Касаясь смены «мертвых голов» на трезубцы, а также смену ременных пряжек СС на пряжки с изображением «левика», можно сделать вывод, что массовая раздача их была только в учебно-запасном полку. Часть этих элементов обмундирования поступила и в 30-й полк СС, а также «делегатам». Также часть элементов обмундирования дивизийники изготовили сами. Кокарды с трезубцем изготовлялись в Праге, и, кроме партии, доставленной Шандруку 21 апреля 1945 г., больше поставок не было, а основная масса этих кокард была захвачена частями РККА в мае 1945 г. Униформа УНА также поступила в учебно-запасный полк; более того, полк в новой униформе промаршировал 3 мая 1945 г. перед Шандруком, Вехтером и Марксом[361]. Ряд украинских офицеров совершали рейды в штаб Шандрука и привозили новую униформу. Именно поэтому имеется ряд фотографий украинских офицеров в униформе УНА.

В связи с усиливающимся давлением со стороны штаба Шандрука и продолжающимся процессом «украинизации» дивизии многие немцы всех рангов стали подавать рапорт с просьбой о переводе в другие части СС. На это Главное кадровое управление СС издало распоряжение от 29 апреля 1945 г. о переназначении отдельных лиц для выполнения специальных заданий. Однако в отданных распоряжениях о переназначении говорится о 14-й гренадерской дивизии войск СС «Украина»[362]. То есть, по сути, Главное кадровое управление СС пошло навстречу желанию немецкого персонала, с другой стороны, дивизия считается дивизией СС и «убытия» немцев из дивизии в большом составе не зафиксировано.

Дивизия в Римини

В тот же день произошло весьма крупное и неприятное событие. Фрейтаг принял Вехтера, Бизанца, доктора Арльта и Шандрука. Фрейтаг в крайне резкой форме потребовал прекратить «разлагать» дивизию и «готовить ее к капитуляции». Возникла перепалка, в ходе которой Фрейтагу было «высказано все». Отношения между Фрейтагом и остальными фактически были разорваны. Фрейтаг предложил Шандруку покинуть расположение дивизии и впредь более не посещать ее подразделения без предварительного согласия Фрейтага. Со своей стороны, Фрейтаг предоставлял полную свободу действий для Шандрука в тылах дивизии, то есть в учебно-запасном полку и полевом госпитале, расположенных в Фелькермаркте. Кроме того, Шандрук был заверен Фрейтагом в том, что для нужд УНА из дивизии может быть отозван любой украинский офицер. Компромисс был достигнут, и обе стороны постарались выжать из него максимум. С одной стороны, Фрейтаг ограничил влияние Шандрука на «свою» дивизию, получил возможность избавиться от ряда враждебных офицеров[363], с другой стороны — он отдал свои тылы на откуп Шандруку[364]. Но Фрейтаг понимал, что Шандрук не захочет предпринимать какие-либо действия против «своей» дивизии. Фрейтаг также фактически отстранил ВУ от дивизии и получил возможность игнорировать Вехтера. Шандрук, в свою очередь, получил в свое распоряжение около 3 тысяч человек. Также он понял, что пока в дивизии есть немецкий персонал, над украинцами нависает угроза приравнивания к эсэсовцам. Следовательно, ему требовалось либо удалить Фрейтага и немцев из дивизии, либо их нейтрализовать (любым способом).

С момента этой встречи Фрейтаг решил иметь в своем распоряжении хоть одно «чисто» немецкое подразделение. С этой целью он распорядился вывести украинский персонал из запасного батальона дивизии и заменить его на немцев. «Ротация» была завершена к 5 мая 1945 г., и в батальоне осталось всего несколько десятков украинцев. Подобная мера показывает, что Фрейтаг не исключал и боевого столкновения с силами Шандрука. Как позднее стало ясно, опасения Фрейтага были небеспочвенными.

Шандрук и сопровождающие его лица покинули штаб дивизии, однако перед этим имели место две короткие встречи. Хейке заверил Вехтера и Шандрука в своей готовности действовать совместно, а Шандрук приказал Макарушке быть готовым установить контакт с союзниками, а также подготовить список надежных офицеров.

1 мая 1945 г. Шандрук и Бизанц посетили полевой госпиталь, в котором находилось около 200 чинов дивизии. В этот же период (1—3 мая 1945 г.) участились перестрелки на линии фронта, а также проникновение советских разведгрупп. 2 мая 1945 г. командующий 6-й армией генерал танковых войск Балк провел совещание, на котором присутствовали командиры корпусов и дивизий. Фрейтаг и Хейке также присутствовали на этом совещании. Основная тема совещания — трудности со снабжением, падение Берлина и самоубийство Гитлера[365], а также, какие действия следует предпринять в этой ситуации. Стараясь сгладить тяжелое впечатление, которое произвела новость о падении Берлина, Балк призвал к активной обороне и формированию разведывательно-диверсионных отрядов для проникновения за линию фронта и разрушения тыла РККА[366].

Утром 3 мая 1945 г. была предпринята широкомасштабная атака на позиции 30-го полка СС, который располагался между Фельдбахом и Гнасом. 31-й полк СС развернул I батальон фронтом на север[367], II и III батальоны того же полка вечером вступили в бой.

Так как на участке 29-го полка СС было «спокойно», Фрейтаг перебросил в район 30-го полка СС І, II и часть батарей IV дивизиона артполка, в район 31-го полка СС — III дивизион артполка и противотанковый дивизион. Для прикрытия 29-го полка СС осталась 1 батарея и 2 артвзвода[368]. Саперный батальон был выдвинут на смену III батальона 30-го полка СС и получил приказ обеспечить стык 31-го и 30-го полков СС. III батальон 30-го полка СС был переброшен севернее. Бои под Фельдбахом не ослабевали, и 4 мая было проведено 2 атаки с использованием танков и предварительной авиационной бомбежкой позиций 31-го полка СС.

Два полка дивизии и фактически весь артполк были втянуты в краткосрочные, но ожесточенные бои. В этих условиях, боясь, что дивизия может увязнуть в боях, Шандрук отдает приказ, переданный через Макарушку и через надежных офицеров, подразделениям дивизии отходить. Фактически Шандрук нарушает договоренность с Фрейтагом. Ночью с 4 на 5 мая 1945 г. подразделения дивизии «попятились». Однако Фрейтаг быстро наводит порядок, и части дивизии остаются на прежних позициях.

В это время части дивизии стали готовиться к Пасхе, при этом части РККА прекратили натиск. К этому времени пал Берлин, Гитлера не было в живых и было бессмысленно губить людей и технику. Вопрос капитуляции стал вопросом нескольких дней.

В период между 18 апреля и 5 мая 1945 г. было потеряно не менее 200—300 дивизийников, к сожалению, точную цифру потерь установить не удалось.