— А знаешь, — похвастался он. — Мы с Леушиным к субботе шняку закончим. Венька говорит, покупателя долго ждать не придется!

Светлана Борисовна покивала, хотя было заметно, что ее мысли заняты другим.

— Вчера с ним на пару гуляли?

— Уг-гу… — Тимша с усилием проглотил недожеванный кусок говядины и, оправдываясь, пояснил, — захандрил Венька… я и решил его подправить. Кто ж знал, что вино такое крепкое попадется?

Брови Светланы Борисовны строго нахмурились, но потом она не выдержала и фыркнула:

— А ты думал, с вина только песни поют? Вроде не вчера родился…

Тимша покраснел и уткнулся в тарелку.

«Опять не то ляпнул. А ну как поймет, что в теле сына чужой человек обретается? И что тогда делать? Скорей бы в армию забрали — оттуда, говорят, другими людьми приходят…

Глядишь, не разберется…»

— Сегодня, наверное, подольше задержусь, — сказал он невпопад. — Работы много.

Светлана Борисовна внимательно посмотрела на сына — не узнать парня! Еще год назад был пацан-пацаном — девчонок за косы дергал. Приходили, жаловались… — а теперь мужик за столом сидит. И прощения просил не за то, что пил — за то, что расстроил… Даже когда училище бросил, не так страшно было — думалось, перебесится, снова учится пойдет. Ан нет… Шняку какую-то с Венькой придумали. Еще и продать сумели…

— А почему ты лодку шнякой называешь? — спросила она.

Тимша внутренне улыбнулся — ответ давно заготовлен.

— В книге вычитал, а потом в музей ходил — там полшняки стоит, и моделька… во-от такая! — он развел руки на полметра. — Как настоящая! Даже топорик на банке лежит! А Венька и говорит — давай, мол, сделаем? Мода сейчас на старину!

— Ну-ну… — неопределенно протянула Светлана Борисовна.

— А что? — слегка вскинулся Тимша — Разве плохо продали?

Светлана Борисовна подумала о лежащих на именном счете деньгах — хоть на свадьбу, хоть на институт… Большие деньги! Даже обидно — всю жизнь как пчелка, а таких деньжищ в руках не держивала! А он — раз-два, и «на, мама, положи в банк!» С другой стороны, у кого еще сын на такое способен? И насчет Леушина врет — наверняка сам все и придумал. А оболтус рыжий, небось, разве что доски подавать годится!

— Ладно… работничек, — она улыбнулась и взъерошила сыновью шевелюру. — Поел? Мой посуду и уматывайся!

Сизая пелена клубится над дальними сопками. Ветер отрывает пушистые лохмотья. Облака проносятся над головой, торопливо роняют мелкий — пыль прихлопать, — дождик. В просветы заглядывает холодное солнце, отражается в золоте опавших листьев. На лужах нетающий лед. Вчера еще было тепло, а сегодня — поздняя осень…

Заменявший выключатель пусковой автомат сухо щелкнул под венькиными пальцами… в десятый раз.

— Может, с кабелем чего? — неуверенно предположил Шабанов. — Пошли, старшого поспрошаем.

Автомат щелкнул напоследок — снова впустую.

— Пошли, — со вздохом согласился Венька.

До председательского гаража сотня метров, но добиться внимания от щеголявшего необмятым армейским камуфляжем грузного лысого мужика не так-то просто.

— А-а, это ты, Леушин! — наконец соизволил заметить вошедших председатель. — Тебя-то мне и надо!

Когда тебя ищет начальство, даже такое мелкое, как председатель гаражного кооператива, русскому человеку всегда становится не по себе. Ну, не принято у нас искать ради награждения или выдачи премий.

— Взаимно, Вадим Аркадьевич! — расплывшись в улыбке заметил Венька. — Что-то у нас со светом проблемы!

Председатель пожевал губами, начальственное чело грозно нахмурилось.

— Жалуются на вас, Леушин! — вместо ответа заявил Вадим Аркадьевич. — Говорят, гараж не по назначению используется. Так оно?

— Что значит, «не по назначению»? — взъерошился, почуяв опасность, Венька. — Я что, «паленую» водку там разливаю? Лодка — тоже транспортное средство. Машины в гаражах восстанавливают? Значит, и лодку строить можно.

При упоминании «паленой» водки взгляд Вадима Аркадьевича непроизвольно метнулся к ведущему в подполье люку.

Впрочем, председатель тут же пришел в себя. Рыхлая физиономия побурела от прихлынувшей крови. «Начальству возражают! — явственно читалось на ней. — И кто? Щенки-недомерки!»

— Значится так, — ржаво звякнул голос председателя. До прибытия пожарной инспекции всякие работы требую прекратить. И я еще выясню, какой заводик вы там открыли, и знает ли о нем налоговая инспекция!

Венька понимающе усмехнулся — о дружбе председателя с криминалом даже судачить перестали — настолько затертая тема. Жаловались ему! Даже известно кто — DIESEL с Adidas'ом.

— Свет отключен в соответствии с пожеланиями трудящихся? — дерзко спросил он.

— По всему ряду отключен, — с гаденькой усмешечкой подтвердил Вадим Аркадьевич. — И мужички уже знают, кого благодарить надо!

Несколько секунд Венька молча буравил глазами председателя. Вадим Аркадьевич с барственной нагловатостью откинулся на спинку стула, в руках, словно бы невзначай, появился самодельный нож с наборной пластмассовой ручкой.

— Разговор окончен, — выплюнул председатель, кончик ножа старательно выскребал грязь из-под ногтей.

— Пошли, Венька, — буркнул молчавший доселе Тимша и, оборотясь к председателю, бросил, — Ну и гнида ты, мужик!

В сердцах захлопнутая дверь отрезала поток хлынувшего вслед мата. Тимша догнал понуро бредущего Веньку, ободряюще хлопнул по плечу.

— Плюнь! Дневным светом обойдемся. В мои времена электричества вовсе не было, а шняки еще как строились!

— И то верно, — ответно улыбнулся Леушин, но уверенности в голосе не чувствовалось.

«Не спешить, не злиться… нельзя лодку со злом в сердце шить. Плохая судьба такую лодку ждет…» Тимша отложил инструмент, вышел из гаража. «Теперь закрыть глаза и успокоить дыхание…»

Капли дождя барабанят по запрокинутому к небу лицу, затекают в уголки рта, путаются в реденьком пушке на подбородке… Сквозь пропитавшую округу вонь отработанного масла и выхлопных газов пробивается еле уловимый запах грибов и прели. «Сколь природу в оковы не забивай, она свое возьмет!» Злость постепенно тает, моросящий дождь старательно гасит бушующее в душе пламя…

— Гарик, глянь — шкет в натуре деревом прикинулся! Щас корни пустит!

— Жадный наверное, — насмешливо прозвучало в ответ. — Жадные кем хочешь прикинутся, лишь бы бабки зажилить!

С трудом обретенный настрой упорхнул испуганной птахой. Вернулось ставшее привычным раздражение. Откуда наползла на север вся эта шваль? Каким ветром занесло?

Из гаража, услышав незваных гостей, появился Леушин.

— Чего надо? Мы вас к завтрему ждали!

Венька пытается храбриться, получается неважно — Adidas визгливо заржал, как напильником по стеклу поерзал.

— Слышь, Гарик? Этот шкет дни считает! Типа грамотный!

DIESEL по имени Гарик отхаркнулся. Плевок шлепнулся под ноги Тимше.

— До завтра, брателло, большой штраф настучит — не расплатишься! — похабно осклабился он. — Ты нам щас за баблом побежишь… а мы с твоим корешем пока побеседуем… или это твоя девочка?

— Будешь долго бегать, оно тебе изменить могет. С нами! — глумливо подхихикнул Adidas.

Венька затравленно стрельнул глазами — пустынный ряд гаражей, народ, как назло, по домам сидит. Тимша, конечно, парень не из слабых, но с двумя быками ему не совладать.

— Лучше он сбегает, — кивком указал на Леушина Тимша. — А мы пока поболтаем.

Гнусь брошенного бандитами намека не укладывалась в голове. Тимша отказывался верить ушам…

— Видишь, Кабан, как он о своей Марухе переживает! — ощерив прокуренные зубы, продолжал куражиться Гарик. — Нет, пацан, будет так, как я хочу. А я сказал — останется рыжий!

DIESEL протянул к Леушину растопыренную пятерню. Венька попробовал увернуться, но бандит оказался быстрее. Волосатая лапа крепко стиснула венькино плечо.

— Оставь парня, — в голосе Тимши звучало спокойствие. Ледяное спокойствие, замороженное.

«Мразь… не люди вовсе — липкая, тошнотворная мразь! Таких порешить и греха нет — на Руси чище станет.»