Я привел столь большую цитату из воспоминаний А. Сергеева только потому, что она показывает степень достоверности его рассказа об обстоятельствах попадания в плен.

Но там есть одна деталь, которая заставляет задуматься. A. Сергеев утверждает, что попал в плен 19 июля 1941 г. – так ведь это же день второго допроса Якова! Именно этим числом датирована и его записка отцу, факсимиле которой печаталось в немецких листовках. И именно в этот день состоялся обмен советских и немецких дипломатов и специалистов на турецкой границе. Первая группа советских дипломатов 22 (или 26) июля наконец оказалась в Москве. А Сергеев именно 23 июля сумел бежать из плена!

Так может, он был задержан 22 июня вместе со своим другом Яковом в поезде или на барже на территории Германии или Польши? И может быть, в отличие от друга, его обменяли с первой группой советских дипломатов? А в партизанский отряд послали после проверки или даже по его личной просьбе? Ведь отряд Флегонтова не был местным – белорусским, а формировался на Большой Земле из профессионалов-чекистов.

Уж больно много совпадений в судьбах Артема Сергеева и Якова Джугашвили: приближенность к вождю, служба в тяжелой артиллерии, и даже в одной части, время убытия на фронт, начало участия в боях (с 26 июня – Артем, с 27 июня – Яков), причем на фронте они находились почти рядом, и т. п. Только финал разный – первый, в отличие от второго, 23 июля 1941 г. освободился из плена, в сентябре 1941-го снова оказался в артиллерии, провоевал всю войну, стал командиром артиллерийской бригады. Окончил в 1950 г. Артиллерийскую академию им. Дзержинского и позже стал генералом.

Нельзя не отметить еще одного факта, имеющего отношение к теме пленения Якова Джугашвили и ставшего известным лишь после кончины в январе 2008 г. А. Ф. Сергеева, по крайней мере мне – автору этой книги. После войны А. Ф. Сергеев женился на дочери лидера Коммунистической партии Испании Долорес Ибаррури, а ведь именно с ее участием была организована подготовка нелегальной группы испанских разведчиков, которую забросили под видом офицеров воевавшей на Восточном фронте испанской Голубой дивизии для освобождения Якова Сталина и которая погибла в немецком тылу.

И еще один момент. В фильме об А. Ф. Сергееве, показанном недавно по телеканалу «Звезда», сообщалось, что в 1950 г. в день его свадьбы министр госбезопасности Абакумов собирался его арестовать, как и многих других советских офицеров, побывавших в годы войны в немецком плену, для проведения проверки. Но вождь, который был приглашен на эту свадьбу, преподнес своему приемному сыну «свадебный подарок» – вычеркнул его имя из абакумовского списка, хотя на свадьбу так и не приехал.

Яков слушает отца, отец прислушивается к сыну…

Совершенно случайно я обнаружил фото, которое никогда ранее не публиковалось в отечественной печати и исторических изданиях. Сделано оно было в зале заседаний Большого Кремлевского дворца во время выступления Сталина, а напечатано 25 июля 1941 г. в английском журнале «Война в иллюстрациях» № 99 под заголовком «Воины доблестной Красной Армии слушают Сталина» (см. с. 12 Фотоприложений). Текст под фотографией был таким:

Указано, что фото предоставлено агентством Planet News, хотя совершенно очевидно, что этот снимок сделан советским фотокорреспондентом, ибо иностранцы на встречи с военными в Кремле не допускались.

Не составило большого труда вычислить дату запечатленной на этом снимке встречи в Кремле. По размерам зала и характерной архитектуре видно, что она происходит в Большом Кремлевском дворце позднее июня 1940 г., о чем свидетельствует мундир генерал-майора на человеке, сидящем крайним слева в первом ряду (генеральские звания были введены в июне 1940 г.). Однако между июнем 1940-го и 25 июля 1941 г. Сталин выступал перед военными в этом зале лишь один раз – 5 мая 1941 г. на встрече с выпускниками военных академий. О том, что это и есть та самая встреча, свидетельствует также соседство сидящего в зале старшего и младшего комсостава. Например, в одном ряду через человека от генерала сидит лейтенант, что типично именно для встреч руководства страны с выпускниками академий.

Внимательно разглядывая слушающих вождя командиров Красной Армии, я неожиданно узнал в одном из них Якова Джугашвили. Он сидит в одном из первых рядов в окружении командиров-артиллеристов, рядом с ним генерал-майор артиллерии, похожий на начальника факультета вооружения Артакадемии Благонравова. Яков прикрыл лицо ладонью, прижимая к уху наушник, видны только его лоб, характерная прическа и нос. Но почему в многотысячном зале фотограф выбрал именно эту точку съемки? И почему именно 25 июля 1941 г., когда одной из главных тем мировой печати было пленение сына Сталина, отвел под этот снимок целую полосу английский журнал «Война в иллюстрациях» № 99? Что бы ни сказали по поводу этого снимка историки, я уверен: на этом фото Яков Джугашвили 5 мая 1941 г. слушает выступление своего отца.

Кстати, более подробное изучение этого снимка привело к еще одному неожиданному выводу. Два нарукавных угольника – золотых шеврона на гимнастерке Якова – указывают на то, что он лейтенант, либо майор, либо комдив (в июне 1940 г. были введены генеральские звания, но до 1942 г. еще оставалось и звание комдив). Однако Якову Джугашвили, согласно его личному делу, 11 сентября 1940 г. было присвоено звание старший лейтенант, а значит, у него на рукаве должно быть три, а не два угольника-шеврона. Причем лейтенантские шевроны имели ширину 4 мм, майорские – один 5 мм, другой 10 мм, комдивовские же – оба по 12–15 мм. Так какое же звание имеет старший сын вождя на этом снимке?

Этот вопрос требует более подробного исследования, ясно лишь одно – судя по шевронам, Яков Джугашвили был не старшим лейтенантом, а майором[120] или подполковником (у них в тот период были одинаковые нарукавные нашивки – шевроны).

Ведь если он служил в Красной Армии со второй половины 20-х годов, a тем более, например, в Автобронетанковом управлении у своего дяди дивизионного инженера Павла Аллилуева, то после массовых арестов 1937 г. мог быстро выдвинуться. Тогда майоры полками командовали, поэтому вполне возможно, что черная «эмка», о которой вспоминает Галина Джугашвили, была не собственной, а персональной машиной ее отца. Работа в спеццехах ЗиСа также вполне могла совмещаться с воинским званием и продолжением службы в РККА, НКПС, НКВД (выше я уже приводил пример с направлением Андрея Свердлова (сына Якова Свердлова) сразу после окончания Бронетанковой академии на ЗиС, где он вскоре стал начальником спеццеха).

А при быстром продвижении Якову и до комдива было не так уж далеко, ведь какой-никакой, а все же родной сын вождя. Вспомним путь Василия Сталина: в девятнадцать лет – лейтенант; в двадцать – капитан, майор; в двадцать один – прямо из майоров в полковники, в двадцать пять – генерал-майор, в двадцать восемь – генерал-лейтенант. И должность ему, двадцатилетнему, подобрали вполне приличную сразу после окончания обычной авиационной школы, трех месяцев обучения в Академии ВВС и трехмесячных Липецких курсов: инспектор-летчик Управления ВВС, а через три месяца – начальник Инспекции ВВС Красной Армии! И это без высшего образования, а у Якова их было два. И в 20 лет, а ведь Якову в 1941 г. было уже 33 года.

Кстати, в пользу высокого звания Якова свидетельствует и якобы сделанное ему в плену предложение возглавить РОА – русскую армию, которая должна была воевать за немцев. Вряд ли такой пост предложили бы старшему лейтенанту.