В ходе учений маршал проверил 31-ю воздушно-десантную дивизию. Командующему ВДВ подарили целый альбом, посвященный пребыванию Георгия Константиновича у десантников. Одна из этих фотографий напечатана во всех художественных альбомах о маршале: Г.К.Жуков спустился в окоп и внимательно наблюдает, как трое десантников готовятся к выполнению боевой стрельбы из автоматов. Правее окопа стоит Маршал Советского Союза И.С.Конев, слева (за маршалом Жуковым) — Командующий ВДВ генерал-лейтенант В.Ф.Маргелов. Стоит уверенно — знает, гвардейцы не подведут. Рядом — генералы и офицеры, проверяющие и проверяемые, кто с интересом, а кто — напряженно, всматриваются в сторону цели. Этот снимок крупного формата у генерала Маргелова всегда находился на видном месте, показывая уважение генерала к маршалу, Оно осталось и в 1957 году, когда министр обороны, попав в хрущевскую опалу, вернулся из поездки в Албанию «товарищем Жуковым», и все последующее время. У всех людей случались ошибки, но недаром же Верховный Главнокомандующий И.В.Сталин назвал Г.К.Жукова «Маршалом Победы». Эта фотография и сейчас занимает почетное место в Кабинете-музее В.Ф.Маргелова.

Итоги проверки подводились в столице Украины, городе Киеве. Командиров соединений, начальников штабов и начальников политорганов пригласили на разбор итогов этой проверки.

«Мне хорошо запомнилась обстановка в зале заседания, — вспоминает Золотов. — На сцене по обоим сторонам большого помещения были вывешены хорошо оформленные топографические карты с оперативной обстановкой, а также различного рода схемы и диаграммы. Министр обороны свободно и убедительно излагал свои мысли и выводы. Чувствовалось, что докладывает опытный, всесторонне подготовленный и волевой военачальник. Когда маршал стал объявлять оценки частям, соединениям и объединениям, получившим неудовлетворительные оценки, он громче обычного, твердо заявлял: «Командира такого-то соединения или части снять с занимаемой должности и назначить с понижением». У всех сидящих в зале по телу пробегали мурашки. Министр требовал от всех командующих и командиров соединений снимать с должностей подчиненных, которые к концу учебного года не добились положительных оценок. Такой требовательный подход к делу обязывал всех командиров и начальников резко повысить требовательность, уровень и качество повседневной работы, создать необходимые условия для улучшения боевой подготовки и повышения боевой готовности войск».

Естественно, много усилий Командующий Маргелов В.Ф. уделял решению кадровых вопросов. Всем известно, что кадры решают все. Это аксиома. Однако в этом важном вопросе всегда присутствует субъективный фактор. Любой новый начальник, включая президента страны, с самого начала стремится создать команду своих единомышленников. И здесь нет ничего плохого. Просто новый командир должен и хочет с самого начала опереться на людей, которых он знает. Достаточно вспомнить войну, когда командующим фронтами, при переводе на другой фронт, разрешали взять с собой лиц, с которыми они уже сработались, особенно начальников штабов. Поэтому не было ничего удивительного в желании Маргелова В.Ф. заменить прежних командиров корпусов, а их было пять. В написанных им выводах в аттестациях на этих людей они все были признаны несоответствующими занимаемой должности по причине отсутствия необходимой оперативной подготовки. Все они выросли в ходе войны и академию Генштаба, в отличие от Маргелова В.Ф., не оканчивали.

Но главной причиной кадровой перетряски с приходом на ВДВ нового Командующего было его стремление к замене командиров соединений и полков на молодых и энергичных, совершающих парашютные прыжки, как и весь личный состав. Да и сам Василий Филиппович был еще сравнительно молодым, ему шел 46-й год. Решению вопроса с комкорами помогла компания расформирования корпусов в армии, и он сам отпал, а уж обновление командного состава в дивизионном и полковом звене не представляло особого труда, но требовалось время для изучения прежних командиров.

Генерал Борисов М.И., наблюдая в годы службы в ВДВ последующую кадровую политику Командующего Маргелова, часто удивлялся тем или иным назначениям, которые, казалось, не укладываются в определенные требования к военным кадрам. А причина такого положения, по его мнению, состояла в особенностях характера и мышления Командующего. Главный принцип, которым он руководствовался при назначении командиров соединений и полков, заключался в том, что командир должен иметь твердый кулак, способный навести порядок и крепко держать в узде подчиненных командиров. Он отрицательно относился к так называемым командирам-интеллигентам, которые несмотря на хорошую оперативную подготовку, высокое общее развитие и хорошие человеческие качества не могли сделать дивизию по настоящему боеспособной, — тогда все их прекрасные качества не принимались во внимание.

Но часто такой подход не всегда себя оправдывал и приходилось потом менять решение.

К примеру, полковник Борисов М.И. на протяжении пяти лет считался лучшим начальником штаба дивизии. Встал вопрос о его дальнейшем использовании (тогда ему было меньше сорока лет) на должности комдива, то Командующий произнес одно слово против этой кандидатуры: «Борисов — интеллигент!» Летом 1962 года Василий Филиппович прилетел в дивизию на Кавказ и он напрямую спросил Борисова о причине его длительного сидения на штабе. Оказывается, у начштаба нашлись «доброжелатели», которые сказали Командующему о его якобы нежелании служить в ВДВ и попытках уйти в Сухопутные войска и что, мол, поэтому перестал прыгать! Не долго думая, полковник Борисов в тот же день совершил два прыжка и доложил Командующему. Тот выматерился и предложил пойти на Рязанское воздушно-десантное училище, на что Михаил Иванович согласился. Но это назначение не состоялось по независящим от него причинам, и Командующий предложил временно стать начальником разведки ВДВ (Борисов М.И. окончил по недоразумению, как он сам рассказывал, разведфакультет академии им. М.Фрунзе в 1949 году). Однако эта временность затянулась, но, как подытожил Михаил Иванович, «главное, я получил возможность работать рядом с таким незаурядным военачальником и узнать его поближе».

Целью одной из первых командировок генерала Маргелова в войска в качестве Командующего ВДВ было знакомство с 39-м гвардейским Венским воздушно-десантным корпусом. Когда он прибыл в Кривой Рог (на Украину), сопровождал его в летние лагеря 100-й и 107-й гвардейских воздушно-десантных дивизий тогдашний начальник оперативного отдела штаба корпуса полковник Борисов. Хорошо подготовленный офицер, ветеран Великой Отечественной войны, мог ответить на все интересующие нового Командующего вопросы.

Всю дорогу до лагерей генерал Маргелов хаял корпус, но полковник Борисов смело возражал ему, доказывая обратное, что корпус на инспекторской проверке получил хорошую оценку, что как он может так утверждать, первый раз приехав в корпус. Потом, позднее начопер сообразил, что Командующий, подначивая с серьезным видом подчиненного, получал таким образом от него информацию о полке или дивизии. Но не все решались, зная крутой характер Бати, возражать на его обидные обвинения в свой адрес. Во-вторых, Маргелов таким манером изучал предварительно командира, его умение логически излагать свои доводы, его эрудицию в военных вопросах и многое другое.

Для подчиненного такой «обидный» разговор с Командующим имел свою положительную сторону, заставляя еще раз проанализировать состояние своей дивизии (полка) и понять требования начальника по основным вопросам подготовки войск. «Надо честно сказать, — вспоминал Борисов, — что после проведенных учений любого масштаба от Василия Филипповича не дождешься похвалы. Это был его стиль: не захваливать, а критикой всех и вся заставить командиров и штабы еще больше удвоить энергию и не расслабляться».

В летнем периоде обучения 1957 года 31-я гв. вдд приступила к освоению парашютных прыжков с новых, более скоростных типов самолетов (Ту-4, Ан—10 и Ан—12). На учебных сборах командно-политического состава ВДВ полковнику Золотову С.М. впервые пришлось принять участие в испытаниях этого нелегкого массового десантирования на площадке приземления в районе города Кривой Рог. Зрелищно тогда выглядел десант парашютистов, выброшенный на высоте 1200 метров от земли. Однако не все обошлось благополучно. Некоторые товарищи неудачно приземлились на твердый, каменистый грунт, получили тяжелые травмы и увечья. «Я долго не мог забыть этого неприятного «ЧП», вспоминал Семен Митрофанович.