Листок застонала от разочарования. Все случится впереди, а она это пропустит!

Цветочек издала странный звук. Листок перевела взгляд на своего необычного скакуна. Зверянка вдруг хлестнула щупальцем, прорвав широкую дыру в ткани переноски.

— Нет, Цветочек! Не надо!

Сквозь дыру заглянуло насекомое ростом с человека. Оно было все покрыто шипами, а его длинные конечности заканчивались крючками и зазубринами. Оно уже лезло в переноску, но Цветочек, снова хлестнув, сбила его обратно вниз.

— Берегись атаки снизу! — крикнула крылмейстер. — Охране внимание! Держать ровно!

Те пограничники, что не были заняты переноской, нырнули вниз, держа наготове луки и свирепомечи. Но им навстречу брызнул перевернутый дождь шипастых насекомых. Они не могли летать, но их выстреливало что-то снизу. Проносясь мимо летающих Жителей, насекомые растопыривали лапы с крючьями, и валились обратно на землю вместе с теми, кого поймали.

Листок и Цветочек в ближайшие минуты тоже должны были упасть. Хотя зверянка вышвыривала всех насекомых, кто забирался в переноску, материя расходилась в стороны. Вот-вот девочка и ее спутница провалятся сквозь отверстие.

— Спустите нас! — крикнула Листок. — Вы должны опустить нас на землю!

Глава 26

— Рад встрече, Артур, — серьезно произнес Мореход, подходя к наконец остановившемуся мальчику. — Я вижу, тебе уже не нужна моя помощь, чтобы освободиться от этих проклятых оков.

— Нет, — пробормотал Артур. — Мне нужно, чтобы ты открыл клетку, в которой Седьмая часть Волеизъявления. Пока Лорд Воскресенье не вернулся.

— Есть, — сказал Мореход. — Я так и думал, что до этого дойдет. Но ведь любой путь должен где-то закончиться однажды. Веди.

Он взмахнул гарпуном, и его матросы зашагали вперед, следуя за Капитаном. Артур заметил, что двое из них ему откуда-то знакомы, но не стал тратить время, выясняя, кто они. Он повернулся и снова побежал.

Но Мореход не стал бежать. Он ускорил шаг, но даже так Артур опередил его метров на двенадцать. Мальчик оглянулся и крикнул:

— Идем! Времени нет!

— Времени будет достаточно, — сообщил Мореход, оценивающе взглянув на воздушную битву вдали, на дым и на приближающуюся стрекозу. — Если мы не остановимся поболтать. Дам-ка я знать старому червезмею, что мы идем.

Он поднял гарпун над головой. Артур услышал знакомый сухой треск, как от рвущейся бумаги и напрягся в ожидании боли в зубах и суставах, которая начнется с ударом. Но когда стержень света вырвался из руки Морехода и сверкнул вверх по склону, Артур ощутил только легкое покалывание.

Секунду спустя гарпун, двигаясь слишком быстро для глаза, вернулся в ладонь Морехода.

— Ты его убил? — спросил Артур. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы просто быстро идти, а не бежать.

— Нет, — хмыкнул Мореход. — Он из самых первых творений, его так просто не убьешь. Я намекнул ему снова стать ступеньками на холме и облегчить наш путь, а не то мой приятель пощекочет его каменную шкуру по-настоящему.

— Ты уже бывал здесь?

— Конечно. Мы взбираемся к Элизию, началу всего. В этот самом месте Мать возникла из изначальной Пустоты.

— Седьмая часть Волеизъявления заперта в золотой клетке, — сказал Артур. Ему приходилось оглядываться, чтобы обратиться к Мореходу, поскольку, как он ни старался идти медленнее, все равно обгонял его на несколько метров. — Я думаю, твой гарпун сможет сломать замок, и тогда Волеизъявление заставит Воскресенье отдать мне Ключ, а потом…

— В самом деле, — произнес Мореход. Он снова посмотрел вверх. Стрекоза Воскресенья была всего в полукилометре. — Я сказал, что нам не придется бежать…

— Да?

— Я ошибся. Ходу!

Мореход перешел на бег, перепрыгивая через три ступеньки червезмея за раз. Артур обогнал его и побежал впереди.

Они оба были уже на следующей террасе, когда позади них ударила молния Воскресенья. Артур на секунду ослеп и оглох — грохот грома заглушил даже крики Жителей-моряков. Оглянувшись, он увидел только Морехода, который тоже смотрел назад, но лишь одно мгновение — в следующую секунду он снова побежал.

— Используй Ключи, чтобы защитить нас! — приказал Капитан. Он поравнялся с Артуром, их плечи соприкасались.

Артур на бегу поднял Ключи над головой и подумал о щитах. Он вспомнил иллюстрации римского строя "черепаха", а оттуда его мысли перескочили к самим черепахам и их прочным панцирям. Зеркало и ручка задрожали в его руках, и он ощутил уже знакомую боль от магии. Молния ударила снова, и он снова на секунду ничего не видел, но в его глазах остался отблеск огромной электрической дуги, отскочившей от него и ударившей в холм.

Еще трижды молния обрушивалась сверху, пока они взбирались на последний склон, и трижды щит Артура отражал ее. Но это далось дорогой ценой. Артур словно тащил над головой огромный вес, и еле-еле преодолел последние метры до Элизия и мощеного участка с клеткой. Он спотыкался и упал бы, если бы Мореход не подхватил его.

— Воскресенье не станет атаковать нас с воздуха здесь, — сказал Мореход, бросив быстрый взгляд наверх. — Но он уже идет! Итак, ты в самом деле желаешь, чтобы я сломал этот замок и открыл клетку?

Артур опустил руки и тоже посмотрел наверх. Стрекоза уже опускалась, чтобы зависнуть над землей, и Воскресенье бежал к ее хвосту.

— Да, — сказал он.

— Это третий из трех раз, что я поклялся помочь тебе, — сказал Мореход. — Четвертого не будет.

— Пожалуйста! Открой!

Воскресенье не стал дожидаться лестницы. Он спрыгнул прямо со стрекозы, с высоты двенадцати метров безо всяких крыльев, в тот самый момент, когда Мореход коснулся замка самым кончиком гарпуна.

Артур заслонился рукой, ожидая взрыва или, на худой конец, ливня раскаленных искр. Но раздался только тихий щелчок. Дверь распахнулась. Мореход шагнул назад и выпустил гарпун из руки. Оружие растеклось водой, превратившись в темную волну с барашками на гребне, которая разбилась о ноги Артура. Вода впиталась в землю, а в воздухе повис запах соли.

— Все путешествия заканчиваются, — проговорил Мореход. Он кивнул Артуру, затем повернулся налево и тоже кивнул. — Прощай, брат.

Лорд Воскресенье поймал Морехода, когда тот упал, и положил на землю. Затем потянулся рукой к груди, к промежутку между двумя пуговицами на рубашке, сразу над жилетом, где на его коже блестело что-то золотое.

Но прежде чем Лорд Воскресенье коснулся того, что там было, одна из ветвей дерева рванулась сквозь открытую дверь, и сучки, словно пальцы, схватили его за руку. В тот же самый момент выкопавшийся из земли корень оплел его ноги. Крохотные слова и буквы замерцали на ветвях и корнях, перетекая с дерева на Доверенное Лицо. Слова множились, становясь все новыми ветвями и корнями, и все они распространялись по телу Доверенного Лица, пытаясь удержать его руку, не дав ей коснуться Седьмого Ключа.

Артур! Действуй сейчас! Немедленно!

Голос Волеизъявления казался Артуру отдаленным — как и все остальное. Он знал, что он произносит слова, но даже собственный голос словно доносился из какого-то очень отдаленного места.

— Я, Артур, помазанный Наследник Королевства, принимаю Седьмой Ключ и вместе с ним верховную власть над Несравненными Садами, Домом и Второстепенными Царствами. Я принимаю его по праву крови… и плоти… и состязания. Во имя правды, во имя завета, всем бедам наперекор.

Когда Артур произнес последнее слово, наступила тишина. Звуки битвы стали приглушенными и далекими. Артуру показалось, что они только вдвоем со скованным деревом Лордом Воскресенье, только они двое на холме.

Тишина тянулась долгие секунды, затем Воскресенье наконец заговорил.

— Ты обрек нас всех.

Дерево отстранилось от Лорда Воскресенье, слова втянулись обратно в ветви и корни, а те — в дерево в клетке.

Лорд Воскресенье коснулся своей шеи сзади.

"Где Ключ?" — встревоженно подумал Артур. Он посмотрел на дерево в клетке. Оно больше ничего не делало.