Таким образом, сравнительный анализ позволяет отметить историческую достоверность в описаниях событий, предшествовавших восстанию, точность в воспроизведении самой атмосферы, царившей в казачьих станицах на верхнем Дону зимой 1919 года.

2. Бои в марте и апреле.

(Начало фрагментации текста)

Дальнейшие события восстания в главах с 29-й по 56-ю развиваются по нескольким основным сюжетным линиям. Главная линия — Григория Мелехова. Основная тема — бои с участием Григория в составе повстанческих сил. Сопутствующая ей — небольшой эпизод (гл.32-34), связанный с последним боем Петра Мелехова и гибелью его вблизи от родного хутора. Противостоящая основной — линия, связанная с судьбой хуторских коммунистов Штокмана, Ивана Алексеевича и Кошевого.

Обе линии пересекаются в описании восстания Сердобского полка. Хронологически все события относятся к марту-апрелю 1919г. по старому стилю и достигают своей кульминации на пересечении разных сюжетных линий: первых двух — гибель Петра Мелехова, а на пересечении первой и третьей — гибель хуторских коммунистов и их исчезновение (кроме Кошевого) со страниц романа.

Целесообразно определить в рамках каждой сюжетной линии последовательность и хронологию событий, сопоставить полученные данные между собой, а также с воспоминаниями Кудинова. Такое двойное сравнение позволит определить степень единства и однородности текста, его историческую достоверность, выявить расхождения и возможные причины их возникновения.

Григорий Мелехов

Основная часть «повстанческих» глав с 29 по 56 связана с линией Григория Мелехова. Многочисленные эпизоды, каждый из которых тщательно выписан, разработан, соединены в единую цепь, где отдельные события не только не вступают в противоречие друг с другом, но развиваются последовательно, одно за другим, без нарушений смысла, хронологии, связности изложения. Проверка исторической достоверности событий этой линии по воспоминаниям Кудинова дает довольно полное совпадение в эпизоде захвата в плен командира карательного отряда Лихачева:

— выступление казаков в ночь в сторону Каргинской;

— встреча с карательным отрядом возле хутора Токина;

— ночная засада казаков на дороге.

В описании боев на реке Чир между 9 и 18 марта с.ст. несколькими фразами упоминается уход полка 1-й повстанческой дивизии на север на помощь Еланской станице.

Кудинов полностью подтверждает[54] эту деталь: отчаянные бои развернулись у ст.Еланской 13-14 марта с.ст. В связи с ними бригаде Богатырева и одному полку 1-й дивизии было приказано разбить правобережную группировку красных и с тылу громить Еланскую, захваченную наступавшими красными частями, что и было осуществлено.

Далее в романе упоминается о сильном давлении красных на 1-ю дивизию до 20 марта, после чего

Кудинов же пишет об успешном наступлении красных на 2-ю дивизию 18 марта в юрте Мигулинской станицы. Положение было восстановлено 19 марта, после прихода на помощь полка 1-й дивизии.

Несовпадения между текстом «Тихого Дона» и воспоминаниями Кудинова, тем не менее, существуют. Они носят характер неточностей в датировке тех или иных событий:

вместо 1 марта (Кудинов), сразу после захвата Лихачева;

а у Кудинова 18 марта;

Дата 8 апреля по старому стилю находит независимое подтверждение в воспоминаниях военного комиссара Усть-Медведицкой станицы С.Волынского.[55]

Из вышеперечисленного можно заключить, что автор «повстанческих» глав не был очевидцем событий, но тщательно собрал доступную информацию о боях 1 повстанческой дивизии. Никаких иных повстанческих частей, описаний их боевых действий в «Тихом Доне» не встречается.

Петр Мелехов

Помимо боев, в которых участвует Григорий Мелехов, мы имеем дело еще с двумя относительно небольшими эпизодами. Первый из них — бой с карательным отрядом на краю родного хутора, в котором погибает старший брат Григория, Петр Мелехов.

Художественное и идейное значение этого эпизода крайне высоко. Нельзя без волнения читать страницы прощания Григория Мелехова с убитым братом. Ведь смерть казакам несут свои, хуторские: Кошевой, Котляров. Запоминающийся образ поднявшихся на защиту своих куреней казаков, ветхие старики, безоружными выходящие за околицу хутора для участия в бою, — все это потребовало от автора поместить место боя недалеко от хутора Татарского.

В то же время при сопоставлении с остальным текстом мы обнаруживаем значительные анахронизмы и противоречия.

Первое: эпизод искусственно введен в единый хронологический ряд действий повстанцев в составе 1-й дивизии: захват Лихачева, наступление на Каргинскую, бои на реке Чир в марте-апреле. 5-6 марта никакие красные части не угрожали району ст.Вешенской на правобережье Дона.

Второе: Кошевой и Котляров появляются у хутора Татарского в составе 4-го Заамурского полка, который

Шолохов здесь ошибается в названии полка, и ошибка эта многозначительна: не четвертый Заамурский полк (полка с таким номером на Юге не было), а пятый — как он правильно и назван в 36-й главе, относящейся к линии Григория Мелехова. Одновременное существование в тексте двух различных названий одного и того же объекта (в данном случае — полка), с чем мы неоднократно сталкиваемся в тексте «Тихого Дона», является серьезным свидетельством разнородности текста, создания его в разное время при участии нескольких авторов.

Помимо того передвижения красных частей в районе Вешенской, в эти дни восстания не наблюдалось. По Кудинову единственное наступление красных на направлении станицы Еланской имело место 13-14 марта с.ст. со стороны станиц Букановской и Слащевской по левому берегу Дона и происходило при этом за много верст не только от Татарского, но и от юрта Вешенской станицы, да еще на другом берегу Дона, готового вот-вот вскрыться ото льда. 5-й Заамурский полк никак не мог очутиться возле хутора, если только... Если только хутор Татарский действительно находился вблизи Вешенской!

Выходит, что художественный эпизод недостоверен и должен был первоначально относиться к какому-то иному ряду событий, хотя само событие — удачное нападение эскадрона 5-го Заамурского полка на повстанческие сотни — событие реальное. Оно, по словам донских историков, имело место в первые дни восстания в районе хутора Тюковский Усть-Хоперской станицы.[56] Искусственность включения эпизода в текст очевидна и вызвана, возможно, соединением фрагментов разного происхождения. Детали, связанные с упоминанием Заамурского полка, в контексте повествования романа не отражают реальных событий.