Признаки убийцы:

— убивает исключительно женщин;

— судя по всему, испытывает сексуальное возбуждение, когда их убивает;

— любит репу;

— любит картошку фри;

— иногда мочится в постель;

— страдает недомоганиями: головокружениями, дрожью, приступами жажды;

— ненавидит виски;

— любезен, часто улыбается;

— знает латынь (или у него есть сборник латинских цитат);

— его почерк не похож на почерк кого-либо из членов семьи;

— впадает в «мистическое» исступление;

— его голос неузнаваем;

— предвидит все мои мысли;

— ему нравится играть;

— ему нужно, чтобы им занимались;

— хотел бы убить свою мать;

— спит с любовницей отца;

— убивает всегда разными способами;

— ему снятся кошмары;

— у него хороший аппетит;

— совсем или почти не пьет спиртного (никто из них не употребляет спиртное слишком часто);

— очень гордится своей семьей;

— ненавидит, боится и презирает меня;

— бесшумно передвигается;

— знает все о моем прошлом;

— обожает лгать;

— в детстве пытался убить свою кузину Шерон (ему это удалось десятью годами позже);

— вынуждает верить, что убил также одного из своих братьев;

— убивает все чаще и чаще;

— в последнее время всегда пытается найти оправдание убийствам (раньше, наоборот, гордился тем, что убивает только ради удовольствия).

Таков его облик. Сейчас перечитаю свои заметки, чтобы проверить, не забыла ли чего.

Другие наблюдения:

— убийца прячет свой дневник за подкладкой шубы своей матери, которая висит в шкафу в ее комнате;

— у него есть некая магическая Книга, в которой он рисует лица своих жертв, перечеркивает их и разрывает;

— единственное сексуальное приключение, о котором он упоминает, — то, которое было у него с любовницей отца;

— мать убийцы, скорее всего, знает, кто он, или догадывается об этом (знает ли она, что он, несомненно, убил другого ее сына?);

— владелец книжного магазина сказал мне, что у него постоянная клиентура, приобретающая книги о магических ритуалах;

— убийца много раз пытался заставить меня среди ночи открыть мою дверь;

— однажды он подсыпал мне снотворного;

— он занимался всякими гадостями, прижавшись к моей двери;

— я его никогда не видела (точнее, видела, сама о том не подозревая);

— за то недолгое время, что я здесь, он убил (или хвалится, что убил): девушку из Демберри, Карен, Шерон, мать Карен. Четверых. И собирается убить любовницу доктора. Если бы он с самого начала убивал так часто, то обязательно навлек бы на себя подозрения. Значит, такое неистовство овладело им совсем недавно. С тех пор как я сюда приехала?

А что, если это я?.. Я люблю репу и картошку фри, я ненавижу виски… Но я не спала с любовницей доктора! Просто чушь какая-то…

Продолжим наш «check-list» (хорошо звучит, прямо как в аэропорту):

— в гараже обнаружились клетчатые брюки, принадлежащие доктору, а убийца Карен был в клетчатых брюках;

— убийца хорошо катается на лыжах;

— я никогда не видела, чтобы он (или кто-то) был подавлен этими убийствами (за исключением случая с Шерон).

Довольно, у меня уже голова идет кругом.

Почему же мне не удается действовать решительно? Судьба у меня такая, что ли? Я ужасно хочу сжечь его Книгу. Но это лишит меня одного из доказательств.

Ох! И последнее: они близнецы. «Четверняшки». Их можно отличить по одежде и прическам, но лица у всех совершенно одинаковые. Это, само собой, не упрощает ситуацию.

Он знает, что я пью. Нет смысла скрывать это от себя — я пью. И он это знает. И пользуется этим.

Бросить пить.

Всегда одни и те же решения. Вот уже три года, как я принимаю одни и те же решения, но ничего не меняется.

10

Перерыв

Гениально! Слышишь, старушка, — гениально! Копы схватили убийцу Карен! Есть повод посмеяться. О, мой старый славный Боже, Ты всегда вознаграждаешь своих верных слуг, правда?

Видишь, Дженни, ты оказалась на стороне побежденных, а я — на стороне победителей, на стороне свободы и удовольствия — не тех отвратительных штучек, которыми вы занимаетесь, «туда-сюда-обратно» — это просто развлечение, — нет, на стороне истинного удовольствия, что граничит со Злом, Скорбью, Плотью, удовольствия от открытой кровоточащей раны… Видишь, Бог тебя не любит, это меня Он любит и вознаграждает!

Они нашли его, нашли убийцу, ха-ха-ха! Сегодня утром, когда мы завтракали, огромный коп позвонил в дверь и сообщил об этом. Дженни вся побледнела — должно быть, решила, что пришли за мной. Дура набитая! Потом ее лицо стало удивленным. Хорошая новость! Это сделал какой-то юный псих — бездомный бродяга, дебил, который околачивался поблизости… Впрочем, его подозревают в причастности и к другим преступлениям, еще не раскрытым, несмотря на пресловутый профессионализм наших полицейских…

Этот придурок сказал, что ничего не помнит. На нем были клетчатые брюки, а на рубашке — следы крови. Он скверно воспитан, и кто-то видел, как он избивал ногами собаку… Кажется, он рискует попасть на электрический стул — туда ему и дорога. Когда делаешь такие ужасные вещи, получаешь по заслугам — не так ли, дорогая?

Когда полицейский рассказал все это, Дженни побледнела еще больше — не слишком приятно было на тебя смотреть, дорогая, ты обвела взглядом всех нас, одного за другим, но увидела лишь свежие лица, гладко выбритые щеки и довольные улыбки — о, еще какие довольные! Мама тоже облегченно вздохнула — все то время, пока этот ужасный садист бродил поблизости, у нее на душе было неспокойно. Папа, с легким покашливанием, сказал: «Отлично, отлично» — и, поскольку нам уже надо было спешить, мы поблагодарили лейтенанта, и тот ушел.

Мы надели свои каскетки и шапки и вышли. Марк сел за руль. Мы видели, как коп разговаривает с отцом Карен. Папа включил радио.

Больше никаких посланий для меня. Любовь моя, ты почиешь на лаврах?

Сегодня утром пришел коп — высокий, худой и усатый. Кажется, лейтенант. И сказал, что убийца схвачен… Ничего себе известие!

Я наблюдала за ними всеми. Они заканчивали завтрак и говорили: «Тем лучше, еще не слишком поздно» — и прочее в таком духе. В какой-то момент мне показалось, что Старк улыбается — когда он пошел за своей сумкой, — но когда он вернулся, то взглянул на меня, и выражение его лица было обычным. Старуха вздохнула — надо сказать, с явным облегчением.

Потом они уехали. Я услышала, как отъезжает их автомобиль. За рулем сидел Марк — я видела в окно. Еще я увидела лейтенанта, говорившего с отцом Карен. Тот размахивал руками и отталкивал копа. Бедняга — лишился и жены, и дочери…

Я торопливо вышла на улицу, даже не набросив пальто, и тут же замерзла. «Мистер, мистер!» — крикнула я. Коп обернулся: «Да, мисс?» — «Вы уверены, что это он? Почему вы в этом уверены?» — «Не волнуйтесь, он сознался. Но если вы еще что-то знаете, то должны нам рассказать». — «На его одежде была кровь Карен?» — «Еще не выяснено, мы ждем отчета из лаборатории. Я сообщу вам, не беспокойтесь».

Потом он сел в машину, кивнул мне на прощанье, слегка улыбнулся и уехал. У него приятная улыбка. Если бы это не было невозможно, я сказала бы, что он мне приглянулся. Кроме шуток!

Пойду посмотрю, нет ли известий от моего маленького поганца. С утра не было времени подняться наверх. Да и желания особого не было. Хочется просто закрыть глаза и ждать…

Маленький гаденыш! Паразит! Раздавить его, расплющить ему физиономию ботинком! Стоп, хватит, успокойся, девочка моя, сделай глубокий вдох, затяни потуже фартук и жди, пока не расквитаешься с ним. Если только кровь окажется кровью Карен, а все остальное — злой шуткой!..