Наверное дом Хенекинов, тот самый, на крышу которого слетались вороны в ночь перед смертью Дженифер, подумала она.

На старом каменном мосту она остановилась поглядеть на ручей, бегущий к морю. Сквозь прозрачную воду хорошо была видна галька на дне, и она подумала о том, как приятно было бы побегать по ней босиком в жаркий солнечный день.

Она пошла прямо, мимо церкви и свернула на узкую дорогу, которая вела к поместью. Бетани вспомнила странный телефонный разговор с хозяевами усадьбы. Трубку подняла женщина. Голос ее звучал настороженно. Бетани объяснила, почему хочет зайти к ним.

— Вы должны поговорить с миссис Трегаррик, — ответили ей.

— Как вы узнали о работе? — спросила та, мягко выговаривая слова.

— От миссис Аркилл, в гостинице. Я там остановилась.

— Так вы миссис Райдер? Ведь это фамилия того несчастного, который погиб здесь совсем недавно?

— Он был моим мужем.

— Ну что же, вдова нам вполне подходит, — сказала миссис Трегаррик, голос ее зазвучал более дружелюбно. — Я смогу встретить вас в одиннадцать.

Бетани задержалась немного на дороге — такой узкой в том месте, где начинался лес, что на ней вряд ли разминулись бы две машины. Лес этот нельзя было назвать красивым — деревьям едва хватало сил, чтобы выжить в борьбе с частыми ураганами. Голые стволы их стояли согнутые постоянно дующим юго-западным ветром. Под ногами хрустели сухие веточки, покрывавшие голую каменистую землю. Дорога шла по руслу ручья. — Идти было не трудно, хотя теперь Бетани стала понимать, что дом находится гораздо дальше от деревни, чем ей вчера показалось. По мере того как склон холма становился круче, деревья росли все теснее друг к другу, порой сплетая ветви над дорогой. Летом и весной, когда все покрыто зеленой листвой, здесь должно быть очень красиво.

Небо заслонила большая стая пронзительно кричащих птиц, воздух наполнился звуком хлопающих крыльев. Вслед за ними показалась одинокая белая чайка. Ее крик напомнил Бетани о прошлой ночи на кладбище, о ее испуге. Неудивительно, что, по корнуэлльским поверьям, духи появляются ночью. При солнечном свете все страхи проходят.

Она остановилась; ну и высоко же забралась. Дома внизу выглядели как игрушечные, солнце отражалось в узкой полоске ручья.

Наверное, нет на свете более одинокого места, подумала она, но тут же поняла, что это не так — одиночество ощущается гораздо сильнее там, в самом сердце огромного города.

Бетани задержалась в том месте, где от дороги под крутым углом отходил проезд к дому, чувствуя себя необычайно взволнованной. Она должна получить эту работу — это Бетани знала точно. Само провидение посылало ей подобную возможность именно сейчас, когда она так нуждалась в работе и пристанище. То, что она вдова, похоже давало ее больше шансов, это она поняла по голосу миссис Трегаррик, — несмотря на то, что ей всего двадцать шесть лет. Несколько месяцев жизни здесь помогут ей оправиться от шока, вызванного потерей мужа; к весне, когда девочка сможет ходить в школу, она будет в состоянии вернуться к обычной жизни.

Дорога кончилась; вид на дом открылся так внезапно, что Бетани показалось, будто ее оглушили. В свое время под строительство дома расчистили часть леса, но после этого никто даже и не пытался устроить вокруг сад. Усадьба просто стояла посреди прогалины, как дом из какой-нибудь сказки, окруженный неровным кольцом деревьев.

Дом выглядел довольно мрачно; Бетани решила, что это за счет гранитных стен и глубоко посаженных окон. Казалось, что за окнами скрыты сотни изучающих глаз. Вход в дом, в виде небольшой башни, закрывался массивной дубовой дверью с бронзовыми накладками.

На стенах не было видно плюща, мох не рос на древних гранитных блоках — место выглядело безжизненным.

В самом доме не было ничего необычного, он был похож на многие другие, но атмосфера запустения, царившая над всем местом, произвела на нее неприятное впечатление. Чувствовалось, что никому нет дела до того, что бронзовые накладки на дверях нуждаются в чистке, а окна, хоть и не очень грязные, не мешало бы вымыть. В доме жило целое семейство, но со стороны он выглядел необитаемым.

Где-то рядом залаяли собаки, и вскоре она поняла, что лай приближается. Из-за деревьев с рычанием выскочили две крупные гончие. Они направились к Бетани, продолжая рычать и обнажая при этом устрашающего вида клыки. Она попятилась назад, но одна из гончих уже зашла сзади, а вторая встала прямо перед Бетани. Они явно были хорошо обучены.

— Пошли прочь, — сказала она дрожащим голосом.

В ответ раздался новый взрыв лая и рычание, и тут она с облегчением услышала треск веток, хрустящих под ногами человека, — кто-то выходил к ней из леса.

Ее взгляд оторвался от собак, и она увидела сперва пару ног в ботинках, затем твидовую куртку, из-под которой выглядывал старый рыбацкий свитер, и, наконец, загорелое лицо.

— Ко мне! Герой, Минерва!

Гончие перестали лаять и кинулись к хозяину. Теперь, когда опасность быть разорванной на куски миновала, Бетани внимательно пригляделась к незнакомцу.

Это был крупный человек, его синевато-серые глаза изучали Бетани с заметным интересом. Бетани решила, что он довольно сильный, а то, как он держался, позволяло думать о силе воли и характера.

— Я боялась, что достанусь им на обед, — сказала она с дрожащей улыбкой.

Он нахмурился, даже не пытаясь улыбнуться в ответ.

— Извините за причиненный испуг, но они не привыкли к чужим. Это частная землями дом закрыт для посетителей.

Он повернулся, чтобы уйти; Бетани почувствовала, что ее злит подобное обращение.

— Я не просто прогуливаюсь, — сказала она, не двигаясь с места. — У меня назначена встреча с миссис Трегаррик.

Его глаза сузились:

— Миссис Трегаррик? — Он явно не поверил.

— Да! — твердо продолжала Бетани. — Я говорила с ней утром по телефону о том, что в усадьбе есть для меня работа. — Ее подбородок гордо поднялся. — Но я не думаю, что мне стоит обсуждать это с вами.

Еле заметная улыбка промелькнула на его губах.

— Так вот вы зачем пришли. Ну что ж, я могу сказать, что вы даже отдаленно не похожи на человека, которого моя мать ожидает увидеть; вы сбережете свое и ее время, если сейчас же повернете и возвратитесь в деревню.

Его мать? Значит перед ней стоял Адам или Тео. Вряд ли Тео — он, если верить миссис Аркилл, должен быть красавцем. Так что это, видимо, Адам, человек, которого миссис Аркилл считает отцом нерожденного ребенка Дженифер Хенекин. Теперь, когда она его увидела, любопытство Бетани возросло, а неловкость от того, что она приняла отца ребенка, при котором собиралась работать нянькой, за батрака, усилила ее обиду.

— Я бы предпочла, чтобы миссис Трегаррик сама сказала мне об этом.

Он слегка пожал плечами и пошел к дому. Она торопливо догнала его у двери, которую он держал открытой, поджидая ее, и молча прошла через прихожую в огромный зал.

Гончие уселись напротив огня, горящего в высоком, в рост Бетани, каменном камине. Посреди зала она увидела внушительного вида длинный обеденный стол полированного дуба. Вокруг него стояли двенадцать дубовых стульев с прямыми резными спинками. Мужчина указал на деревянную скамью, стоящую около камина.

— Подождите здесь несколько минут, я позову миссис Трегаррик.

Он вышел, оставив ее одну в зале, который, судя по всему, мало изменился со времен постройки дома. Она посмотрела вокруг, чувствуя, что Джонни здесь бы понравилось. Он никогда не терял надежды найти в каком-нибудь доме, вроде этого, картину, которая окажется потерянным шедевром живописи. Бедный Джонни, подумала она. Деревянная лестница вела на галерею, идущую вдоль трех стен зала. Надо всем царила атмосфера неухоженности. Все выглядело тускло и безжизненно, явно нуждаясь в хорошей полировке.

Бетани расстегнула пальто и поставила сумочку на скамью. Еще при входе в зал ее внимание привлекло оружие, развешанное над камином; теперь она подошла поближе, чтобы рассмотреть его внимательней.