Мелинда не слушала. Ожидание встречи с маркизом казалось для нее бесконечным и почему-то волнующим. А вдруг она подведет его? Вдруг из-за нее откроется, что все это не настоящая свадьба? Тогда он откажется заплатить ей, и что будет со всеми этими платьями, которые заказала миссис Харкорт? Может, он откажется платить и за них?

От внезапно нахлынувшего волнения она стиснула руки, но тут дверь отворилась и вернулась старшая горничная.

– Его светлость ждет вас, мисс, в Голубом салоне.

Один из слуг проводит вас туда.

– Спасибо, – сказала Мелинда. – И благодарю вас за то, что помогли мне одеться.

– Не за что, мисс, и желаем удачи. Мы все надеемся, что вы будете счастливы.

– Обязательно будете! Я знаю, что так и будет! – горячо сказала Глэдис. – Вы такая красивая!

– Ну, довольно, Глэдис, – резко оборвала ее старшая горничная.

Мелинда медленно вышла из комнаты. Слуга ждал ее на верху лестницы. Он был очень высоким. Мелинда вспомнила, что мама говорила ей, что в больших домах нанимают только высоких слуг, выше шести футов. Лакей был молод, но имел очень представительную внешность.

– Сюда, пожалуйста, мисс, – сказал он и медленно повел ее вниз по лестнице, устланной толстым ковром.

Когда они дошли до двери салона, Мелинда внезапно смутилась, ее сердце громко стучало под кружевным лифом платья.

«Это потому, что я боюсь показаться глупой и смешной», – подумала она, но она знала, что на самом-то деле она боится новой встречи с маркизом.

Он стоял посреди комнаты и был невероятно элегантен во фраке, высоком галстуке и с белым цветком в петлице. Он внимательно разглядывал ее, пока она подходила к нему, опустив глаза, на бледных щеках лежала тень от ее темных ресниц. Наступила недолгая тишина, вызванная ее появлением, но она вряд ли заметила это. Она ждала, слегка дрожа и думая только о том, как сильно бьется ее сердце.

– Чудесно! Великолепно! – воскликнул маркиз, его голос казался хриплым и почти неестественно громким. – Вы как нельзя больше подходите на эту роль. Поздравляю, дорогая.

– Я дам вам бокал шампанского, – сказал капитан Вестей.

– Я лучше не буду пить, – сказала она. – Я… я не… привыкла к нему.

Маркиз откинул голову назад и засмеялся.

– Не привыкла! – повторил он. – Отлично! Вы великолепная актриса. Если бы у меня был здравый смысл, то мне нужно было бы снять для вас театр, я заработал бы целое состояние!

Мелинда взглянула на него из-под ресниц. Может, он и хорош собой, думала она, но совершенно неприятен во всем остальном. Она не могла представить себе, почему он сомневается в том, что она не привыкла к шампанскому, но, возможно, в том обществе, в котором он вращался, шампанское пили как воду.

– Ну, если вы готовы, – сказал капитан Вестей, – то, я думаю, мы должны подняться наверх… «Священник» уже там.

– Да? Тогда лучше не оставлять его надолго с ее светлостью. Она может что-нибудь заподозрить, – сказал лорд Чард.

– И как мы должны войти? Я должен взять Мелинду под руку?

– Думаю, что так будет лучше, – согласился капитан Вестей. – Врач сказал, что ее светлость не должна много разговаривать. Он дал ей немного тонизирующего, и ее лучше не утомлять до церемонии.

– До того, как она подпишет, а? – спросил маркиз.

Он поставил свой бокал, но Мелинде, которая взглянула на него, показалось, что он уже довольно много выпил. Он не был пьян, но, как шутливо говорил ее отец, был «слегка навеселе».

«Какое счастье, что я не буду его настоящей женой», – подумала она, беря его под руку.

Капитан Вестей открыл дверь. Они прошли по широкой лестничной площадке к высоким дверям из красного дерева на другой половине дома.

– Вы готовы? – шепотом спросил капитан Вестей. – Не бойтесь, только вспомните слова, которые произносят при венчании. Вам больше ничего не придется делать.

Мелинда ничего не ответила, просто кивнула. Она держала лорда Чарда кончиками пальцев, но была настолько близко к нему, что ощущала, как он напряжен. «Это важно для него», – думала она, удивляясь сумме пари, которая могла оказать такое влияние на человека его положения.

Двери открылись. В комнате было темно, занавеси на окнах были задернуты и не пропускали солнечного света. Но, сделав несколько шагов, Мелинда уже смогла видеть довольно хорошо. В комнате слева стояла огромная кровать и придвинутое к ней канапе. В кровати, окруженная множеством подушек, лежала очень старая женщина. Рядом с ней стояли несколько мужчин. Один из них, как догадалась Мелинда, был врачом. В ногах кровати, ожидая их, стоял священник, его стихарь поблескивал в полумраке комнаты.

Никто ничего не говорил, пока они шаг за шагом подходили прямо к священнику, старая дама внимательно наблюдала за ними с кровати. Священник тихим голосом начал службу. Мелинде показалось, что он тоже напряжен и испуган, но тут же подумала, что если он играет, то у него это хорошо получается.

Молитвы, которые читаются перед венчанием, были сильно сокращены, и вот настал решительный момент.

– Берете ли вы, Александр Дрого Фредерик Джон, эту женщину, Мелинду, в жены? И обещаете ли вы быть с ней, беречь ее и в бедности, и в богатстве, и в болезни, и в здравии, пока смерть не разлучит вас?

Мелинда повторила слова, которые должна была сказать, медленно, четко и совершенно без всякого выражения. Она почувствовала, что начинает дрожать. Слишком реально, слишком страшно все было.

Она не смотрела на старую женщину на кровати, но все время ощущала на себе ее взгляд и чувствовала, как напряжены молчащие мужчины. У нее подкашивались ноги, она едва смогла произнести эти священные слова, которые она всегда хотела сказать человеку, которого полюбит.

Словно поняв, что она чувствует, маркиз неожиданно взял ее руку, и сквозь мягкое кружево митенок, которые были на ее руке, она ощутила силу его пальцев. Его пожатие было теплым, поддерживающим и каким-то успокаивающим.

«Он думает, что я могу подвести его, сбившись», – подумала Мелинда, и снова, в который раз в ее жизни, гордость пришла ей на помощь.

– ..и в бедности, и в богатстве, и в болезни, и в здравии, пока смерть не разлучит нас… Я даю тебе свое обещание…

Мелинда говорила тихо, но совершенно отчетливо произнося слова клятвы. Она закрыла глаза, чтобы не видеть комнаты, и думала в тот момент, что она дома, в маленькой церкви, слушает, как ее двоюродная сестра выходит замуж, а она только подружка невесты.

Священник благословил кольца, и она почувствовала, что маркиз надевает ей кольцо на палец. Они опустились на колени, и он благословил их.

«О Господи, прости мне этот обман, – сказала себе Мелинда. – Я знаю, что это дурно, мне только показалось, что за такие деньги это будет легко. Прости меня!»

Она все еще молила о прощении, когда ощутила, что маркиз поднимает ее с колен.

– С вами все в порядке? – спросил он.

– Да, конечно, – ответила она.

Он повернулся и пошел от нее к кровати.

– Дрого, ты ничего не забыл? – раздался в тени резкий старческий голос.

– Что забыл, мэм? – удивился маркиз.

– Поцеловать свою невесту. Тебе, конечно, известен этот обычай.

– Конечно, я просто забыл.

Маркиз вернулся к Мелинде. Она почувствовала, что он притягивает ее к себе. Может, он и хотел поцеловать ее в губы, но она обманула его ожидания, повернув голову так, что его губы попали на ее мягкую щеку.

– Ты называешь это поцелуем? – рассмеялась старая дама на кровати. – В мое время мужчины были покрепче в коленках.

– Вы уже получили свое, – сказал маркиз. – И не могли бы вы не смущать мою невесту в такой момент?

– Да, конечно, могу, – сказала старуха. – Подойди, девушка, сюда, дай мне на тебя посмотреть.

– Для вас все это слишком утомительно, – сказал маркиз, взглянув на врача.

– Когда ты умираешь, для тебя ничего не бывает слишком, – ответила ему мачеха. – Иди сюда, Мелинда, если это твое настоящее имя.

Мелинда повиновалась и подошла к кровати, вглядываясь в бледное лицо, несущее печать времени и болезни, но все еще сохранившее остатки былой красоты. Старая дама смотрела на нее снизу вверх и протянула свою тонкую, костлявую руку, чтобы взять руку Мелинды.