Малыш, а давай мы будем разведчиками? Ты будешь главным разведчиком, а я твоей помощницей.

Ты такой прокол делаешь, а я такая тебя прикрываю… а потом мы у прокола такие дежурим и собираем важную информацию.

Дракошик!

Ну делай уже прокол…

Наставник

Посыпались, педросы, посыпались, родные…

А чего это они на цепи гробанулись? И сковородкой их припекло… и петельками дернуло.

Мля!

Ребята, у них, похоже, магов нет!

По ходу, это или оцепление с зоны сняли, или гарнизон ближайший сдернули. Хотя на вертухаев они больше похожи: больно уж рожи сытые да наглые…

Не, ребята, если они нас чем и смогут задавить — так это только толпами. Ох и мясорубка будет…

А ведь толпой, толпой валят… и тупо по ловушкам, не глядя на тот фарш, который под ногами чавкает…

Пьяные, что ли? Или обдолбаные?

Лучеметом от края до края, пока батарея не опустеет. Меняю.

Пока меняю — "огненный каток"

А они тупо прут.

Спотыкаются — и прут… зомби?

Сканером их.

Мля…

Лучше были бы зомби… дать покой неупокоенным — святое дело. А эти — просто под контролем.

Пробую и так, и этак — один хрен…

Скорее бы наши до центра управления доковырялись.

А сенокос продолжается.

Только не трава под наши косы ложится, а волна за волной — новые шеренги болванчиков.

Клоны?

Еще раз сканером.

Твою мать… самые натуральные живые люди.

Только в головы им вбито одно — любой ценой зачистить нас.

А поскольку вбито одно — тупо ломятся напролом.

Вытираю мокрые щеки.

Не пот это ребята, совсем не пот и не кровь, хотя тоже соленая жидкость.

Это сколько же невинных мальчишек положат уроды-кукловоды, пока наши до них добираются?

Может, выдернуть Флакона? Или обе бригады?

Опять же плацдарм без защиты останется…

Ну вот, опять из лесу толпа валит.

Мля, да скоро ли эта бойня кончится?!

У меня скоро ствол расплавится…

Передышка.

Пересчитываю заряженные батареи. Почему-то их намного больше, чем должно остаться.

Ух ты… об этом я не подумал.

Спасибо, Нот! Что ж ты молчал, что можешь их подзаряжать?

Вытираю злые слезы и смотрю, как дергаются вершины деревьев. Лучше смотреть туда, чем вниз…

Дергаются — колышутся… Как колосья в поле, когда там, во ржи, ползут к тебе отрабатывающие скрытное передвижение курсанты-первогодки…

Ползут?

Твою мать, я что — тоже отупел?!

Догадываюсь я, что к нам ползет… те же хреновины, что мы с конторскими совсем недавно валили.

И внутри, надо полагать, тоже болванчики.

И самое страшное — в союзе с умной машинерией.

Так что болванчикам остается тупо переть вперед, остальное — дело техники.

Одна надежда: кукловоды не оставили им возможности думать, так что нас будут пытаться мочить тупо и безграмотно, и это единственный наш шанс. Потому как если они поставят свои крейсера напротив нашей пещерки и начнут в очередь молотить по входу, а под этот аккомпанемент в дело вступит неслабый хор пехотинцев, тут нам и придет копец. Хоть нам троим, хоть трем бригадам — непринципиально.

Так что — надеемся на лучшее. На то, что попрут дуром, пока не упрутся в скалу под нами. И на то, что бригада в это время накроет господ, дергающих марионеток за ниточки.

И я неторопливо насаживаю плазменку на подствольник.

А что мне еще остается делать?

Практикант

И-эх, раззудись плечо, разойдись рука! Пок на всё, живём лишь раз! Кто не с нами — пида… Нет, лучше не упоминать цветных всуе, ещё появятся…

Итак, встряхиваю левой рукой, в которой также возникают танцующие кинжалы. Пространство заполняет мерное подрагивание Музыки Боя. Ну щас сплетём мелодийку…

Адреналин занимает своё достойное место в крови, вытесняя то, что там обычно находится по чистому недоразумению.

Хищно улыбаюсь, глядя на приближающихся. Организм пока вернулся к приближенным к мирному состоянию параметрам. Нечего зря расходовать силы.

По рукам пробегает электрический ток, задерживаясь между когтями кинжалов извилистыми молниями.

Ну, вперёд!

Словно услышав меня, враги пошли на приступ. А я… Я окончательно вошёл в боевой режим.

Знаете, я только тогда понял, почему нацайника называет нас машинами для убийства. Нет, это не стёб над крайне мирными существами… Это суровая правда жизни.

А после того, как я скинул ботинки и вооружился вторым комплектом кинжалов, им и вовсе продыха не стало.

Простейшая тактика — посмотреть в глаза, подскочить и добить временно ослепшего и дезориентированного врага под воинственные завывания музыки боя, резонирующей с убийцей внутри тебя…

Но их много. Слишком много, и я чувствую, что начинаю не успевать.

Нот! Пора!

Трассеры заклинаний рассекают врагов за здорово живёшь, я только сильнее сосредоточиваюсь на задаче — убить как можно больше противников и сохранить как можно больше сил для боя.

Но вскоре приходится увеличить энергопотери, перейдя в сверхскоростной режим, мир снова замедляется.

Ну что же вас всех так много-то, а?..

Котейка

Отпускаю Заиньку и валюсь в провал портала.

Дура, дура, дура!

Вот правда — нафиг я ребенка с собой потащила? И в десант, и сюда…

Хотя сюда — это не я…

Все равно дура! Могла бы домой отправить.

Дежавю.

Это называется дежавю.

Вот, кажется, только вчера сыпалась наша бригада к самым воротам подземной лаборатории, неслась по коридорам, и ленивые стволы пострадавшей от нашей атаки управляющей системы еле ворочались, пытаясь взять нас на мушку.

Все то же — коридоры, коридоры, коридоры; в молчащие стволы — лучом на всякий случай, в едва шевелящиеся — плазменкой. Это не система тупит, это их бригадир-шесть ракетами прессанул. Видимо, было в боеголовках что-то такое, что контрольный центр повредило.

Повредило — да не совсем.

Чем глубже в гору, тем проворнее пулеметные гнезда.

Размазываемся по стенкам, импульсные гранаты-разрядники летят за углы, вырубая следящую аппаратуру. И под треск очередей и визг рикошетов катимся, катимся, катимся, вмазывая в очередное гнездо плазменку.

Пока — все целы. Почти. Хотя не без царапин.

Уже не летим по коридорам — ползем, аккуратно очищая пространство перед собой. Магических ловушек мало: здесь надеялись в первую голову на пулеметы.

Струя огня.

Ну вот… хотела разнообразия — получи огнемет.

Вырубаем.

В проходе шорох.

Кидаюсь туда; знаю, что дура — но все равно кидаюсь, и плюха, которую мне собралась отвесить Тигра, пропадает зря.

Не проход — отнорочек.

В углу скорчился человечек. Жалобно блеет, глядит на меня и пускает слюни.

Сканер.

Тихо хренею.

То, что отвечает за разумную деятельность, выжжено напрочь.

И что характерно — детектор на полном серьезе утверждает, что это работа моего потока…

Пытаюсь прочитать его — почти ничего… почти все стерто — только боль и страх, боль и страх.

Подзатыльник.

Сеструха.

Тычу пальцем в человечка.

Хорошо, что есть чем оправдаться — иначе ваще убили бы за такую самодеятельность.

При виде гориллоида к слюнотечению добавляются мочеиспускание и калоизвержение. Обильные.

Клавка сканирует языка.

Сплевывает.

Тычет пальцем куда-то вниз.

Там… пятью ярусами ниже. Сколько их было — неясно. Сколько их там — непонятно: в облицовке, похоже, есть что-то, мешающее видеть на высших уровнях. Хорошо бы, чтобы всем им там тоже мозги повыжигало…

Чистим коридор за коридором, уже два яруса. И трое таких же… безмозглых.

Чистим. На третьем ярусе оставляем Козла. Козлу опять не везет — основательно зацепило рикошетом.