Тот же А. Эйнштейн накануне поражения фашистской Германии во Второй мировой войне вновь обратился к американскому президенту. Он попытался убедить Ф. Рузвельта в том, что в новых условиях США не должны создавать атомное оружие, иначе они станут инициатором гонки атомных вооружений и поставят человечество на грань катастрофы.

С таким же предупреждением к президенту США пытался в апреле 1945 года обратиться и Л. Сцилард.

А. Эйнштейн и Л. Сцилард пытались своими обращениями к руководству США предотвратить большую опасность, которая угрожала всему человечеству. К их мнению никто не прислушался.

Ученые К. Фукс, А. Мэй, М. Кэмп и другие физики поступили иначе. Когда они осознали, что Великобритания и США тайно создают атомную бомбу, они пошли на рискованный и опасный шаг и стали бескорыстно передавать советской разведке атомные секреты.

В начале 1946 года их назвали «атомными шпионами».

Анализ исторического материала тех лет, личных признаний этих ученых позволяет понять, почему они пошли на сотрудничество с советской разведкой.

Во-первых, К. Фукс, А. Мэй и М. Кэмп знали, что А. Эйнштейн, Л. Сцилард, Э. Ферми, Н. Бор и другие ученые бежали от германского нацизма в Великобританию и США, передали британским и американским физикам все секреты германских университетов в области ядерной физики.

К. Фукс передал сведения об атомной бомбе советским разведчикам.

Во-вторых, К. Фукс, А. Мэй и М. Кэмп видели, что руководители Великобритании и США говорили об оказании русским широкой технической помощи, но втайне от своего союзника по антигитлеровской коалиции создавали новое оружие невиданной мощности. Добровольное сотрудничество физиков с советской разведкой можно назвать выступлением против лжи в политике, против несправедливости, выступлением в защиту общечеловеческих ценностей. В условиях войны это был не только протест. Это был большой гражданский подвиг, который до сих пор так и не оценен по достоинству.

К. Фукс, А. Мэй, М. Кэмп и другие физики, передававшие советской разведке атомные секреты, рисковали жизнью. Судьба супругов Юлиуса и Этель Розенбергов, приговоренных судьей Ирвином Кауфманом в марте 1951 года в Нью-Йорке к смертной казни, печальное тому подтверждение.

К. Фукс, А. Мэй, М. Кэмп были не единственными среди ученых, инженеров и конструкторов, которые решились на такой опасный шаг. Были и другие. Материалы по атомной проблеме советской военной разведке передавали агенты Атом и Барт (псевдонимы изменены).

Источник Атом работал на фирме «Келекс» (филиал фирмы «Келлог»), имел доступ к секретным материалам по проектированию заводов, предназначенных для переработки урана. В его распоряжении находилось около 50 000 листов отчетных материалов по вопросам производства урана. В конце 1945 года Атом начал передавать первые материалы, но неожиданно был переведен на другую работу и потерял доступ к информации, которая интересовала военную разведку. Анализ причин перемещения Атома на работу, не связанную с урановой проблемой, позволил сделать вывод о том, что это было вызвано тем, что его жена в молодости придерживалась левых политических взглядов, была членом компартии США.

Представляли интерес и материалы, которые передавал Барт.

Источники, сотрудничавшие с военной разведкой длительное время, были людьми смелыми, волевыми и целеустремленными. Они знали, что делали, и не боялись опасности.

Кроме источников информации по атомной проблеме, которые помогали советским военным разведчикам на регулярной основе, были и такие, которые боялись тайных контактов с представителями секретных служб России, но были готовы хотя бы один раз передать русским имевшиеся в их распоряжении материалы по атомной бомбе. Один из таких доброжелателей Браун, передал пакет документов, в которых содержались полные биографические данные и детальные характеристики на трех американских физиков, активно работавших по урановому проекту, а также указывались основные направления их научных исследований. Эти документы ГРУ направило в Министерство госбезопасности генерал-лейтенанту П. Судоплатову.

Важные документы по атомной проблеме были получены сотрудником ГРУ и от одной американки. Эти документы тоже были направлены П. Судоплатову. Материалы незнакомки, не пожелавшей назвать свое имя, вызвали в отделе «С» значительный интерес. Руководство военной разведки получило от П. Судоплатова срочный запрос. В нем требовалось сообщить подробные данные на человека, который передал документы. В феврале 1946 года заместитель начальника 1-го Управления ГРУ ГШ полковник М. Мильштейн направил П. Судоплатову ответ, в котором сообщал, что «материал был принесен в наше официальное учреждение женщиной. Вручив пакет с материалом, женщина удалилась. Приметы женщины: возраст приблизительно 28 лет, среднего роста, аккуратного телосложения, волосы, брови и глаза черные. Лицо загорелое, без косметики. Была одета в неприметное черное платье. Другими данными на эту женщину не располагаем…»

Она была одной из тех, кто приносил и передавал материалы по атомной проблеме представителям России и уходил, не требуя ни благодарности, ни оплаты за оказанную помощь.

В результате напряженной работы сотрудников военной разведки в Центр поступала информация о состоянии в США работ по урановому проекту. Она направлялась С. В. Кафтанову, М. Г. Первухину, после 1944 года лично Л. П. Берии, чаще — генерал-лейтенантам П. Судоплатову и его заместителю Н. Сазыкину. От них материалы военной разведки поступали И. В. Курчатову.

В архиве Министерства по атомной энергии Российской Федерации имеется уникальный документ. Он называется «Акт приема и сдачи материалов по проблеме № 1». Подписан этот документ был 27 октября 1945 года. Именно в это время началась активизация всех работ по созданию атомной бомбы. Решение ГКО от 20 сентября находилось под личным контролем И. В. Сталина.

Пункты Акта, словно фрагменты большого мозаичного полотна, позволяют восстановить количественный вклад военной разведки в создание отечественного атомного оружия. Вот только некоторые строки этого уникального документа:

«Письмо I2-го Управления ГРУ Генштаба РККА от 17 августа 1942 года». Вместе с письмом — документ из 138 листов, добытый военной разведкой в Великобритании. Перевод документа хранится в архиве Министерства Российской Федерации по атомной энергии в тетрадях №№ 2, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17.

«Письмо ГРУ Генштаба от 25 августа 1942 г.» Письмо сопровождало агентурный материал, состоящий из 17 листов печатного текста. Перевод частично вошел в тетради №№ 7, 8 и 25.

«Письмо 2-го Управления ГРУ Генштаба от 25 августа 1942 года». К письму прилагался документ о британском атомном проекте, состоявший из 122 листов. Перевод включен в тетради №№ 1, 2, 3, 4, 5, 6…

«Письмо ГРУ КА от 22 июля 1943 года. № 222636». Письмо сопровождало агентурный материал по атомной проблеме, состоящий из 198 листов машинописного текста.

«Письмо ГРУ КА от 16 сентября 1943 года. № 222695 сс». К письму прилагался документ, имевший 101 лист.

«Письмо ГРУ КА от 8 июля 1944 года. № 367864». Письмо сопровождало три образца, которые были переданы «т. Кикоину. Расписки приложены к письму ГРУ».

«Письмо ГРУ КА от 6 сентября 1944 г. № 360448 сс». В Акте около строки, упоминавшей об этом письме, сделана запись: «Упоминаемые в письме образцы переданы т. Курчатову И. В. (см. приложенную к письму ГРУ расписку)».

Этот перечень можно было бы продолжить.

«27 декабря 1945 года, — писал П. Судоплатов в своей книге «Спецоперации», вышедшей в 1999 году, — в адрес Берии мы направили для рассмотрения на спецкомитете правительства переведенные с английского языка материалы по конструкции атомной бомбы, образцы корпуса детонатора бомбы, полученные по линии агентуры органов безопасности и военной разведки…»

Внешнеполитическая разведка НКВД—НКГБ (Иностранный отдел 1-го Главного управления НКВД) и сотрудники военной разведки Красной Армии в 1941–1949 годы целенаправленно координировали свои действия в сложнейших операциях, не раз оказывали друг другу поддержку, по оперативным соображениям передавали источников ценной информации, что и обеспечило в конечном итоге успех советской разведки в добывании атомных секретов.