Старуха, не отрывая от него глаз, выслушала, а потом спросила:

— А где мистер Темплетон?

Доктор Харкнесс показал на спальню Чарльза.

— Кто с ним?

— Флоренс понесла ему грелку.

— Эта! — Нинн заковыляла к двери и, уверенно распахнув ее, вошла в комнату.

— Удивительный характер, — пробормотал Гантри.

— Просто замечательный.

Они направились к лестнице. В это время из темноты в глубине коридора показалась чья-то фигура, но они не обратили на это внимания. В коридоре была Флоренс.

— А теперь, — проговорил доктор Харкнесс, спускаясь, — полагаю, надо выйти к толпе.

— Избавиться от них? — спросил Гантри.

— Еще нет. Они должны подождать. Приказ полиции.

— Но…

— Так положено, формальности.

— Во всяком случае, нужно дать пинка репортерам, — предложил Гантри.

— Вот досадно. Я совершенно забыл о них.

— Предоставьте это дело мне.

Представители прессы собрались в холле. Когда Харкнесс и Гантри спустились, сверкнула вспышка, и какой-то молодой человек, видимо только что прибывший, бодро начал:

— Мистер Тимон Гантри? Не могли бы вы…

Глядя на него с высоты своего огромного роста, Гантри заявил:

— Я скажу только одно. И это будет единственное, что вы от меня услышите. Мисс Мэри Беллами внезапно сделалось плохо и несколько минут тому назад она скончалась.

— Доктор э-э-э? Не могли бы вы?..

— Причина в настоящий момент неизвестна. Она потеряла сознание и так и не пришла в себя.

— А мистер Темплетон?..

— Нет, — вместе ответили Гантри и Харкнесс, потом Гантри добавил: — Это все, джентльмены. До свидания.

Из глубины холла показался Грейсфилд и, открыв входную дверь, произнес:

— Спасибо, джентльмены. Будьте любезны удалиться.

Репортеры медлили. На площади показалась машина. Она остановилась возле дома. Из нее вышел высокий плотный человек в котелке и опрятном пальто и вошел в дом.

— Инспектор Фокс, — представился он.

2

Говорили, что приезд мистера Фокса в любое место, где случались неприятности, можно было сравнить с действием огромного и почти бесшумного пылесоса.

Наведение порядка началось сразу: джентльмены из прессы были аккуратно выдворены на площадь, откуда долгое время они упорно не уходили. Гости — а некоторые из них уже готовились удрать — оказались тщательно размещенными в гостиной. Слуги тихо ожидали в холле. Мистер Фокс и доктор Харкнесс отправились наверх. У входных дверей в холле появился и встал на страже констебль.

— Я запер дверь, — сообщил доктор Харкнесс и, с видом школьника, рассчитывающего заслужить одобрение, протянул ключ.

— Очень похвально, доктор, — успокаивающе произнес Фокс.

— Все осталось на своих местах. Можете судить сами.

— Совершенно верно. Очень печальный случай.

Фокс положил свой котелок на кровать и, встав на колени, отвернул простыню.

— Какие сильные духи, — сказал он. Вытащив очки, он водрузил их на нос и принялся разглядывать обезображенное лицо.

— Вы сами видите, — проговорил доктор Харкнесс. — На ней везде следы этого вещества.

— Совершенно верно, — повторил Фокс. — Очень обильные.

Не дотрагиваясь, он внимательно осмотрел баллончик с пестицидом. Потом поднялся и прошелся по комнате. Для человека средних лет у него были очень блестящие глаза.

— Если это удобно, сэр, — сказал он, — я бы хотел поговорить с мистером Темплетоном.

— Он страшно потрясен. У него плохое сердце. Я заставил его лечь.

— Может, вам лучше его предупредить, доктор? Будьте так добры, скажите ему, что я не задержу его надолго. Ему не надо беспокоиться: я приду к нему в комнату. Кстати, где она?

— Соседняя дверь.

— Чудесно. И очень удобно. Я дам вам минутку, чтобы предупредить, а потом войду. Спасибо, доктор.

Доктор Харкнесс настороженно взглянул на инспектора. Тот спрятал в футляр очки, а затем повернулся и выглянул из окна.

— Красивая площадь, — заметил Фокс.

Доктор Харкнесс вышел. Фокс осторожно запер дверь и подошел к телефону. Набрав номер, он назвал добавочный.

— Мистер Аллейн? — спросил он. — Говорит Фокс. Относительно этого случая на Пардонез-плейс. Есть тут одна-две детали…

3

Кончив разговаривать с инспектором Фоксом, старший инспектор полиции Аллейн покорно принялся действовать. Он позвонил жене и привычно сообщил, что не приедет к обеду; вызвал сержантов сыскной полиции Бэйли и Томпсона с их снаряжением, связался с полицейским хирургом, забрал свой чемоданчик с принадлежностями для криминального расследования и, насвистывая, направился к машине.

— Одна театральная дива, — объявил он своим подчиненным, — так вошла в образ то ли бытового, то ли садового паразита, что от всей души обработала себя ядом. Вот в этом и была ее ошибка! Мисс Мэри Беллами. Комическая актриса пикантно-шаловливого плана и отнюдь не начинающая. В общем, по авторитетному мнению мистера Фокса, кто-то ее прикончил.

К тому времени, когда они приехали на Пардонез-плейс, процесс наведения порядка, начатый мистером Фоксом, значительно продвинулся. Инспектору предоставили списки с именами и адресами гостей. Изучив их, он вежливо отпустил тех, кто не покидал, по его выражению, места расположения приглашенных, и вежливо задержал тех, кто выходил, цитируя мистера Фокса, до момента несчастного случая. Ими оказались Тимон Гантри, Рози Кавендиш и Берти Сарасен, которые и были помешены в будуар мисс Беллами на первом этаже. Услышав, что полковник Уорэндер — родственник, мистер Фокс предложил ему присоединиться к Чарльзу Темплетону.,который спустился в свой кабинет. Хотя и без всякого желания, Уорэндер подчинился властям. Доктор Харкнесс, попросив принести себе чего-нибудь тонизирующего, угрюмо расположился в кресле в оранжерее. Флоренс, которую уже допросили, и Старая Нинн, с которой наскоро побеседовали, удалились в свою гостиную на верхнем этаже. Грейсфилд, горничные и нанятые слуги заканчивали уборку.

Под простыней на полу запертой спальни лежало начинающее застывать тело мисс Беллами…

Когда Аллейн подходил к входной двери, среди фоторепортеров началось оживление. Один из них крикнул:

— Нам не подфартит, шеф?

— Все в свое время, — ответил он.

— Вам многое уже известно, мистер Аллейн?

— До черта, — ответил Аллейн и позвонил.

Ему открыл Фокс.

— Извините, что пришлось побеспокоить, сэр.

— Ничего не поделаешь. Что здесь произошло?

Фокс описал ему все в нескольких коротких фразах.

— Хорошо, — проговорил Аллейн. — Пойдем взглянем?

Они вошли в комнату мисс Беллами. Аллейн опустился на колени возле тела.

— Она что, купалась в духах? — удивился он.

— Очень сильный запах, правда?

— Отвратительный. Вся комната просто провоняла. Так, — добавил он, отгибая простыню.

— Не очень приятное зрелище, — заметил Фокс.

— Не очень, — Аллейн помолчал немного, затем продолжил. — Я видел ее неделю назад. Было последнее представление пьесы Ричарда Дейкерса, той, что так долго не сходила со сцены. Это не бог весть какая комедия, но ей удалось наполнить ее только ей свойственным задором. И вот теперь — такой конец, — он нагнулся поближе. — Не могло случиться так, что брызги отнесло ветром ей в лицо? Впрочем, вам ведь сообщили, что окна были закрыты?

— Да, так.

— И на лице, и на груди очень много пятен.

— Верно. А могло быть так? — предположил Фокс. — Она нажала головку, баллон не сработал и она повернула его к себе?

— И он сработал? Думаю, не исключено. Но она бы сразу перестала нажимать, а вы посмотрите на нее. Вот мелкие брызги, как будто она держала баллон на расстоянии вытянутой руки и не очень сильно нажимала. А поверх — большие пятна и целые потоки этого вещества, как если бы она поднесла баллон прямо к лицу и поливала как одержимая.

— Иногда и такое делают.

— Делают. Но в качестве исходной теории мне это не нравится. Никто не прикасался к баллону? После того, как это случилось?