Пан Вацатко задумался.

- По вашему описанию он и вправду похож на одного нашего карманника. Но с какой стати он явился в Париж?

- Может, случайно? Заехал поразвлечься. Пан Вацатко сдержанно улыбнулся.

Уважаемый коллега, пражская воровская братия не настолько состоятельна, чтобы позволять себе прогулки по Парижу. У нас дома особенно не развернешься: как говорится, поле деятельности маловато. Карманники даже из Праги редко куда выезжают. У каждого из них есть определенные места, свои привычки, обычно они их не меняют.

А если тут дело в другом? Если они заявились сюда из-за нас? К сожалению, англичанин совершенно не представляет, где и как у него срезали часы. Я прикинул и пришел к выводу, что это их милые шуточки, желание доказать, что мы им ничуть не страшны.

- А почему на вас напал именно чех?

- Потому что на меня не посмели бы напустить никого из венских мазуриков, все эти мерзавцы мне прекрасно известны... А к вам подкатится, наверное, какой-нибудь из наших, почем знать...

- Вы заявили о пропаже? Венский коллега вздохнул:

- Я в затруднении. Мне это неприятно. Во-первых, стыдно, а во-вторых, не хочется, чтобы наши хозяева подумали, будто я в претензии к ним...

Пан Вацатко кивнул:

- Я вас понимаю... Погодите денек-другой, попробуем коеqTO выяснить в Праге. Глядишь, и докопаемся. Кстати, ваше предположение, будто все это затеяли из-за нас, мне кажется достойным внимания.

Пан советник Вацатко обратился в префектуру с просьбой разрешить ему связаться по телефону с Прагой. Дежурство нес пан Бружек. Услыхав голос своего шефа, он остолбенел.

- Пан Бружек, немедленно проглядите список карманников, специалистов по часам, проверьте, не уехал ли кто за границу. Само собой, узнайте это не в паспортном отделе, а у их же шантрапы. Что выясните, тотчас сообщите мне срочной телеграммой. Гостиница "Сена", Париж... И позвоните ко мне домой, передайте моей пани, жене, что у меня все в порядке и что тут довольно интересно... Спасибо, кончаю.

Пан Бружек не мешкая собрал всех сотрудников, кого застал, и к утру стало известно, что из интересующих их особ можно назвать Вацлава Мрачека, то бишь Смыка, 1903 года рождения, приписанного к Колину, а проживающего в Праге на Жиж-кове. В последний раз выпущен из тюрьмы полгода назад, оптовая кража часов. В настоящее время в Праге отсутствует, одна девица проговорилась, будто он собирался в Париж, но это его заявление она восприняла как шутку.

Результат расследований был отличный, пан шеф наверняка будет доволен. Однако сотрудники его не могли взять в толк - зачем шефу в Париже понадобились эти сведения? Неужели и в Париже пражские заботы не дают ему покоя?

Пан Бружек позвонил по телефону на квартиру пана советника, но ему никто не ответил. Чтобы выполнить просьбу шефа, Бружек поехал туда самолично. Жены шефа дома он не застал; привычка обо всем допытываться заставила его обратиться к привратнице, от которой он, к своему изумлению, узнал, что пани Вацаткова нынче утром уехала.

- Представляете - в Париж! Наскоро собралась и поехала... Она была сама не своя, да ничего не поделаешь, муж вытребовал ее. Так что молоко и булки, что им доставляют домой, забрала я.

Пан Бружек был сильно озадачен, но в присутствии привратницы не позволил себе критических замечаний в адрес шефа. Про себя же отметил, что либо старик рехнулся, либо его постигла судьба любого женатого мужчины: супруга ревнует, вот и отправилась следом. Он даже порадовался, гордясь шефом: старик У нас еще молодчага, если домашний соглядатай катит к нему в Париж!

Согласно приказу он отправил телеграмму по указанному адресу, а поскольку телеграмма была за казенные деньги, коротко добавил в конце:

Ваша пани согласно информации зпт сегодня выехала в Париж Тчк Бружек

Пока его сотрудники в поте лица добывали в Праге необходимые сведения, пан советник мог отдыхать. Он и отдыхал бы, если б не произошло нечто из ряда вон выходящее.

Спускаясь утром в вестибюль гостиницы и собираясь позавтракать, он, к своему немалому восторгу, заметил за столиком в ресторане даму из поезда.

- Мадам, чем я обязан столь приятной случайности? - церемонно начал он.

- Дело не в случайности, господин... господин...

- Моя фамилия Вацатко. У меня не было случая представиться вам. Вацатко из Праги.

- Эльза Байер... Как вам известно, я из Вены.

- Да, и знаю, что вы живете на бульваре Сен-Жермен у тети... - засмеялся он. - И очевидно, вышли на прогулку.

- Куда там! Не угадали... И ни на какой я не на прогулке...

- И пришли не ко мне, - сокрушенно протянул пан советник.

Мадемуазель засмеялась:

Не пришла... Потому что я тут живу. В этой гостинице.

Разрешите узнать, давно ли?

Со вчерашнего дня. Тете срочно пришлось выехать в Мюнхен, все насчет того же наследства, я вам говорила. Муж ее был немец, и ей необходимо собрать кое-какие документы. А жить одной в чужой квартире ужасно. Тетя даже настаивала, но я сбежала. Отчасти я рассчитывала и на вас, надеясь приятно провести с вами время, когда у нас выдастся свободная минутка. Разумеется, если вы не предпочтете более приятного общества.

Другого общества не существует, мадемуазель Эльза, -столь же церемонно продолжал польщенный пан советник.

Они позавтракали за одним столиком, а когда он вышел на набережную Сены, ему показалось, что день сегодня особенно прекрасен и мосты прекраснее обьиного, лавчонки букинистов особенно интересны, а гимназия Мазарини со своими восхитительными колоннами просто бесподобна. На заседание он пришел с опозданием, но его это ничуть не тронуло.

Он дружески кивнул господину Валю, который сидел насупленный, явно из-за тех часов, в то время как делегат от Скотленд-Ярда сохранял английскую непроницаемость. В перерыве Вацатко сообщил своему венскому коллеге, что дела выясняются, а узнав, что после обеда запланировано посещение музея парижской уголовной полиции Сюрете, сославшись на занятость, сказал, что в экскурсии не примет участия.

Дело в том, что у него было назначено свидание в Люксембургском саду; такие свидания бывают раз в жизни, и опоздать на него было немыслимо.

Погода стояла отменная, на скамейках сидели влюбленные и няньки с детьми. Пан советник прогуливался но аллеям и говорил себе, что на старости лет бродить эдак по Петршину[ 48 ] было бы в высшей степени сумасбродством, но в Париже все проще и допустимее. В Париже время как бы останавливается, и ты зачарованно смотришь на совершенно обыкновенные вещи, которые здесь кажутся необыкновенными.

В городе, посреди которого вопреки всякому здравому смыслу торчит железная башня, огромная и уродливая - что, однако, не помешало ей стать символом этого города, - возможно все, что угодно!

Услышав позади себя торопливые шаги, он обернулся. Мадемуазель Эльза с виноватой улыбкой, еще не дойдя до него, издали просила прощенья за опоздание - она, мол, задержалась у парикмахера.

В этом городе, где женщины, задержавшись у любовника, объясняют свое опоздание визитом к парикмахеру, такое оправдание звучало прямо-таки романтично.

Пан советник поцеловал ей ручку, а она засмеялась и взяла его под руку:

Мы сумасшедшие, не правда ли?

Несомненно, но иногда сходить с ума очень приятно. Они стали прогуливаться по саду уже вместе и наблюдали немало примеров, достойных подражания, потому что парижские влюбленные держатся весьма непринужденно. Особенно впечатляющим их пример оказался для спутницы, и пан советник не был уверен, не обняла ли она его на одной из глухих садовых дорожек...

Несмотря на поразительную проницательность ума человеческого, до сих не установлено, имеет ли происходящее вокруг нас глубокий смысл или это исключительно игра случая, и мы носимся, как мотыльки, увлекаемые ветром? Является ли переживаемое нами спонтанным действием или в нем проявляется наказание, а в других случаях - вознаграждение за наши поступки?