Полоска опалового неба, просквозившая между колоннами стройных деревьев, подсказала, что я нахожусь на лесной опушке. С левой стороны до самого горизонта простиралось болото, застывшее словно ледяная штормовая волна. Справа оно постепенно уходило ко дну долины, где стремительные воды реки облизывали валуны, сжимавшие русло. Там, где долина сужалась, через реку был переброшен на большой высоте узенький мостик, и я увидел противоположный берег, скрытый за густой завесой листвы растущих на склоне берез. Прямо впереди меня была величественная, похожая на палатку, гора, возвышавшаяся над другими, меньшими вершинами, — это и был горный хребет Бен Тор.

Мое внимание вдруг привлек мост. Вероятно, это и есть «верхний мост», а посему эта местность была тем открытым болотом, где Джонни Стоктон исчез перед изумленным взором Мориса Шарпантье. Я обвел медленно взглядом голый склон, протянувшийся от линии горизонта к реке, — и задержался где-то посередине. Там, на расстоянии около мили, за рекой, что-то двигалось.

Это, конечно, не пастух, решил я, так как поблизости не было видно ни собак, ни овец. Может, это егерь. Или самка оленя, отбившаяся от стада. Или… в голове против воли промелькнуло воспоминание о человеческих следах, оставленных на тропинке позади. Я пошел вперед прямо по болоту.

Я находился приблизительно на расстоянии около полумили от движущейся фигуры, когда вдруг увидел то, что принял за пригорок, — что-то вроде бородавки на гладкой поверхности болота, образованной, несомненно, либо кучей сросшихся под землей корней, либо скрытым под почвой валуном. Этот предмет был такого же цвета, что и окружающий его вереск, и, подойдя поближе, я увидел, что на нем растут сорняки и кустарники. Только приблизившись вплотную, я понял, что это — творение рук человеческих, — тут возвышались стены определенной высоты, и все сооружение занимало около пяти квадратных футов. Оно было круглым, грубой формы, без крыши и с отверстием в одной из стен. Прильнув к отверстию, я услыхал чей-то ленивый голос, который насмешливо меня поприветствовал.

— Доброе утро! Вы рано встаете. Я же говорил, что мы скоро встретимся.

Это был Шарпантье. Он стоял в этом загоне, небрежно опираясь на дальнюю от меня стенку. Я не удостоил его взглядом. Все внимание я сосредоточил на высокой, хрупкой фигурке женщины, стоявшей рядом с ним в куртке и охотничьей юбке домашнего вязания. На голове у нее не было шляпки, и эта миленькая, правильной формы головка с венцом блестящих заплетенных лентами волос, привлекла бы к себе мой взор в любой точке земли.

Она резко повернулась.

— Ах мистер Данбар, как я рада, что вы оказались здесь. Нам как раз необходима помощь.

— Что случилось? — спросил я, ступив на круг утоптанной земли.

— Вон, посмотрите!

Встав между ними, я последовал за ее взором, брошенным через крутой склон к реке. С этой командной высоты я хорошо видел маленькую фигурку, двигавшуюся по колено в вереске. Как я и думал, она была слишком невелика для егеря. И на ней была куртка того же сливово-коричневого цвета, что и вереск, и я вообще мог бы ее не заметить, Даже в движении, если бы не непокрытая голова, золотимые волосы, сиявшие даже в пепельной мгле перегруженного облаками неба.

— Это Джонни, — мягко выдохнула Алиса.

Я взглянул на Шарпантье, и наши глаза встретились. У него на губах блуждала слабая улыбка.

— Почему вы были настолько уверены, что мы скоро встретимся?

Он пожал своими грациозными плечами.

— Вы живете в настоящее время в Ардриге, а Ардриг находится на пути к тому месту, где Джонни исчез в последний раз. Было вполне логично предположить, что он вернется к этому месту по этой дороге, если ему взбредет в голову… снова убежать, что вполне вероятно, так как он был доставлен домой против своей воли. А так как мы намеревались следить за ним во время следующей авантюры, возникала вероятность встречи с вами по соседству с Ардригом. Трудно себе представить, что вы несколько дней будете сидеть взаперти в своем коттедже. По правде сказать, меня вообще удивляет ваше решение провести отпуск в этой дыре.

Я снова повернулся к Алисе.

— Это то самое место?

Она кивнула.

— Вот перед вами внизу берег реки под верхним мостом, где дядя Эрик и Морис удили в тот день рыбу. А вот — болото, где гулял Джонни. Поэтому меня и охватило беспокойство. Морис хочет отправиться на то самое место на болоте, где он исчез в прошлый раз. Но мы не можем подойти к нему ближе, иначе он либо заметит нас, либо услышит. Что нам делать, как вы думаете?

— Если бы рядом был Ангус Макхет! — воскликнул Шарпантье. — Только он, этот добряк Ангус, мог бы незаметно подползти поближе к Джонни, и сделать это так, чтобы тот даже не догадался, что за ним шпионят.

— Знает Джонни, что вы следите за ним?

— Нет, не знает. Я встала сегодня утром очень рано. Все в доме еще спали. Я даже не думала о Джонни, так как дядя Эрик запер на ключ дверь в его комнату после того как мальчик заснул. До завтрака еще было далеко и я, одевшись, спустилась по лестнице в кабинет, где оставила накануне одну книгу.

— Чтение перед завтраком! — пробормотал сквозь зубы Шарпантье. — Это куда вреднее, чем курение перед приемом пищи!

— Я хотела как-то отвлечься. С помощью книги. Вдруг я услыхала шум за окном. Я взглянула и увидела Джонни, который спускался по балкону своей комнаты. Я затаила дыхание, опасаясь, как бы он, заметив меня, не упал, но он проявил незаурядную ловкость и действовал уверенно, словно акробат или обезьяна. На высоте приблизительно десяти футов от земли он разжал руки и спрыгнул. Он мягко приземлился, лишь слегка согнув колени, и, вероятно, не причинил себе никакого вреда.

— В это время я спустился с лестницы, — вставил Шарпантье. — К счастью, должен сказать. В противном случае Алиса отправилась бы за ним в одиночку.

— Почему бы и нет? — воскликнула Алиса. — Какая могла мне грозить опасность?

— Думаете, никакой?

Одна из трудностей при беседе с французами заключается в изрядной доле иронии, которой они без всякой меры нагружают обычные слова: «Вы так думаете?» При этом их тон ясно говорит приблизительно следующее: «Вы, конечно, можете об этом думать, дорогая, но все ваши мысли ничтожны и, скорее всего, ошибочны».

Шарпантье, конечно, сглаживал смысл, когда говорил по-английски.

Алиса его проигнорировала.

— Морис подошел к окну кабинета, в котором я стояла. Мы оба видели, как Джонни немного помедлил, а затем бросил долгий взгляд на дом. Он, наверное, думал, что все еще спят.

— Он как-то странно оглядывался вокруг себя, — продолжал Шарпантье. — Думаю, слово «вороватый» в данном случае подходит как нельзя лучше. Даже если бы он был сбежавшим из тюрьмы преступником, он не мог бы вести себя более беспокойно и подозрительно.

— Мы стояли тихо, едва дыша, — добавила Алиса. — На окнах висят плотные шторы, поэтому он вряд ли нас заметил. Оглядевшись, он, видимо, решил, что путь открыт, и быстро зашагал по направлению к Ардригу.

— И вы пошли за ним?

— А что нам оставалось делать?

— Ведь это было ваше предложение, — следовать за ним, выслеживать, но не перехватывать, не так ли? Дядя Эрик считает, что это — превосходная идея. У нас не было времени, чтобы оставить ему записку, даже пару строк. Джонни очень быстро удалялся. Нам повезло, что в кабинете не простое, а французское окно. Мы его просто растворили и вышли из дома.

— Не позавтракав? — спросил я.

Я был ужасно расстроен, что моя идея заставила ее совершить такое длительное, утомительное путешествие на голодный желудок.

— Это неважно, — бодро ответила она. — Самое главное теперь — это Джонни.

— Я просил Алису остаться, чтобы рассказать обо всем дяде, — торопливо добавил Шарпантье. — Я ведь мог и один выследить Джонни. Но она настояла на своем. Может быть, она мне не доверяла, считала, что я не смогу преследовать ее родственника до конца, не проглотив предварительно тост и не выпив чашку кофе!