Впервые в жизни Дирк, как и Света, тоже вдруг задумался о том, в каких же государствах они живут. До сих пор для них обоих всё было ясно и однозначно - комсомольская работа, пролетарский интернационализм, строительство коммунизма, до которого уже было подать рукой. И вот теперь, это советское государство, "самое гуманное и человечное в мире", "где так вольно дышит человек", буквально уничтожило Свету, унизило и оскорбило, лишило будущего, о котором она мечтала с самого детства. И никто, ни один человек с курса не пришёл ей на помощь, никто даже не позвонил по телефону, чтобы поинтересоваться, как теперь она думает жить дальше... Только Дирк, который так страстно хотел притти ей на помощь - единственный из всех не мог этого сделать именно потому, что этого не хотело светино государство.
Дирк думал почти теми же самыми словами, что и Света: что же теперь, после всего случившегося, можно сказать об этом "самом могучем в мире" государстве, в частности, о его "доблестных и всесильных", чуть ли не ясновидящих кэгэбэшниках! Ведь они проворонили её действительное преступление - тайную и противозаконную поездку в Кёнигсберг, которую она, рискуя очень многим, совершила именно для него, в то время как нашли криминал там, где его не было никогда! Оказывается, она - активная комсомолка, отличница, лучшая студентка курса - самый большой враг советской власти на всём геологическом факультете МГУ! Там, как ни в чём не бывало, среди прочих продолжали учиться тупицы, проститутки, бездари - не было места только для Светы. Но самое странное во всей этой истории - всё-таки то, что она никак не коснулась его, Дирка. Этому необъяснимому обстоятельству Дирк как раз и удивлялся больше всего...
Наталья, видя, что творится с её дочерью, тоже была в отчаянии. Она, конечно, прекрасно понимала, в каком государстве живёт - ведь она пережила государственный террор тридцатых годов, отечественную войну, голод, нищету, послевоенные ужасы. Многие годы она каждый день просыпалась с кошмарной мыслью: чем сегодня накормить детей? Она ещё помнила, как её, учительскую дочь, не принимали в институт за "буржуазное происхождение", как в молодом советском государстве в школе было запрещено изучать поэзию Пушкина, так как он был "буржуазной косточкой" и не из класса пролетариев, а из проклятого "класса эксплоататоров".
Она прекрасно помнила, как Костя Становов, самый тихий и безответный слушатель рабфака, где она когда-то училась, пришёл однажды на занятия весь сияющий и сообщил товарищам: "Ребята, сегодня мне приснился сам Иосиф Виссарионович!" Юноши и девушки окружили его, с завистью спрашивая о том, что же делал товарищ Сталин в костином сне, на что счастливец отвечал: "Он пожал мне руку и велел хорошо учиться, чтобы отдать все силы на благо родины!" На следующий день Костя на занятиях не появился. Больше никто его не видел никогда. Ни один сокурсник потом ни разу не упомянул его имени, как будто такого человека никогда и не существовало на свете...
Однако ни Наталья, ни Антон никогда не говорили с детьми на политические темы. Дети, как и все остальные их сверстники, вступали в пионеры, потом в комсомол. Наталья хотела только одного - чтобы они были счастливы и не пережили тех ужасов, которые достались на её долю. Но теперь сразу двое её детей - и Света, и Нина попали в беду. Со Светой, ладно, дела обстояли ещё не так страшно - она человек сильный, в конце-концов придёт в себя. Может быть, даже сможет потом восстановиться в университете, а если и нет, то просто поступит на работу, когда-нибудь выйдет замуж, всё у неё наладится. Просто она взрослеет, а ведь каждый человек по мере взросления всегда сталкивается с разочарованиями, горем, предательством, человеческой подлостью. Это неизбежно, зато человек умнеет, становится менее наивным, более приспособленным ко взрослой жизни.
А вот Нина... Тут дело обстоит гораздо хуже. Ей всего семнадцать лет, только что кончила десятилетку, пора бы поступать в институт, а у неё в голове только любовь. Добро бы нашла хорошего парня, какого-нибудь одноклассника или студента. Так нет - безумно влюблена в человека на десять лет её старше. Но и это неважно, всё бывает. Весь ужас в том, что Алексей - кэгэбэшник, и не скрывает этого. Наоборот, гордится этим и всем хвастается тем, что в их всесильном ведомстве они имеют такие льготы, такие зарплаты, которые и не снились какой-нибудь рядовой учительнице вроде Натальи. Туда кого попало не берут - там работают лучшие люди, такие, как он. Правда, этот "лучший человек" за всю свою жизнь не прочитал ни одной книжки, не мог связать и двух слов, но тем больше презирал "гнилую интеллигенцию" и ко всем окружающим относился с большим высокомерием. При этом он ещё и хвастался тем, что окончил высшую школу КГБ и называл себя не иначе, как юристом. Чем он мог покорить наивную Нину - оставалось просто загадкой. Может быть потому и покорил, что она была ещё слишком молода и наивна. Наталья дрожала от мысли, что Нина по простоте душевной расскажет Алексею о калининградской тайне.
Но и это было ещё не всё, что так мучило Наталью. Дело заключалось в том, что своего жилья у Алексея не было. Будучи иногородним, он жил в милицейском общежитии. Нина всерьёз собралась за него замуж: они ждали только её совершеннолетия, когда им можно будет расписаться в ЗАГСе. И вот тогда Алексей заявится в их двухкомнатную "щемилку", потребует для себя и молодой жены отдельную комнату, и всем остальным - а ведь их трое, придётся жить во второй, проходной комнате, причём под неусыпным надзором этого стукача. Алексей и не скрывал от Натальи этих своих столь далеко идущих намерений. Он с наслаждением рассуждал перед ней на эту тему, уже мысленно передвигал мебель в квартире по своему вкусу. И чем больше ёжилась Наталья, слушая его разглагольствования, тем с большим наслаждением он говорил, говорил, говорил... Кажется, он был не только подлецом, скотиной и невеждой, но ещё и хорошим садистом...
Нина же смотрела на него влюблёнными глазами, не слушала ничьих советов и, сияя от счастья, шла навстречу своей неизбежной жизненной драме. Каждый вечер он являлся к ним домой и отпускал свои идиотские шуточки, на которые Наталья просто не знала как и отвечать. Наталью он с первого же дня знакомства стал называть на "ты". Он мог, напрмер, ляпнуть такое:
- Ну что, братцы, приуныли? Где ваш исторический оптимизм? Партия запрещает советским людям грустить и вешать нос! Где моя большая тарелка? Сейчас все подзаправимся, и сразу станет веселей! Сегодня у нас украинский борщ? Отлично! Наливай!
Или ещё и так:
- Ну что, тёщенька, встречай-ка своего будущего любимого зятька! Что-то я на столе блинов не вижу, в следующий раз уж постарайся. Со мной лучше быть в хороших отношениях, правильно?
Наталья кормила всю семью обедом, а потом Алексей по-хозяйски разваливался перед телевизором и торчал в доме до самой ночи. Когда-то Наталья сама предложила дочке привести своего ухажёра в дом, чтобы с ним познакомиться и быть в курсе всех её дел, но теперь очень сожалела об этом. Её собственный дом стал для неё почти что чужим, так как Алексей торчал здесь постоянно, особенно в выходные и праздничные дни. Свободно дышалось в доме лишь тогда, когда он бывал на работе. Андрей тоже терпеть его не мог - как только появлялся Алексей, он тут же уходил из дома. Где сын болтался до самой ночи вместо того, чтобы делать дома уроки, Наталья не знала - может быть на улице, может быть у кого-нибудь из своих товарищей. Понятно, что учиться он стал намного хуже, и Наталья ничего не могла с этим поделать. Видимо, мечты о медицинском институте придётся оставить. А она так мечтала видеть его врачом! Отчаявшейся Наталье казалось, что она одновременно вдруг потеряла всех своих троих детей...