— Вот об этом я и подумала. Хорошо, что мы с вами друг друга так хорошо понимаем, уважаемый лиовин.

— Чего не сделаешь ради будущего родины, — хмыкнул леквер. И оба заговорщика громко рассмеялись, еще не подозревая, сколько им предстоит пройти вместе.

Я проснулась от того, что мне стало как-то очень просторно. Шея и спина немного ныли, но учитывая, что ожидаемые ощущения должны были быть гораздо хуже, на подобные мелочи не хотелось даже внимания обращать. Вчера я очень надеялась на то, что набегавшись за день, смогу уснуть прямо в предложенном кресле. Однако мои ожидания не оправдались. Промучившись около часа, я растолкала Силию, буквально умоляя ее уступить мне ее тонкий и жесткий тюфяк.

— Отстань, Лидка, — проворчала девочка, отмахиваясь от меня, как он назойливого комара, — Давай все разговоры отложим на завтра.

После чего дочь Дапмара перевернулась на другой бок и мирно засопела. Скрипнув зубами и понося подружку всеми известными словами, я кое-как угнездилась на узком пространстве сидения, положив голову на подлокотник. Теплое шерстяное одеяло было отброшено, и его место занял мой плащик. Медный браслет поблескивал в свете сотен живых огоньков, как в лунном луче. Мысли, теснившиеся в голове, отступали куда-то на задворки сознания, и вскоре я провалилась в бездну сна.

И вот теперь я оказалась лежащей на самой обычной кровати. К счастью, Дэрлиан лежал на мне, грея спину и левый бок. Кроме него на плечи мне кто-то добрый накинул покрывало. Стоило мне вытянуть руку, как пальцы коснулись рукояти меча. Король сдержал обещание, и теперь я была во всеоружии. Отточенные полумесяцы лезвий аккуратно лежали на небольшой прикроватной тумбочке, окруженные самыми разнообразными вещами, начиная со сломанных часов и кончая не совсем свежими носками.

— Интересно, интересно, — проворчала я, вставая с кровати. Судя по всему, меня принес в свою комнату сам хозяин дома, и даже милостиво уступил собственную кровать. Надо же, а вчера он прикидывался сущим злюкой! Желудок требовательно заурчал, требуя для начала хотя бы переместиться на кухню.

Самого Рика явно где-то носило. Ни в коридоре, ни в других помещениях им и не пахло. Причем, в прямом смысле этого слова. Еще вчера я поймала себя на том, что постоянно принюхиваюсь к окружающим запахам, словно охотничья собака. В этом не было ничего удивительно: воздух в подземном городе был ограничен, накапливая в себе ароматы не только выпечки или дыма, но и тысячи других. В том числе и уникальные ароматы тел. Ренн покинул дом достаточно давно, к его едва уловимому духу, похожему на щекочущий запах пряностей уже примешались и другие, а подушка так и вовсе начала отдавать моим шампунем для волос.

Решив особенно не перегружать бедный организм калориями, я поставила на очаг закопченый чайник, в навесном ящике отыскала порядком затвердевший, но еще не окаменевший белый хлеб, а потом и кусочек настоящего масла и принялась с упоением жевать приготовленный бутерброд.

— Силия! — если девочка даже на мою возню не обратила внимания, значит она или очень крепко спит, или пошла куда-то без разрешения. Первое казалось невероятным, так как лекверы имели весьма тонкий слух, а для сна им хватало и пары-тройки часов в сутки. Если же ее понесло в такую рань в неизвестном направлении, то пусть только попробует явиться обратно: уши надеру. И мне совершенно плевать, что Силия на сто с лишним лет меня старше. Пока она находится под моим покровительством, именно я несу за нее ответственность, — Силия, хватит дрыхнуть!

Я прошла в нашу комнату, но леквер там и в помине не было. Нет, сегодня от меня точно кто-нибудь получит. Вещи девочки были вытряхнуты прямо на брошенное мною вчера в спешке полотенце, кресло перевернуто, а мой рюкзак так и вовсе распорот. Только мне этого не хватало! Пылая праведным гневом, я бросилась вон из дома, как следует приложив дверь о косяк.

— Отлично, Ерех, просто отлично! — бормотала я всю дорогу до тронного зала. Уж не знаю как, но чем дальше я шла, тем быстрее вспоминался мне путь по многочисленным туннелям. Меч болтался за спиной, теплый плащ тоже был прихвачен на всякий случай.

Нет, но что себе позволяет этот кучерявый блондин? Неужели он думает, что я с кротостью и смирением перенесу подобное унижение. Хорошо, не доверяешь ты мне, но почему нельзя об этом сказать прямо в глаза? Но Азули говорила о том, что Ерех видит ложь насквозь. Тогда почему, черт возьми, он на сей раз оказался столь слеп? Или это у них своеобразная проверка на вшивость? Что-то типа обязательного досмотра в аэропорту или таможне. Оружие, меха, наркотики? Угу. Похоже на то. Во всяком случае, оружие у меня действительно отобрали. Но зачем так варварски потрошить личные вещи…

Перед самой дверью я невольно притормозила. Из громадной пещеры с троном доносились совершенно незнакомые голоса, говорящие на лекверском. Это были не ренны. У них был своеобразный акцент, который проявлялся и тогда, когда они переходили на русский.

— Вы не смеете нам отказать, — густой бас доходил немного приглушенно, но я поняла все до последнего слова, — Пока ваши земли, если так можно выразиться, находятся под властью Сотворителя…

— Они находятся под моей властью, данной мне Собором, ровно сто пять лет назад. Между прочим, Калиш, вы тоже участвовали в нем, — тихий голос короля реннов нельзя было спутать ни с чьим другим. Как и его четкий выговор, словно мужчина читал со сцены стихотворение.

— Да, но вы являетесь вассалом Элаймуса, — вставил более сдержанный оппонент Ереха.

Что-то прошуршало по гранитному полу. "Перешли на шепот", — догадалась я,

— Я… — несколько слов, которые мне так и не удалось перевести, — И никогда не присягал вашему обожаемому Элаймусу. А мой… уже ушел в иной мир, если таковой есть.

— Тогда наш Сотворитель будет вынужден… — вновь шепот, из которого только одно слово я смогла разобрать. И едва не прикусила себе от ужаса язык:

"Война". Светлейший, неужели Элистар-старший пойдет на это и утопит свою же страну в крови тысяч невинных реннов и своих соплеменников? От такой перспективы у меня аж ноги подкосились. Еще немного, и я бы сползла прямо на холодные камни, но голос Ереха привел меня в чувство:

— Пусть поступает, как считает нужным, но путь к океану он не получит. Это… — пара предложений, за которыми последовал смешок, — слишком опасно. Боюсь, Элаймус может ненароком пострадать.

— Да как вы смеете! — густой бас ударил по ушам так, словно я находилась внутри колокола, по которому кто-то решил ударить, — Вы не способны оценить и тысячной частицы бесконечного терпения и миролюбия нашего Сотворителя! Но погодите! Вскоре от вашего гнилого мирка останутся одни развалины и тогда вы по-иному запоете!

— Посмотрим, — сухо ответил Ерех. Я едва успела отскочить в сторону, когда дверь распахнулась, и из зала выскочили двое мужчин и женщина средних лет. Все трое, как я и предполагала, были лекверами. Один из них обернулся в мою сторону, прожигая ненавидящим взглядом, после чего свернули за угол и скрылись в темноте.

— Ваше величество, — я была не настроена ждать, пока Ерех успокоится, почти сразу же заглядывая в зал, — Не могли бы вы объяснить мне одну вещь.

— Я просил никого ко мне не впускать! — ренн, до того стоящий спиной ко мне, обернулся, и я отшатнулась. Зрачки превратились в щелки, под кожей проступили вены, а губы искривились настолько угрожающе, что на какое-то мгновение меня покинула всякая решимость. Однако завидев, кто пришел к нему в столь неурочный час, Ерех тут же расслабился, устало усаживаясь на свой трон.

— Это вы, Лида. Простите, что накричал на вас. Сами понимаете: моя должность сделала меня слишком нервным и несдержанным.

— Что они от вас хотели? — забыв на время о своих претензиях, я подошла поближе к королю.

— Это вас не касается. И, вообще, вы знаете о том, что подслушивать чужие разговоры не хорошо?

"А потрошить чужие сумки, значит, нормально?" — со злостью подумала я, но вслух спорить не стала.