Несмотря на тяжелое положение, эсэсовцы силами II танкового батальона штурмбаннфюрера СС Карл-Хайнца Принца из 12-го танкового полка СС упорно, но безрезультатно пытались контратаковать в направлении Сен-Контест. Воспользовавшись ситуацией, канадцы тут же перешли в контрнаступление и смогли продвинуться вперед. Выжигая все живое огнеметными танками, канадцы шли вперед.
Положение дивизий СС «Гитлерюгенд» и «Лейбштандарт» было чрезвычайно серьезным. Во второй половине дня союзники взяли Груши. 16-я (саперная) рота 25-го полка СС оберштурмфюрера СС Карла-Хайнца Вернера была полностью уничтожена, от нее остался только связной.
Три батальона 25-го гренадерского полка СС были предоставлены сами себе и вели ожесточенные бои в полуокружении в Мелоне, Гальманше и Бюроне. У деревни Гальманше 25-й гренадерский полк потерял 6-ю роту, полностью раздавленную канадскими танками. Гауптштурмфюрер СС доктор Антон Тирей командир 6-й роты собственноручно уничтожил три танка «Шерман» и был убит при попытке подбить четвертый. В том бою с немецкой стороны уцелел лишь один гренадер. Немцы окончательно потеряли Оти и Франкевиль. Контратакой III батальона 1 — го полка СС из «Лейбштандарта» немцам удалось остановить противника к северу от монастыря Арденн.
В самом монастыре Арденн скопилось большое количество немецких раненных, поэтому позиции нужно было удерживать до их полной эвакуации. Полевым санитарным пунктом руководил врач 25-го полка СС штурмбаннфюрер СС доктор Эрих Гаттернигг. Санитары валились с ног от усталости, но продолжали выполнять свой долг. Этот район оказался в ведении командира 25-го полка СС Милиуса, который разместил свой командный пункт в монастыре.
Против превосходящих сил союзников эсэсовцы стояли насмерть, прикрывая эвакуацию немецких раненых из монастыря Арденн. Танкисты из роты фон Риббентропа (сильно потрепанный взвод Богеншпрегера) подбили три вражеских танка, всего в 100 метрах от монастыря. С другой стороны, в районе Кюсси, оборону держал командир батареи 1-й батареи 12-го зенитного дивизиона СС гауптштурмфюрер СС Ритцель. В ходе боя зенитная батарея была почти полностью уничтожена. Ритцель из последнего орудия подбил три танка «Шерман» и погиб в рукопашной схватке вместе с последними шестью солдатами батареи. Такой ценой раненых все же удалось эвакуировать. Однако сдавать монастырь в планы немцев не входило — на легком танке Pz-II Макс Вюнше прибыл в монастырь к Милиусу, откуда передал Мейеру: «Вюнше остается в аббатстве Арденн. Он будет держаться до последнего человека и до последнего патрона»[120]. Это сообщение в штабе дивизии никакого энтузиазма не вызвало, напротив, Курт Мейер немедленно отдал приказ: «Все кто может самостоятельно передвигаться, должны отступать из аббатства в направлении Кана». Скрепя сердце Вюнше был вынужден подчиниться и пересел на «Пантеру» командира I танкового батальона Юргенсена. Сам со своим отход немцев от монастыря прикрывали оставшиеся танки 3-й танковой роты. В 22:30 пехота Королевского стрелкового полка (из 3-й канадской пехотной дивизии) вышла к стенам монастыря Арденн, а в полночь канадские пехотинцы заняли монастырь.
9 июля под давлением наступавших к центру Кана союзников началось отступление немцев на дальний берег Орна. Таким образом, ценой тяжелых потерь 9 июля союзники вторглись в северные предместья Кана. Немцы могли только задержать наступление противника, но не остановить его. Доселе критическая ситуация стала безнадежной. Части 12-й дивизии СС потеряли контакт друг с другом и сражались в одиночку.
Исходя из реальной оценки обстановки в районе Кана, обер-фюрер СС Мейер приказал отступить: имеющимися силами немцы не могли остановить англичан. После войны он написал: «Мы были готовы умереть в Кане, но никто не мог требовать, чтобы эти юнцы были принесены в жертву бессмысленному приказу». У немцев уже не оставалось резервов, боеприпасы быстро истощались, и удержать позиции было невозможно.
В результате город был оставлен без согласия штаба I танкового корпуса СС (согласие пришло только в 03:00 10 июля). Измотанные немецкие войска переправились через реку Орн, которая текла через центр Кана, и укрепились в другой части города. После переправы саперы немедленно взорвали мосты. Численность переправившихся войск приблизительно равнялась батальону. При этом из-за плохой связи некоторые подразделения дивизии не получили приказ об отступлении и продолжали оставаться на своих позициях. В этой обстановке подразделения I батальона 25-го гренадерского полка СС были сильно потрепаны во время налета союзнической авиации. Взвод оберштурмфюрера СС Ганса Шюнеманна оказался отрезанным от своих среди группы крестьянских домов, на протяжении двух суток его отряд сражался в полном окружении, пока не был уничтожен.
Заняв оставленную половину города, англичане дальше продвинуться не смогли. Немцы все еще удерживали важную возвышенность Бургибю, к югу от Кана, и сталелитейные заводы Коломбель поблизости от города, откуда их наблюдатели могли засечь любое движение английских войск. Несмотря на фактический захват Кана, ожидаемого прорыва и удара через Орн у англичан не получилось; немецкий фронт временно стабилизировался. Дивизия СС «Гитлерюгенд» удерживала небольшой городок в течение 33 дней. Все амбициозные планы британского командования были втоптаны в грязь восемнадцатилетними гренадерами войск СС.
Два дня ожесточенных боев 8—10 июля обошлись некоторым немецким батальонам потерями до 25 % личного состава. День 8 июля стал для дивизии рекордным в плане безвозвратных потерь офицерского состава — он стоил жизни или свободы 15 офицерам дивизии! Из них — шесть командиров рот, плюс врач I батальона 25-го полка СС оберштурмфюрер СС доктор Эгон Херманн и адъютант III батальона этого же полка унтерштурмфюрер СС Курт Бергманн. В боях 7–9 июля 12-й танковый полк СС потерял 18 унтер-офицеров и солдат убитыми (один офицер, унтерштурмфюрер СС Рихард Кульке, из 1-й роты), 30 человек ранеными, 18 человек пропавшими без вести (один офицер, унтерштурмфюрер СС Пауль Тайхерт из 1-й роты). Канадцы в этих боях потеряли 1194 человека, из них 334 убитыми.
12-я танковая дивизия СС «Гитлерюгенд» более месяца участвовала в тяжелых боях с превосходящими силами противника. К середине июля дивизия уничтожила 219 союзных танков. Многие солдаты «Гитлерюгенд» были удостоены наград. В частности, 11 июля Рыцарские кресты были вручены Вильгельму Монке и Карлу-Хайнцу Принцу (командир II батальона 12-го танкового полка СС), а 27 июля эту высокую награду получил Эрих Ольбетер. В то же время потери дивизии составили до 60 % личного состава (20 % убитыми и 40 % ранеными[121]), а танков в строю осталось всего 65 штук, то есть было потеряно более половины бронетехники. Общее число гренадеров дивизии было приблизительно равным одному батальону (целых пять батальонов уничтожены в боях!). Безвозвратно был потеряно 74 офицера[122]. Весь личный состав был предельно измотан и крайне нуждался в передышке.
Танков в боеготовом состоянии на 10 июля в дивизии было: Pz-IV — 19 (и 27 в ремонте), «Пантер» — 18 (24 в ремонте). Вдобавок в танковом полку не хватало командирских танков, самоходных зениток, ремонтно-эвакуационных машин, а также бронетранспортеров для саперного взвода. Персонал 3-й и 4-й танковых рот был отправлен в Германию для получения новой бронетехники, а имеющиеся у них в наличии танки были переданы на пополнение других подразделений.
Учитывая высокие потери дивизии, рейхсфюрер СС Гиммлер обратился со специальным запросом к рейхсюгенд-фюреру Артуру Аксманну, в котором отметил, что дивизия уже потеряла 6000 человек, из них 2000 убитыми, а треть раненых — ампутантами, и теперь срочно нуждается в пополнении. Аксманн пообещал Гиммлеру в скором времени 6000 добровольцев[123], однако немцам очень не хватало времени на их подготовку к боям; по самым скромным подсчетам, они могли влиться в дивизию не ранее, чем через несколько месяцев.