— И наконец сам Абу-Малаку! — провозгласил он, воздев руки. — Постоянный член Президиума ордена Колдунов и многих прочих заведений! Приветствуем! — голос его утонул в оживших аплодисментах и хрипе динамиков.

За кулисами включили фонограму. Затрещала барабанная дробь, задудели пионерские горны, грянул марш — более торжественного музсопровождения в фонотеке "Литейщика" не нашлось.

— Приветствуем! Приветствуем!.. — Последователь тибетского мудреца стоял с поднятыми руками, будто держал над головой корыто. — Приветствуем… Сей-час он приде-от… уже иде-от…

Выход мага затянулся. Торчать на виду у всех с распростертыми объятиями было глупо. Ситуация становилась некрасивой.

Не переставая улыбаться, Мамай попятился к бархатному занавесу.

— Где? — зашипел он перекошенным ртом. — Где учитель?

— Нет нигде, — ответил из полумрака помощник, — ищем.

— Найти, — зарычал пророк, — найти мерзавца. Уважаемая публика! Магистр медитирует! Общается, так сказать, с духами. Битва с черными силами началась! Ну а пока продолжим нашу интереснейшую тему о скрытых резервах. Вот вы, например, — Потап сошел со сцены в зал, ближе к народу. — Вы, вы, мужчина. Знаете ли вы скрытые резервы своего собственного организма? Нет?! Вот видите, он не знает. А раз так, то я не поручусь за то, что послезавтра, к примеру, вы не околеете от гипертонии.

Перепуганный гипертоник готов был зареветь.

— Да вы не отчаивайтесь, — поспешил успокоить его целитель, — может все еще обойдется. Раньше времени не умирают. Но! Чтобы своевременно упредить кончину, нужно досконально себя знать, нужно уметь устанавливать диагноз. Так или нет?

Никто не сказал "нет". Впрочем, согласия также никто не выражал.

— Мудрый Абу-Малаку, который в данную минуту медитирует, учит нас угадывать диагноз по глазам. Скажем, вы, — целитель указал пальцем на угрюмого вида мужчину. — По вашим глазам я вижу, что вы больны…

— Спасибо, я не болен.

— Не болеют только покойники, — сквозь зубы сказал Потап и мягко возложил руку на голову сидящей рядом дамы. — А вот у вас, милейшая, в почечках камешки, четыре штуки.

— У меня же гастрит, — робко заперечила дама.

— Это плохо помогает. Один мой пациент тоже пытался лечить камни гастритом.

— И что?

— Ничего, скончался. А камни, заметьте, так и не вылечил. Рекомендую медитацию. Ну, у кого еще какие жалобы?

Лица зрителей осунулись. Ознакомиться с собственным диагнозом никто не решался. Пришлось взять инициативу на себя.

Целитель раздавал болячки направо и налево, как Дед Мороз — подарки. Он вальяжно расхаживал по залу, посмеиваясь в душе над безработными экстрасенсами, которые толкались сейчас где-нибудь в тесных вестибюлях Запорожья или Винницы и безнадежно совали под нос администраторам клубов и кинотеатров свои свежие дипломы. Битые запорожцы уже не поддавались чарам темпераментных выпускников гипноз-курсов, и последним ничего не оставалось делать, как расползаться по глубинкам. Козякинский край, вероятно по причине бедности, еще не был освоен, и ученик тибетского старца с удовольствием наверстывал упущение собратьев.

— У кого энурез, господа? Попрошу встать.

Сознаваться никому не хотелось. Профессиональным оком целитель окинул публику. Казалось, еще секунда — и все затаившиеся энурезники будут выведены на чистую воду…

Кто-то потянул Потапа за рукав.

— Чего тебе, дядя? — спросил Потап, недобро оглядев тронувшего его мужичка.

Мужичок имел страдальческое лицо и как-то странно приседал.

— Хворь у меня, — кисло сообщил он.

— Хроническая? Острая?

— Дак, быкновенная… — растерялся страдалец.

— Какая такая "быкновенная"? — передразнил Мамай. — Говорите яснее. В запущенной стадии?

— Ага, третий день уже.

— И что же это за хвороба? Говорите, не стесняйтесь.

Мужичок конфузился, стыдливо кряхтел и озирался.

— Дак сходить не могу по-человечьи, — наконец выдавил он, — извиняюсь, стула нету.

Первой загоготала дама с камешками в почках. Остеохондрозники поддержали ее злорадным хихиканьем. Заподозренные в энурезе ухмылялись довольно сдержанно.

Деваться было некуда.

— Медитировать пробовали?

— Не берет.

— М-да? Странно. Ну что ж, попробуем гипнозом, — пробубнил Потап, косясь на зрителей.

Публика приготовилась смотреть процедуру исцеления.

"Вот дурак! — думал чекист, уставясь в больного ненавидящим взглядом. — Привязался со своим запором! Может, ему под дых дать?"

Пациент старательно поддавался гипнозу, глядя экстрасенсу прямо в левый глаз.

Таращиться можно было еще минуты полторы — две, не больше. А потом… Пророк смутно представлял себе, что будет потом.

Под сводами "Литейщика" сгущались тучи. Сперва мужичок перевел свой взор куда-то вдаль, за спину Мамая. Затем на его страдальческом лице появился ужас. Мужичок поднатужился и тихо сказал:

— Ой.

"Чего это он?" — забеспокоился Мамай, ибо ранее гипнотических талантов за собой не замечал.

По залу покатился таинственный шумок.

— Ой. Ой-ой! Ой, господи! — заголосил страдалец и на несгибаемых ногах побежал к дверям. — Помогло… Ой, спасибо!

— По… пожалуйста, — пролепетал озадаченный пророк, теряясь в догадках.

Разгадка пришла быстро. Она стояла сзади. Разумеется, это был эфиоп. Смотреть на него было страшно. Тибетский маг был наряжен в дед-морозовскую шубу из красного атласа, лишенную ватного воротника и манжетов. К макушке негра голубыми тесемками был прикреплен картонный колпак петрушки. Завершали костюм родные ботинки, обутые на босу ногу.

— А, это вы, учитель, — сказал Потап слабым голосом и поискал глазами ближайшим выход. — Вы уже помедитировали?

Но бежать было незачем. Образ знахаря оказался настолько неожиданным, что не вызвал ни у кого и тени сомнений. Не задавая лишних вопросов, публика зааплодировала.

Вопросы к магу имелись у Потапа, но задавать их было некогда. Нужно было закреплять неожиданный успех.

— Все видели? Все? — вызывающе кричал последователь.

С некоторым опозданием грянул пионерский марш.

— Прошу любить и жаловать! Это вот и есть член Президиума ордена Колдунов пророк Абу-Малаку! — продолжал ученик и, дав учителю два незаметных пинка, заставил его кланяться. — Делает прогнозы на будущее, видит настоящее и знает о прошлом! Большой специалист, как вы все сами убедились, по желудочно-кишечному тракту…

— О, а это второй! — отчаянно шептал Харчиков. — Миллионер, из этого… из Замбии, кажется. Вы что-нибудь понимаете, Лев Аронович?

Лев Аронович понимал все, но от публичного разоблачения жуликов его удерживали два обстоятельства. Во-первых, представление он смотрел бесплатно, и представление, надо сказать, его потешало. Во-вторых, его смущала страсть этих мошейников к бюстам Ленина. "С этим вопросом надо разобраться", — решил Брэйтэр, следя за флегматичным магом и его темпераментным последователем.

Потап между тем решил продемонстрировать публике возможности телепатии. Это был уже старый фокус, вычитанный намедни в журнале "Юный техник" за 1979 год и имевший в свое время большую популярность в районах черноземья и нечерноземья почившего Союза.

Секрет был прост. Телепат раздавал зрителям бумажки и предлагал им написать любое слово, после чего листик нужно было упрятать в конверт и передать телепату. Тот, в свою очередь, уверял, что угадает каждое слово, не глядя и лишь слегка касаясь конверта рукой — до такой степени сильная была у него биоэнергия.

Зритель в средних российских широтах попадался, как правило, недоверчивый и хитрый. Он выдумывал слова позаковыристей, чаще всего — "трактор"; он царапал слово неразборчивыми буквами; наконец, он просматривал конверт на свет и лишь потом, обильно послюнявив, заклеивал его намертво.

Но заезжий шарлатан не пугался подобных козней, ибо предварительно вступал в корыстный сговор с другим шарлатаном, из зала, который должен был первым сдать свое, известное обоим, послание. Этого было достаточно. Далее телепат шел с подносом по залу, собирал целую гору непроницаемых конвертов и возвращался на сцену. Можно было начинать. Закрыв для пущей убедительности глаза, он трогал бумагу пальцами, водил по ней ладошкой и иногда что-нибудь шептал. В конце концов ясновидец вступал в контакт с биополем автора, о чем сам автор, разумеется, даже не подозревал.