Телевизионная аппаратура, построенная для «Риклейма», предназначалась для больших глубин. При проведении телепередач с небольших глубин подобные проблемы не возникали, поскольку была возможность послать под воду водолаза-телеоператора. Это было с большим успехом продемонстрировано Кусто в Гран-Конглуэ. Он пользовался камерой, изготовленной французской компанией «Томсон-Хаустон», которая была приспособлена специально для этой цели. Пай изготовил аналогичный аппарат, которым может пользоваться либо водолаз в скафандре, либо «человек-лягушка». Весьма незначительная положительная плавучесть делает этот аппарат легкоуправляемым. Подводный телеоператор получал инструкции опять же по репродуктору, вделанному в камеру. Однако для освещения в темноте Кусто пользовался двумя лампами мощностью в 6 киловатт каждая, а Бену Коулмену было достаточно 150-ваттной лампы.
Применяя подводное телевидение в спасательных работах, люди сталкиваются с таким неудобством: там, где мелко, работать приходится в грязной воде, а это уже не то, что чистая, прозрачная как хрусталь вода глубоководного моря. Спасательные работы проводятся в портах, эстуариях и реках, где вода загрязнена илом, нефтью и всяким мусором. На мелководье водолазу нередко случается работать в темноте, полагаясь не на глаза, а на руки. Телевизионная камера «видит» немного лучше, но все же слишком плохо для того, чтобы служить серьезным подспорьем в работе. Было найдено остроумное решение этой проблемы, которое после некоторых разъяснений кажется весьма простым и логичным.
Для разнообразия Кусто переключился с подводной археологии на поиски нефтяных месторождений на дне моря. В порту Лавера вода была так грязна, что водолаз не видел собственных рук. Даже с помощью мощных прожекторов почти невозможно было передать на экран телевизора четкое изображение. Причина — грязная вода, отделявшая объектив камеры от объекта. Чтобы устранить эту причину, требовалось заменить грязную воду чистой. Но как?
В данном случае это было достигнуто следующим образом. Соорудили металлический рукав в виде конуса длиной в три фута, закрыли его герметически с обоих концов листами из плексигласа и наполнили чистой водой. Широкий конец конуса телеоператор придвинул к объекту, а к зауженному его концу придвинул объектив камеры. Таким образом, между объективом и объектом оставался лишь очень тонкий слой грязной воды, и хотя сам телеоператор продолжал находиться в темноте, телезрители на борту «Калипсо» видели необычайно ясное изображение дна порта.
Эта идея не была оригинальной. Первый контейнер с чистой водой, сделанный из полиэтилена (этот материал лучше, поскольку он пропускает свет), был запатентован в 1952 г., еще до того, как Кусто заинтересовался подводным телевидением. Изобрел контейнер коллега Кусто — Дональд Джексон. Он решил одну из немногих проблем, возникших перед телевидением в условиях мелководья.
Глубоководное же телевидение — совсем другое дело. Следующую серьезную (после «Эффрея») проверку оно проходило во время поисков остатков самолета «Комета», упавшего в море в 1954 г. в районе острова Эльба. Речь идет о самолете «Иоук Питер» — одном из первых реактивных лайнеров типа «Комета». До случая с «Йоук Питером» «Кометы» возили пассажиров уже в течение двух лет. И вот однажды этот лайнер, прогремев над римским аэродромом, улетел в последний раз. Последним этот полет оказался и для тридцати пяти пассажиров.
Согласно инструкции, самолет должен был подняться на 30 000 футов (его крейсерская высота) над островом Эльба. Не добрав 4000 футов, он распался на части на глазах у испуганных жителей Эльбы. Через несколько секунд медленно распространяющиеся звуковые волны донесли до их слуха глухой взрыв, подтвердивший достоверность увиденного. В воду продолжали падать остатки самолета. От берега отплыли рыбацкие лодки, чтобы подобрать все, что можно. Они привезли пятнадцать трупов и кое-какие всплывшие обломки. Металлические части самолета пошли ко дну. Некоторые из них, очевидно, унесли с собой и тайну катастрофы.
Пока причина катастрофы оставалась нераскрытой, некоторые английские «патриотические» газеты усиленно «принюхивались», пока не уловили нужный им запах, и объяснили все саботажем. А тем временем министр транспорта и гражданской авиации соединился по телефону с Мальтой и, минуя местного представителя разведывательного управления военного министерства, переговорил прямо с командующим военно-морскими силами НАТО на Средиземном море. Не попытается ли он поднять со дна моря остатки погибшего самолета, которые помогли бы узнать, что именно с ним произошло?
Однако главнокомандующий, граф Мауптбэттен, объяснил, что это, видимо, невозможно. Обломки разбросаны на очень обширной территории, где море местами достигает 700 футов глубины; кроме того, был январь, а это неблагоприятный месяц для спасательных работ на большой глубине. На этот раз водолазов пришлось избавить от необходимости надевать маску или шлем.
Наблюдательные камеры и ковши, наподобие тех, которыми давно уже пользовался Куалия сначала для поднятия золота с «Иджипта», а потом, менее удачно, для разрушения древнего судна в районе порта Аленга, могли пригодиться и на этот раз, когда будут обнаружены обломки и части самолета. Но сначала их нужно было найти. С помощью подводного телевидения Маунтбэттен согласился попробовать. Пай, а потом Маркони прислали свою новейшую аппаратуру. Границы участка, где предстояло начать поиски, были определены с помощью моряков с тральщиков, подобравших трупы, и очевидцев с острова Эльба. Площадь участка составила около двухсот квадратных миль. Эта территория была прочесана сетями и корабельными гидролокаторами. Когда эхо-сигнал обнаружил выпуклость, под воду была спущена телекамера. Камера Маркони с ее чашеобразной линзой обладает более широким полем зрения, но зато камеру Пая можно буксировать под водой. Несколько обломков было выловлено сетями, а несколько— рыбаками с Эльбы. Обломки чередовались с амфорами, которых в этом районе было особенно много. С помощью камеры Пая их была обнаружена целая груда. По-видимому, они составляли часть груза судна, затонувшего тысячи две лет тому назад в том же месте, где нашел себе могилу «Иоук Питер».
Задержавшись на некоторое время на этой находке, камера продолжила поиски предметов, относившихся к XX в. Вот поплыла по экрану, постепенно удаляясь, последняя амфора, и, как бы на прощание, из нее вылез огромный морской угорь.
Через месяц после катастрофы на экране телевизора появились первые куски «Иоук Питера». На глубине 430 футов была найдена довольно большая куча обломков, включая часть фюзеляжа, и к этому месту был подведен механический ковш. Еще через месяц была поднята большая часть кабины вместе с человеческим скелетом.
Между тем потерпел аварию еще один самолет, типа «Комета» —«Иоук йоук». На пути из Рима в Каир он взорвался на той же высоте, причем через тот же промежуток времени после взлета, что «Иоук Питер». Части этого самолета затонули на еще большей глубине, и не было никакой надежды на то, что их удастся оттуда извлечь.
Полеты всех «Комет» были запрещены. Поиски остатков «Иоук Питера» продолжались. На них ушло более полугода. Со дна моря было поднято девять десятых погибшего самолета, прежде чем удалось найти деталь, неожиданная поломка которой привела к катастрофе. Итак, «саботажников» оправдали, тайну раскрыли, «Кометы» возобновили полеты. Успех экспедиции по розыску обломков «Кометы» был воспринят как триумф подводного телевидения. И вполне заслуженно. Но Бен Коулмен, участвовавший в экспедиции, считал, что телевидение должно достичь еще большего, чтобы доказать свою пригодность для спасательных работ на больших глубинах. Пока что оно доказало способность искать и находить. А может ли оно помогать подъему затонувших кораблей и ценностей? Испытание было устроено через три года после подъема «Кометы», когда швейцарский самолет «Дакота» упал в Констанцское озеро. Мартину Шаффнеру, местному подрядчику спасательных работ, предложили попробовать найти и поднять обломки. Шаффнер зарабатывал себе на жизнь тем, что доставал различные предметы со дна Констанцского озера, но искать остатки самолета ему никогда еще не приходилось. Он неплохо справлялся со своим делом с помощью имевшегося у него оборудования (включая наблюдательную камеру). Некоторые затонувшие предметы он поднимал, пользуясь кошкой. Однако полковник Карл Хеггер, швейцарский государственный служащий, отвечавший за организацию спасательных работ и спускавшийся под воду в наблюдательной камере Шаффиера, решил, что для успешного осуществления операции требуется дополнительное оборудование. Кошка — инструмент слишком грубый, да и полковник Хеггер занимался отнюдь не коллекционированием сувениров. Как и в случае с «Кометой», цель работ заключалась в том, чтобы извлечь те части погибшего самолета, по которым можно определить причину аварии. Это касается прежде всего двигателя, который кошкой захватить нельзя. Его почти невозможно увидеть даже из окна наблюдательной камеры.