— Да что с тобой происходит? — Сияющий хотел положить руку на плечо друга, но передумал. — Ты пьянствуешь! Беспробудно! Такое ощущение, что ничего кроме выпивки тебя боле не волнует! Ты забыл о своем предназначении! Забыл о Великой Цели!
Хорс развернулся к нему лицом. Его плотно сжатые губы побелели от гнева.
— Великая Цель? Надоело! Я потерял жену, детей, предал тех, кто верил мне. Всё во имя этой Цели! Я пошел за тобой! Я поклялся нашей дружбой, что не оставлю росей! И что теперь? Я всего лишь горький пьяница, одинокий пропойца… Да плевал я на все ваши цели и предназначения! Если б не этот белобрысый мальчишка…
— Хорс…
Внезапно гнев ушел, а вместе с ним Повелителя покинули силы. Хорс едва сумел добраться до лавки.
Дашуба, казалось, лет на двадцать постарел. Вокруг рта и глаз пролегли старческие морщинки. Он так надеялся, что история с Сурьей осталась в далеком прошлом. Хорс — единственный человек во всей вселенной, кому он мог безоговорочно доверять. И именно его он много сотен лет назад подставил под удар. Странная штука — жизнь… И все же был вопрос, который волновал его гораздо больше сожалений о старых ошибках. То, что становилось все очевиднее, то о чем Хорс не желал говорить. То, о чем молчал даже Лед, то, из-за чего Немиза, великий воин былого, покинул суетный мир, дабы стать отшельником.
— Почему Хранитель так много значит для тебя? Он ведь тоже рось?
— Тебе не понять… Тебя там не было…
На Сайрийи занимался рассвет. Бесконечно долгий… Через двое суток настанет смертное пекло и придется вновь уйти на долгие месяцы под землю. Конечно, основная масса народа переброшена на темную сторону планеты, однако сам Варкула решил остаться здесь. Он чувствовал: что-то грядет… Закрыв глаза и сосредоточившись, Повелитель попытался заглянуть в будущее. Резкая головная боль… туман… небо… звезды… звездолет…люди… много людей… ки'коны… Варкула резко пришел в себя. Трясущейся рукой он стер с лица испарину. Видения давались все труднее и становились все менее информативными. Ки'коны… причем здесь ки'коны… и звездолеты…
Старейшины готовили его «Алканост» к полету, продолжительному, но необходимому. На борт с видом обреченных поднялись девять сайрийцев, впрочем, они были действительно обречены. Вещество их тел имело достаточный запас энергии, но было совершенно не способно сопротивляться разрушениям, которые он вызывает, питая свой «полет». У сайрийцев не было велинов. Ни один вилован конь не пошел за ними в час Раскола. У сайрийцев не было звездолетов. Слишком много времени занимает путь, совершаемый на них. У них были «птицы — Алканосты» — страшная выдумка Асеня, спасшая в решающий момент множество жизней, но и множество погубившая в последствии. В первый раз от земли подняли его девять ирийцев, во главе который был сам Асень, и лишь пятеро из них смогли выжить после посадки на Сайрийю, остальные были истощены энергетически настолько, что не было силы, способной их заставить жить. Даже у Асеня, сильнейшего из девяти, кома длилась четверо суток. Варкула отчетливо помнил те страшные дни, и все же они были лучше нынешних: еще был жив романтик Асень, еще не родился первый коренной сайрийец, и, казалось, что впереди их ждет только лучшее…
— Отец! — звонкий окрик вывел Правителя из коридоров воспоминаний и заставил обернуться. — Не поднимай «птицу»… в этот раз. Возьми меня с собой!
Варкула смерил первенца гневным взглядом, но промолчал. Что ж кое-что особенное в его сыне все же было: дар, которым не обладал ни один сайрийец, ни один старейшина, ни один рось. Дар перемещения. Крошечная изюминка в этом отвратительном студне…
Лано вновь принял облик юноши. Опершись на узкий подоконник и глядя на пламенеющий рассвет, Первенец собирался духом для того, то собирался сказать:
— Ты обещал отпустить нас с Ляйвилюнь…
Варкула задумчиво смотрел на сына, вобравшего в себя всю красоту своей матери и стать отца. Но, увы — это всего лишь мираж, один из многочисленных его обликов.
— Я сказал, что подумаю. Но разве Хранитель мертв? И разве Кочевник со мной? Нет! Однако, не смотря на это, я не тронул ни тебя, ни твою подружку…
— Невесту, — машинально поправил его Лано.
Правитель беззлобно оскалился:
— Испытываешь моё терпение?
— Возьми меня с собой. Я сумею искупить свои ошибки и заслужить нашу с Ляйвилюнь свободу. Мы хотим покинуть Сайрийю. Навсегда.
Варкула окинул сына взглядом, полным иронии и сарказма. Н-да, его первенец никогда не отличался хитростью ума, впрочем, и красноречие — не его конек.
— Возможно, ты можешь мне пригодиться, — Варкула отдал старейшинам приказ о прекращении сборов, и продолжил разговор с сыном. — После твоей неудачи на Березани в жизни Хранителя произошли некоторые события. Остальные Целители так держатся друг за друга, что уничтожить их по одиночке, увы, не представляется возможным, но он — совсем другое дело. Уже несколько месяцев его присутствие ощущается на Ки'ко, но обнаружить: где именно он находится у меня не получалось долгое время. До недавнего момента…. - единственное событие глобального масштаба, произошедшее на планете, о которой говорил отец, было наводнение. Тогда весть о команде, которая своей подготовленность и отвагой спасла огромное количество людей, облетела все миры. Эскиды… Эскиды?! Лано с изумлением понял, о чем говорил Правитель: Лиалин! С ними был Хранитель Лиалин. — Перун, сам того не подозревая, дал нам оружие против себя. Мне необходимо попасть в Диахриар.
— Не уверен, что Каундарук восстанет против Хранителя, насколько мне известно — у них особые отношения, — внутри Лано просыпались незнакомые ему эмоции: удивление, уважение… Он много лет по приказу отца следил за светлым росем, знал практически все о его привычках и повадках, но эта выходка с побегом на Ки'ко… — Я доставлю тебя на Каранту. Ты готов, отец?
Расправив огромные кожистые крылья, Лано схватил Варкулу за плечи и взмыл ввысь. Сделав круг над головами старейшин, тварь, истекая слизью и ядом, камнем рухнула вниз, но до земли так и не долетела, растворившись вместе с Правителем подобно миражу за мгновенье до удара.
Сухая земля под ногами неприятно хрустнула. Облако пыли, охватившее сайрийцев, медленно оседало. Варкула глухо кашлянул и недовольно взглянул на сына. С таким приземлением, он едва не превратился в черное пятно на поверхности Каранту. Но были и плюсы: путешествие, на которое предполагалось потратить до пяти недель, совершилось в считанные мгновения. До Диахриара — стольного города Каранту было рукой подать.
Варкула всегда с пренебрежением и даже омерзением относился к этому народу. И дело было отнюдь в их ящероподобном облике. Вселенная полна причуд. Ему был не приемлем сам их образ жизни. Несмотря на свою великую численность, городов у дроптэнов было всего четыре. Остальная и основная часть населения жила в норах! Подобно диким зверям! Это раса, обладающая великими умами! Эта раса, подарившая остальным народам технологию производства сверхлегких и сверхпрочных металлов лишь с помощью химических реакций. Его раздражало именно это смешение первобытной дикости и современной просвещенности. У них не было структуры власти. Только Вожак. Не было регулярной армии. Только племена кочевников, встающие под знамена Вожака по его кличу и за умеренную плату.
У главных врат города их встретила летняя кибитка, запряженная парой массивных приземистых зверюг. Сделав вид, что польщен подобным вниманием, Варкула забрался внутрь. Лано же отказался ехать с ним. Расправив громадные крылья, юноша полетел к дворцу и уже там, на ступенях, терпеливо ожидал приезда отца, так и не приняв человеческого вида.
Каундарук встретил их по всем правилам местного гостеприимства. Тихая приятная, хотя и непривычная слуху музыка лилась откуда-то сверху. Лано на мгновенье замер, прислушиваясь к ее звукам, но Каундарук уж приглашал их с отцом к столу. Изящная (если это слово вообще применимо к представительницам сей расы) служанка разлила по бокам местный горячительный напиток глубокого синего цвета. Приняв человеческий облик, Лано пригубил его и приятно улыбнулся. Каундарук в знак благодарности склонил голову.