Омоновец Владимир Толокнеев скончался в больнице 5 мая. Ельцин направил его родственникам телеграмму, где, в частности, говорилось: «Потрясен страшной вестью. Разделяю вашу безмерную скорбь. Гибель Владимира Толокнеева — не только невосполнимая потеря вашей семьи. Это потеря всей России. Прошлое не уходит без сопротивления… Одно можно сказать с уверенностью — Владимир погиб за новую Россию. Встав на пути озверевших бандитов, он защитил всех нас…».

Президент не только послал телеграмму соболезнования, но и принял участие в церемонии прощания с погибшим омоновцем. Как и троим жертвам августа 1991-го, Толокнееву были отданы соответствующие почести на высшем уровне. Пока число жертв исчислялось единицами, это еще можно было делать. В октябре 1993-го, когда погибли сотни, трогательных слов о потере для всей России уже никто не произносил.

4 мая было распространено совместное заявление Ельцина и Черномырдина, в котором президент и премьер дали оценку первомайскому побоищу. «События 1 мая, происшедшие на Калужской заставе в Москве, — говорилось в заявлении, — вызывают серьезную озабоченность и тревогу… Речь идет об откровенной попытке экстремистского коммунистического меньшинства столкнуть российское общество с мирного пути реформ, навязать стране методы политического насилия. В действиях экстремистских партий и группировок просматривается стремление перечеркнуть путем насилия результаты всенародного референдума, сказавшего «да» реформам и социальному миру. События 1 мая показывают, что в обществе существуют силы, которые не хотят и не способны действовать законным, демократическим путем, предпочитая методы демагогии и подстрекательства к террору. Фактически часть коммунистического меньшинства общества сделала попытку скомпрометировать волю народа. К сожалению, находятся лица, в том числе и из депутатского корпуса, пытающиеся оправдать насильственные методы политической борьбы. Мы заявляем о своем твердом и непреклонном намерении сохранить в стране социальный мир. Хулиганским выходкам экстремистов будут противопоставлены решительные действия властей».

А вечером того же дня по Российскому телевидению выступил Хасбулатов. Он заявил, что 1 мая, по существу, произошло столкновение между «широким союзом антимафиозных сил» (естественно, имелись в виду демонстранты) и «мафиозными представителями власти и их высокими покровителями». Спикер утверждал, что инцидент был нужен тем, кто хочет отвлечь правоохранительные органы от расследования дел, связанных с коррупцией, — тех, о которых говорил Руцкой на сессии ВС. Так же, как и Ельцин со своими сторонниками, Хасбулатов не преминул упомянуть итоги референдума, толкуя их, естественно, в свою пользу: по его словам, первомайское столкновение — это политическая провокация, организованная теми силами, которые рвутся к диктатуре «вопреки результатам референдума».

Все готовились к тому, что 9 мая в той или иной форме повторятся трагические первомайские события. Правда, Ельцин предупредил: «9 мая мы не допустим никаких провокаций со стороны национал-коммунистов». Со своей стороны, Хасбулатов в упомянутом телевизионном выступлении заявил, что и ВС не допустит, чтобы «российские парни избивали по приказу коррумпированных муниципальных боссов и их высоких покровителей своих же отцов, отстоявших в великой войне независимость нашего отечества».

Все говорило о том, что повторение первомайских событий в День победы более чем вероятно. Соответственно, надежда на то, что после референдума в стране может наконец воцариться мир, таяла на глазах.

Вечером 6 мая, в преддверии Дня Победы, Ельцин выступил по Российскому телевидению. Он заявил, что считает главным итогом референдума 25 апреля «поддержку, которую граждане России оказали президенту, правительству и той политике, которую они проводят»: «Референдум подтвердил — россияне действительно хотят радикальных изменений в стране… Люди поняли и почувствовали главное: только через реформы, как бы они ни были тяжелы, Россия сможет выйти на путь возрождения». По словам президента, первомайская трагедия в Москве подтвердила, что «непримиримая оппозиция, опираясь на поддержку Верховного Совета, не остановится ни перед чем». «Необольшевики готовы еще раз принести в жертву народ, ввергнуть страну в пучину насилия и произвола, лишь бы вновь захватить власть», — сказал Ельцин. При этом, однако, он заверил, что у него и правительства хватит сил защитить стабильность и спокойствие в России: «Второй гражданской войны мы не допустим. Те, кто пытается разжечь ее, ответят по всей строгости закона». Ельцин призвал депутатов определиться: принимают они выбор народа или по-прежнему будут отвергать курс президента и правительства, поддержанный россиянами? «От этого и будет зависеть их политическое будущее», — заявил президент.

Одним из ключевых в телевыступлении Ельцина опять-таки стал тезис, который он и его сторонники будут упорно отстаивать в течение всех месяцев, отделявших страну от октябрьских событий: «Воля народа, воля большинства избирателей выше воли Верховного Совета, Съезда и любого другого органа или руководителя. Именно поэтому должны быть отменены и не приниматься впредь решения, которые препятствуют проведению реформ, дестабилизируют обстановку в стране. И Съезд, и Верховный Совет уже приняли немало таких решений».

В свою очередь, противники Ельцина столь же упорно станут возражать против этого тезиса.

Особо остановился Ельцин на своих отношениях с Руцким. Он сказал, что референдум стал поражением вице-президента.

— В последнее время, — заявил президент, — от критики некоторых направлений деятельности правительства, отдельных его действий он перешел к огульному отрицанию всего, что делают президент и исполнительная власть. Во время подготовки к референдуму вице-президент фактически стал одним из лидеров противников реформ. Ситуация, когда вице-президент вступает в политическую борьбу с президентом и его курсом, — уникальна. На такой случай ни в одной стране, в том числе и в России, даже не выработаны юридические механизмы. Но как президент я обязан принять меры. Я утратил доверие к Руцкому и освободил его от всех поручений, даваемых президентом. Причина проста: их выполнение используется в личных политических целях, в ущерб делу и тому курсу на преобразования, который проводят президент и правительство.

На другой день последовала и реакция Руцкого. На встрече с ветеранами войны он заявил, что его «совершенно не волнует» то, о чем вчера говорил в его адрес президент. «Я настолько привык к этой грязи и гадости, — сказал Руцкой, — что вывести меня из равновесия уже невозможно, я стал толстошкурым». Более того, выступление Ельцина, по словам вице-президента, заставило его принять решение, как он будет действовать в перспективе: до сих пор он не собирался выставлять свою кандидатуру на пост главы государства, однако «теперь, после вчерашнего выступления президента, после того, что делает президент и его окружение», он обязательно будет баллотироваться на очередных президентских выборах. Пока же он не собирается уходить в отставку: работы у него много.

8 мая на пресс-конференции Ельцин опроверг слухи о возвращении в правительство Егора Гайдара. По словам президента, этого «не хочет и сам Гайдар».

Однако бывший и.о. премьера в интервью «Интерфаксу» накануне вечером сообщил, что ни президент, ни премьер не делали ему предложения войти в состав кабинета. Если же такое предложение поступит, то, как дал понять Гайдар, он будет над ним думать. Деятельность правительства Черномырдина он оценил как «достаточно позитивную». По его словам, главное, что кабинету удалось избежать «попыток радикально повернуть назад экономические реформы» под влиянием политического противоборства и неразберихи. Оглядываясь на период его собственного пребывания на посту и.о. премьера, Гайдар заметил, что главным препятствием для него было сопротивление, чинимое российским парламентом. Прежде столь определенно он, кажется, не говорил об этом.