В то же время 454-я охранная дивизия, которая организованно отступала, попала под удар войск 162-й сд 102 CK 13 А и была рассеяна на три группы: восточная упорно дралась, оттягивая на себя часть наступающих войск. Эту группу поддерживал артполк галицийской дивизии. Вторая группа, наибольшая, отступила на запад и попала под удар танков. Лишенная артподдержки, она была раздавлена танками 71-й мбр 9 МК 3 гв. ТА. Разгром данной группы предопределил уничтожение большей части артполка дивизии, батареи которого не успели развернуться и также были раздавлены танками. Третья группа, южная, отошла в район Олеско, где заняла оборону, обеспечивая тылы 29-го полка СС. Оборона северного участка развалилась, и советские войска беспрепятственно продвигались в южном направлении.
Ночью генералом Хауфе была собрана ударная группа в составе корпусной группы С, большей части 249-й бригады штурмовых орудий и одного батальона 361-й пд. Остальным частям корпуса было приказано держаться до последнего, а затем отступать в направлении прорыва. Ударная группа была в свою очередь разделена на три боевые группы, которые смогли прорвать оборону РККА в районе Белого Камня и продвинуться на 2,5 км южнее, захватив Почапы и мост через реку Золочевка. Однако подошедшая 336-я сд 15-го CK 60 А смогла отбросить боевые группы, и бои развернулись за Белый Камень.
С целью усиления боевых групп Хауфе отдал приказ Линдеманну выделить дополнительные силы, а также начать выдвижение тыловых служб к месту планируемого прорыва. Линдеманн выделил полк из состава своей 361-й дивизии и приказал выдвинуть тыловые службы 361-й пд и 14-й пд СС к Белому Камню.
Подразделения корпуса начали выдвижение в направлении на Белый Камень. Именно это продвижение частей корпуса сквозь боевые порядки 14-й пд СС были восприняты многими украинскими эсэсовцами как бегство (что нашло отражение и в мемуарах). Сильные бомбардировки сопровождали любые передвижения транспорта, который поэтому приходилось бросать.
В течении всего дня 20 июля шел прорыв, и к вечеру немецкие части вышли в район Княжье—Ключичи, и им оставалось менее 2 км до позиций 1-й танковой дивизии вермахта. Однако пробивная способность XIII АК ослабла, вместо сильных боевых групп на прорыв шли крайне разношерстные команды. Генерал Хауфе и Линдеманн попали в плен, управление корпусом и дивизиями было потеряно.
31-й полк СС отдельными группами стойко оборонял Сасов. I батальон 29-го полка СС и разведывательный батальон дивизии были разбиты на мелкие боевые группы — взводы и роты. Фактически оборона Олеско с востока была ослаблена действиями командира батальона ваффен-гауптштурмфюрера Бригадира. Взятие Олеско привело бы к удару советских в войск в спину отходящих немецких войск.
Вечером 20 июля весь 29-й полк СС начал разбиваться на боевые группы, всего было образовано шесть групп. Боевая группа капеллана ваффен-унтерштурмфюрера Левенца, боевая группа штурмбаннфюрера СС Циглера, боевая группа ваффен-унтерштурмфюрера Чучкевича (командир 14-й противотанковой роты 29-го полка СС), боевая группа ваффен-унтерштурмфюрера Каратницкого (командир взвода), боевая группа ваффен-гауптштурмфюрера Бригадира, боевая группа ваффен-гауптштурмфюрера Феркуняка. Судя по именам командиров групп, II батальон 29-го полка СС остался под Олеско и, видимо, большинство его бойцов погибло в последующих двухдневных боях. А боевые группы I батальона 29-го полка СС предпочли уйти…
В 14 часов части XIII АК вышли в расположение 1-й тд 48-го ТК 1-й ТА. В этот же день вышло около 400 украинцев, однако основная масса дивизии осталась в кольце окружения. Фрейтаг сформировал боевую группу из подразделений 30-го полка СС, штабных частей, остатков саперного батальона и противотанкового дивизиона. Боевая группа насчитывала 1000 человек. Тем временем части группы генерала Соколова и части 13-й армии сдавливали кольцо окружения, наступая с севера. Командир 454-й охранной дивизии генерал Неттвиг попал в плен, а дивизия, как выше уже говорилось, разбилась на разрозненные боевые группы. С юго-востока части 60-й армии усилили натиск на 31-й полк СС и смешанные боевые группы, которые обороняли Сасов.
В тот же день выходила боевая группа под командованием ваффен-гауптштурмфюрера Силенко, основу которой составили остатки 1-й роты 1 батальона 29-го полка СС. Согласно его воспоминаниям, прорыв данной группы прикрывало 10 «тигров». Возможно, это ошибка и «тиграми» названы штурмовые орудия из 249-й бригады штурмовых орудий.
Итог дня подвел маршал Конев, написавший генералу Д.Д. Лелюшенко[248]: «Окруженные части бродской группировки противника успешно уничтожаются нами в районе Бялы Камень».
Утром 22 июля 1944 г. к месту прорыва подошла вторая волна окруженных. Однако коридора для выхода уже не было, существующая «кишка» шириной в 200 метров насквозь простреливалась красноармейцами. В этих условиях Фрейтаг принял решение «расширить» коридор и для этого разделил свои силы на два крыла — левое и правое. Командование левым крылом он взял на себя, правое крыло возглавил Форстрёйтер. Атаковав и захватив деревню Ясеневцы, Фрейтагу удалось расширить коридор до 800 метров, тем самым обеспечив прорыв не только своей группы, но и всех выходящих следом. В конечном итоге к позициям 8-й танковой дивизии Фрейтаг вывел 800 человек, часть из которых была солдатами из других частей XIII АК. В составе этой группы был и штурмбаннфюрер СС Хейке…
Ваффен-штурмбаннфюрер Палиенко, который был тяжело ранен еще 19 июля, не был брошен своими солдатами, но он скончался от полученных ранений в ходе попытки прорыва. Его тело было вынесено из окружения. При попытке прорыва погиб гауптштурмфюрер СС Аллеркамп, принявший командование 29-м полком СС.
Около 15 часов дня был потерян город Сасов, возникла критическая ситуация. В районе города Олеско были разгромлены остатки батареи противотанкового дивизиона дивизии. В своей работе Майкл Мельник приводит воспоминания украинского ваффен-шарфюрера о разгроме[249] «отдельной противотанковой роты». В каждом пехотном полку дивизии имелась одна противотанковая рота (каждая имела номер 14). Если верить данным воспоминаниям, то отдельные группы «окруженцев» пытались прорваться до 28 июля, когда и части XXXXII AK отошли на восток под давлением РККА.
Тем временем группа Силенко и штурмовые орудия вновь овладели селом Княжье, которое 21 июля было взято частями 12-й гв. тбр. В ночь на 23 июля эта группа фактически шла по следам группы Фрейтага. 22 июля из котла вышли и отдельные боевые группы 29-го полка СС общей численностью в 400 человек.
Группу Фрейтага эвакуировали из расположения 8-й тд в город Дрогобыч, где Фрейтаг встретился с Бизанцем. В ходе встречи Фрейтаг в критических красках обрисовал действия украинских офицеров, чем вызвал к себе негативное отношение Бизанца. Ради справедливости стоит сказать, что Бизанц уже был настроен членами ВУ против Фрейтага, и услышанное просто укрепило неприязнь к Фрейтагу. Бизанц изложил все Вехтеру, и тот настоял на личной встрече с Фрейтагом. Если верить Хейке, Фрейтаг заявил Вехтеру, «что его карьера окончена, и все благодаря украинцам».
Фрейтаг собрал выживших офицеров дивизии в деревне Спас и поблагодарил немецких и украинских офицеров за отличное командование в боевой ситуации, за проявленную смелость в обороне, в атаке и при прорыве из окружения. В трактовке Феркуняка[250] данное совещание проходило в другом ключе. Якобы Фрейтаг хвалил немецких офицеров и ругал украинцев, которые убежали с поле боя (несмотря на то, что 70 % украинских офицеров пало на поле боя) и говорил, что все офицеры и унтер-офицеры в дивизии должны быть немцами.
В данном случае возникает вопрос: действительно ли подобное заявление правдиво?