвала она уже громче. Ответом ей были еще одна рулада храпа и винные пары, заполнившие комнату.

Индия хотела было потрясти кровать за краешек, но ей подумалось, что в этом есть что-то интимное. Тогда она взялась рукой за край комода, стоявшего поблизости, подняла ногу и стала носком ботинка пинать матрас.

Никакого эффекта.

В дверях кто-то засмеялся, легко и мелодично. Индия обернулась.

— Даже если вы его совсем выпихнете из кровати, он все равно не проснется, — произнес худенький полинезийский мальчик, стоявший в дверном проеме.

Индия презрительно взглянула на спящего мужчину.

— Но мы же договорились. Он должен был на рассвете забрать меня из «Лимерика» и отвезти на остров Такаку.

— Знаю. «Морской ястреб» давно готов к отплытию.

Мальчик подошел ближе, и Индия поняла, что, как и ребенок на крылечке, этот подросток, по всей видимости, тоже был полукровкой. Удивительно красивая кожа, и волосы — темные, но с золотисто-каштановым отливом. У него был очень хороший выговор, с едва заметным акцентом. К тому же в отличие от мистера Райдера он носил вполне благопристойную одежду, состоявшую из добротной рубахи и полосатых брюк.

— Пату, — представился он.

— Здравствуйте, как поживаете? — любезно поздоровалась Индия и протянула ему руку, гадая, не этот ли голый мужлан отец обоих мальчишек — Пату и того, что играл на крылечке. — Кажется, сегодня мы никуда не поедем.

— Боюсь, что тогда мы вовсе не попадем на Такаку, — рассудительно ответил Пату. — Завтра мы отправляемся в плавание по окрестным островам — нужно забрать копру с тамошних плантаций, а мы и так уже запаздываем с этим. Больше откладывать нельзя — погода не позволит.

Индия почувствовала горьковатый привкус разочарования, смешанного с негодованием. Неужели теперь, когда они подошли к цели так близко, все пойдет прахом?

Спящий снова захрапел, обдавая их запахом бренди.

— Отойдите-ка, мистер Пату, — велела Индия — ее осенила внезапная мысль.

Улыбка на лице мальчика померкла.

— Зачем это?

— А затем, что я не хочу случайно вас забрызгать.

Поискав вокруг, она схватила с прикроватного столика кувшин с водой и, прицелившись, выплеснула его содержимое прямо на всклокоченную голову храпуна.