- Да, наверное, - Карина высморкалась в подол своей безрукавки. - Прости, что заставила волноваться. Дурран, ты представляешь, здесь врачи-акушеры с завязанными глазами работают! Неприлично, понимаете ли, постороннему мужчине видеть женщину голой! Щупать можно, если для дела, а видеть - ни-ни.

- Во многих местах постороннего мужчину, коснувшегося женщины, просто убивают на месте, - пожал плечами Дурран. - А слова "акушер" не слышали никогда. Повитухи попадаются, а вот врачей практически нет. Шуштана - большой богатый город, здесь врачи есть, а нравы те же, что и везде. Но ты - Кисаки, ты можешь приказать, чтобы все изменилось.

- Приказать… - горько усмехнулась Карина. - Чтобы в деревне появился нормальный врач, его нужно обучить. А обучение хотя бы до уровня парамедика - три года как минимум. И где его учить, если на весь Сураграш нет ни одного медицинского вуза? А еще врачу следует платить за визит, либо же его должны содержать община или государство - и как это делать, если многие люди вообще никогда денег в руках не держали, да и у правительства денег почти нет? Десять лет как минимум потребуется, чтобы хоть какую-то систему здравоохранения построить, а скорее двадцать или тридцать. И сколько еще вот таких женщин умрут до того? Не трави душу, Дурран. Касим! - она обернулась.

Из темноты вынырнул мальчуган и с любопытством уставился на Дуррана. Тот направил луч фонаря ему в лицо, хмыкнул и опустил к земле.

- Касим, нижайше благодарю тебя за помощь, - сказала ему Карина. - Беги домой, поздно уже. Почти полночь. Передай отцу, что сан Шаттах заглянет к нему в лавку завтра, как позволит время.

- Да, момбацу сама Карина! - с готовностью кивнул мальчишка. - Приятного отдыха, момбацу сама Карина!

И он исчез в темноте.

- Пойдем, - тихо сказала Карина. - Да, и напомни мне завтра, чтобы я не забыла заплатить врачу за вызов.

13.07.858/2. Четыре Княжества, город Каменный Остров

- Я понравилась тебе, господин? - тихо промурлыкала шлюха ему в ухо, прижимаясь грудью. - Хочешь еще?

Блистательный господин Аккан Варумона пребывал в нирване. Он не помнил, когда в последний раз секс доставлял ему такое удовольствие. Новая девка изначально показалась ему какой-то неказистой - толстовата и старовата на его вкус, и при первом взгляде на ее фотографию он даже подумал, что вербовщик в Крестоцине теряет хватку. Он вообще предпочитал хрупких нежных девушек не старше шестнадцати-семнадцати лет. Сказать по правде, он предпочитал девушек даже более нежного возраста, но по варварскому уголовному кодексу ЧК такие забавы проходили как совращение несовершеннолетних и грозили в случае чего добавить к тюремному сроку полновесных десять лет и очень неприятные отношения в тюрьме. Не то чтобы он боялся загреметь за решетку при покровителях, о которых имел достаточно смутное представление, но которых полагал полубогами, но все-таки предпочитал перестраховываться. Все-таки он иностранец в чужой стране, и если его нынешним хозяевам по какой-то причине захочется его сдать… Сейчас же несмотря на не самый лучший внешний вид девки сутенер лениво раздумывал, как бы похитрее обставить ее работу. С такими способностями, разумеется, на улицу ее выталкивать не стоит. Штучная работа по хорошим клиентам, по цене, в пять раз выше обычной, да. И, разумеется, его она станет обслуживать каждый день.

- Так я понравилась тебе, господин Аккан? - снова шепнула проститутка, слегка укусив его за ухо. - Может, пора обсудить мое жалование? Или ты намерен платить мне сдельно за каждого клиента?

Блаженство блаженством, а работа своим чередом. Пора объяснить пустоголовой дуре, куда она попала и где ее место.

Сутенер поерзал, отодвигаясь от проститутки, и отпихнул ее в сторону. Он спустил ноги с кровати, широко и со вкусом потянулся и принялся одеваться. Молча - пусть она слегка помучается от недоумения.

- Ну так что? - в конце концов не выдержала девка. - Господин Аккан, ты все еще думаешь? - В ее голосе явно звучали тревожные нотки.

- На будущее запомни, - лениво проговорил сутенер, застегивая рубашку. - Вопросов ты мне не задаешь. Все, что тебе нужно знать, я скажу, а больше тебе беспокоиться не о чем. Ясно?

- Не поняла, - нахмурилась шлюха, приподнимаясь на локте. - Что значит "беспокоиться не о чем"?

Сутенер неторопливо размахнулся и отвесил ей размашистую оплеуху, не столько болезненную, сколько обидную. Начиналась часть, которая нравилась ему едва ли не больше, чем все остальное, вместе взятое.

- Слушай меня, великолепная госпожа Аяма Гайсё, и слушай внимательно, - процедил он сквозь зубы, с удовольствием наблюдая шок и недоумение, проявляющиеся на лице проститутки. - Ты никто и звать тебя никак. Теперь и навсегда твой хозяин - я, а ты просто сука, обслуживающая кобелей по моему приказу. Ты делаешь то, что я тебе говорю, и так, как я тебе говорю. Попробуешь рыпаться - пеняй на себя. Калечить я тебя не стану, ты ценный товар, но есть масса способов наказать тебя, не повреждая снаружи. Например, так…

Он рухнул на кровать, подмял под себя проститутку, придавив телом, и рукой зажал ей нос и рот. Девка слабо забилась под ним, пытаясь его сбросить, но безуспешно. Когда-то в молодости Аккан профессионально занимался борьбой и навыки, равно как и тренированность тела, не утратил до сих пор. Пусть барахтается - быстрее начнет задыхаться. Глаза проститутки медленно вылезали на лоб, она тихо мычала сквозь зажимающую ей лицо руку, и ее движения становились все более и более слабыми.

Выждав с полминуты, Аккан отпустил ее и поднялся с кровати, отряхиваясь. Девка лежала, хватая ртом воздух и поскуливая. Теперь на ее лице непонимание отчетливо мешалось с паническим ужасом. Аккан почувствовал, что возбуждается снова. Хорошо бы трахнуть ее, задушив в процессе, как тогда, в Оканаке… Жаль, что товар не следует портить, а то он бы не раз с удовольствием повторял такое и с приезжими шлюхами.

- Дошло? - с холодным удовлетворением в голосе спросил он. - Или повторить?

- Ты не имеешь права… - прошептала проститутка. - Я в полицию пойду…

Аккан захохотал. Смеялся он долго, со вкусом, почти до слез, хлопая себя кулаком по бедру и повизгивая от удовольствия.

- Дура, - сказал он, отсмеявшись. - Идиотка пустоголовая. В полицию, ты? Ты хоть понимаешь, куда ты попала? Ты знаешь, что в Княжествах проституция - уголовное преступление, и что одним только заявлением, что ты проститутка, ты себя на три года подписываешь с последующим пожизненным надзором? А если еще докажут, что ты сосала у клиентов больше периода подряд, то на все шесть лет? Ты знаешь, что такое тюрьма в Княжествах? Это тебе не одиночные больничные палаты с телевизором и трехразовым питанием, как в Катонии, а камеры на двадцать человек с двухярусными нарами. Надзирательницы-женолюбки, которых ты станешь обслуживать чаще, чем клиентов у меня здесь. Мужские секции, куда те же надзирательницы тебя будут сдавать для коллективного траха на несколько часов подряд. Это еда, которую в Катонии не всякая свинья жрать станет. А кроме того…

Он присел на край кровати, сдавил проститутке горло рукой (несильно, чтобы не оставлять синяков от пальцев) и склонился к самому ее лицу.

- А кроме того, - прошептал он, наблюдая за ее бегающими, расширившимися от страха зрачками, - в полиции работает масса людей, недовольных своим жалованием. Людей, которые с пониманием относятся к моим нуждам. И если ты туда сунешься, тебе так поплохеет… Я тебя, сучка, сейчас один фильм покажу. Ты его посмотришь внимательно. Очень внимательно. Чтобы понимать, ЧТО тебя ожидает, когда полицейские вернут тебя назад, ко мне.

Он дотянулся до пульта дистанционного управления и нажал кнопку включения. Фильм он зарядил в телевизор и установил на нужное место заранее. Он ухватил проститутку за волосы и вздернул ее голову, заставив смотреть.