Об отношении вождя к старшему сыну можно судить и по одному весьма многозначительному совпадению: именно в тот самый год, когда он по настоянию отца решил поступить в Артиллерийскую академию,[121] она была немедленно переведена из Ленинграда в Москву. Если верить словам Главного Маршала артиллерии Воронова, потому, что в Ленинграде она была «оторванная от заводов, конструкторских бюро и военных учреждений», а теперь могла «опираться на мощный коллектив ученых, который стал активнее помогать в создании нового артиллерийского вооружения и техники». Благонравов же в своих мемуарах написал: «В 1937 г. Сталин приказал перевести Артиллерийскую Академию в Москву. Чем было вызвано такое решение, никто не мог объяснить».[122]

Тут Благонравов, мягко говоря, не совсем откровенен. На самом деле все было не так. Переезд Артиллерийской академии в Москву из Ленинграда был загадочным, молниеносным и проведен во время учебного года. 1 сентября 1938 г. Академия начала в Ленинграде очередной учебный год, и вдруг 13 сентября 1938 г. принимается решение правительства о переводе ее в Москву. Кстати, в тот же день подписывается приказ о зачислении в нее Я. Джугашвили. И уже 29 сентября академия переехала в столицу (для чего было выделено 1 080 вагонов и две больших баржи: ну, прямо марш-бросок при проведении боевой операции!), а 10 октября в ней начались занятия в Москве.

И Благонравов историю с переводом академии знал лучше, чем кто-либо, поскольку, как я уже говорил, именно ему поручили подобрать для нее место в Москве.

Конечно, может быть еще одним совпадением и следующий факт, но не отметить его нельзя. Сын вождя Яков должен был совмещать учебу с основной работой, и – надо же! – «в конце 1938 – начале 1939 г. при академии было открыто заочное отделение (с факультетами командным и вооружения), а в конце 1939 г. – вечернее отделение», – сообщает «История отечественной артиллерии». И далее:

Кстати, упомянутая книга дает подробнейшую информацию о правилах поступления в Артиллерийскую академию им. Дзержинского в тот период. Из этой информации следует, что при поступлении (или, скорее, зачислении) Якова Джугашвили в академию, ему были сделаны серьезные послабления. В частности, был нарушен главный принцип приема в эту академию, который заключался в следующем:

Но можно и предположить, что в отношении Якова Джугашвили никакие условия приема не были нарушены, просто некоторые факты его биографии и трудовой деятельности не обнародованы до сих пор. Например то, что он проработал указанные в условиях приема сроки в центральном аппарате одного из управлений Наркомата обороны, на военном производстве, в военном представительстве на заводе или даже за рубежом.

Об особом внимании Сталина к Артиллерийской академии им. Дзержинского в этот период свидетельствует и фрагмент его выступления 5 мая 1941 г. на встрече в Кремле, который я цитирую из книги В. Карпова «Генералиссимус»:

Еще один участник этой встречи, Энвер Муратов, в своих воспоминаниях утверждает, что свою отповедь Сивкову Сталин закончил провозглашением тоста: «Я предлагаю выпить за войну, за наступление в войне, за нашу победу в этой войне!»,[126] что было абсолютно логично в той ситуации: Сивков предложил тост за мир, а Сталин – за войну.

Сталин говорил о предстоящей войне, но не мог даже намекнуть – с кем будет эта война. Все участники встречи, вспоминавшие впоследствии, что он назвал противником Германию, уже рассматривали те события сквозь призму Великой Отечественной. А между тем посол Шуленбург – опытный политик – вскоре после этой речи докладывал в Берлин, что она была чуть ли не прогерманской, во всяком случае, показывающей что в СССР Сталин – лидер прогерманской политики. Я уверен, что последние слова тоста Сталина – самое яркое подтверждение первой половины моей гипотезы начала войны: Красную Армию готовили не к обороне. Ее готовили и не к удару по немецким войскам, сосредоточенным у советской границы, а к переброске через Польшу и к Германию к Северному морю. И вообще, слова о наступательном духе Красной Армии означают, что наша армия имела, по крайней мере, трехкратное превосходство над армией противника. Вот и говори после этого о «превосходящих силах» немцев как об одной из главных причин военных неудач начала Великой Отечественной!