Низложил властителей с престолов и вознес смиренных,

Алчущих исполнил благ, а богатых отпустил ни с чем,

Поддержал Израиля, Служителя Своего, в память о милости

Как сказал Он отцам нашим,- милости к Аврааму и семени его вовек.

Лк 1, 52-55*.

-----------------------------------------------------------------

* Здесь и далее новозаветные тексты приводятся по новому переводу (Лондон, 1970) с некоторыми изменениями

Долго готовился к чуду Богоявления народ Господень, к чуду, обещанному посланниками небес. И вот теперь оно уже близко.

Благословен Господь Бог Израилев, что посетил и сотворил искупление народу Своему,

И воздвиг нам мощь спасения в Доме Давида, Служителя Своего,

Как Он сказал устами святых древних пророков Своих.

Спасение от врагов наших и от руки всех ненавидящих нас .

Сотворить милость отцам нашим и вспомнить Завет Свой святой.

Чтобы безбоязненно, избавившись от руки врагов, служили мы Ему в святости и праведности.

Лк 1, 68-75

Этот Новый Завет будет уже не тот, что когда-то возвестил Моисей среди молний Синая, и не тот, о котором грезили пустынники Мертвого моря, а искупительный Завет, начертанный в сердцах любящих Господа.

Неисповедимый властно влек к Себе человека, возрастала жажда единения с Сущим. "Как олень стремится к потокам водным, так душа моя стремится к Тебе, Боже",-говорил псалмопевец. "О, если бы Ты разверз небеса и сошел!"-восклицал в глубокой тоске Второисайя. Ныне их молитва услышана. Наступает утро обновления...

Такими мыслями и чувствами жили все "чающие", а вместе с ними и галилейская Дева.

Единственная. Его Мать. Этим одним сказано бесконечно много.

Пусть нам осталось бы неизвестным даже Ее имя; достаточно и того, что Она передала черты Своего лица и характера Иисусу, держала на руках Младенца, учила Его первым арамейским словам, делилась с Отроком Своей верой и любовью к Священному Писанию.

В явных знаках земного величия призвание Ее не нуждалось. Пурпурные завесы, вышитые рукой Мариам, пребывание в Святая Святых и дивные знамения-это только апокриф, радужный витраж или икона; на самом же деле внешне все выглядело невзрачным и обыденным: каменистый двор, овцы за изгородью, глинобитный дом с плоской кровлей, убогий очаг...

Поздние легенды подробно останавливаются на детских и отроческих годах Марии, евангелисты же говорят о Ней мало и сдержанно. Почему? Неужели их читатели не хотели знать о Марии больше? Очевидно, такое желание было: свидетельством тому служат хотя бы апокрифы (13). Авторы Нового Завета черпали из родника живой палестинской традиции; Мать Учителя в последние годы окружало благоговейное почитание апостолов. Тем не менее о Себе Она рассказывала им немного.

Во все времена бывали мистики, умевшие выражать опыт неизреченного, однако для этого требовался особый дар; Мария же обрела Свою единственную и высшую харизму - принадлежать только Ему.

Мы не знаем, какую долю достоверности содержит рассказ о введении Девы во Храм, но Евангелие свидетельствует о Ее особой любви к Дому Божию. Она посещала его каждую Пасху, хотя обычай не вменял этого женщинам в обязанность. Маленький штрих, но он дорог нам, как все, что касается Марии. По словам св. Луки, Она "слагала в Своем сердце", как бы прятала и оберегала то сокровенное, что совершалось в тайниках Ее души.

О чем в таком случае могли говорить евангелия? О том, что у Девушки загрубели руки от прялки и жернова? О колодце, куда ходила Мариам с кувшином за водой? Но так ходили все женщины Назарета из поколения в поколение.

Нужно ли было описывать Ее родной городок? Это не входило в задачу евангелистов- благовестников, а не историков. Да и кроме того, Назарет был хорошо знаком первым христианам: многие посещали это тихое селение, укрытое холмами, где, казалось, замерло само время (14). Назарет не слышал тяжкой поступи легионеров и пронзительных звуков фанфар. Только цикады звенели среди олив и рожок пастуха сзывал на заре рассеявшееся стадо коз. Мир с его шумом и тревогами обходил это сельское захолустье, караванные дороги оставляли его в стороне. Ни в Ветхом Завете, ни у Флавия, ни в Талмуде Назарет не упомянут (15). Ирод не украшал его замками и виллами; единственным его убранством служили алые, как кровь, тюльпаны и анемоны, расцветавшие весной на соседних склонах.

Немалый смысл заключен в том, что это забытое людьми место стало точкой пересечения неба и земли. Назарет напоминает об иных мерилах великого, нежели те, к которым привыкла человеческая суетность. Как вселенское пламя созвездий и галактик зарождается в глубинах микромира, так и ось духовной истории прошла в те дни не черезРим, Александрию или Иерусалим, а через неприметный поселок, обрамленный лишь цветами и виноградниками.

Четверть века спустя после гибели Иерусалима императору Домициану, похожему на Ирода своей подозрительностью, донесли, что в Батанее живут выходцы из Назарета, род которых восходит к царю Давиду (16). Их немедленно арестовали и привезли к цезарю; Домициан хотел узнать, не мечтают ли они о троне отцов. Но уже один их вид успокоил императора. Мозолистые руки крестьян, работавших на земле, и их слова о небесном Царстве рассеяли опасения, и они были отпущены на свободу.

Этих потомков Давида оставалось в Иудее немало. Иерусалимские цари, по обычаю, имели множество жен, и всех их детей называли "сынами Давида", хотя никаких наследственных прав они не имели. Часто они жили в бедности. Так, "сын Давидов" - законоучитель Гиллель-в молодые годы был батраком.

Прошли уже века с тех пор, как иудейский князь Зерубабель в последний раз пытался возглавить народ Божий (См. т. V). В греческую и римскую эпохи такие попытки не возобновлялись. Царские отпрыски давно примирились с тем, что им не суждено больше носить монарший венец, но именно тогда исполнилось мессианское пророчество над Домом Давида. Из него вышел Иосиф, скромный назаретский ремесленник, с которым родные обручили Мариам.

Была ли Она тоже царского рода? Или же Христос принял имя "Сына Давидова" по Своему названому отцу и как традиционный титул Мессии? Евангелисты не отвечают прямо на этот вопрос. Св. Лука указал лишь на родственные связи Мариам с сословием духовенства. Но можно предполагать, что Иосиф пожелал взять в жены Ту, Которая, как и он, имела прославленных предков. А свои родословные книги иудеи вели тщательно (17).

Иосиф происходил из Вифлеема. По преданию, сохраненному Евангелием Иакова, он обручился с Марией уже в преклонных годах, его первая жена умерла, и он жил со своими детьми. Вероятно, это их впоследствии стали называть "братьями" Иисуса (18).

Евангелист Матфей называет Иосифа "праведником", что по-еврейски звучит как цадик. Так называли людей строгого благочестия и "бедняков Израиля" (19). Хотя в евангелиях он проходит молчаливой фигурой, сами поступки Иосифа характеризуют его: это энергичный и решительный человек, на доброту и самоотверженность которого можно было положиться. Однако главная его черта стремление всегда исполнять Божью волю.

Желала ли Мария вступления в брак? Среда, где Она выросла, видела в отказе от семьи нечто унизительное и позорное. Но в то время уже появились первые иудейские женщины, которые ради духовного служения избирали безбрачие; они селились в аскетических общинах Египта(20). Марию мог привлечь их пример, в Палестине же подобных "Монастырей" для девственниц не было. Поэтому только дом мужа представлялся Ей надежной защитой. По иудейским законам женщина имела право исполнять любой обет, если супруг давал на него согласие (21).

После торжественного обряда помолвки Мариам, следуя галилейскому обычаю, все еще оставалась под родным кровом, до свадьбы было принято ждать несколько месяцев По-видимому, Мариам жила в семье сестры, предание говорит, что Она рано осиротела(22).

Мы едва ли ошибемся, предположив, что Дева ждала перемены в Своей жизни с чувством тревоги. Ей предстояло поселиться у чужого человека, дети которого были ненамного моложе Ее. Внутреннему миру души, безраздельно принадлежащей Богу, грозило вторжение, и в чем, кроме молитвы, могла Мария искать ответа и поддержки?