При производстве таким заводом 36 бомб в год стоимость одной бомбы будет равна 236 000 фунтов стерлингов по сравнению со стоимостью 326 000 фунтов стерлингов 1500 т ТНТ.

Изучение материалов по разработке проблемы урана для военных целей в Англии приводит к следующим выводам:

1. Верховное военное командование Англии считает принципиально решенным вопрос практического использования атомной энергии урана-235 для военных целей.

2. Урановый комитет английского верховного командования разработал предварительную теоретическую часть для проектирования и постройки завода для изготовления урановых бомб.

3. Усилия и возможности наиболее крупных ученых научно-исследовательских организаций и крупных фирм Англии объединены и направлены на разработку проблемы получения урана-235, которая особо засекречена.

4. Английский военный кабинет занимается вопросом принципиального решения об организации производства урановых бомб.

Исходя из важности и актуальности проблем практического применения ядерной энергии для военных целей в СССР, было бы целесообразно:

1) проработать вопрос о создании Научно-совещательного органа при Государственном Комитете Обороны СССР из авторитетных лиц для координирования, изучения и направления работ всех ученых, научно-исследовательских организаций, занимающихся вопросами ядерной энергии;

2) обеспечить секретное ознакомление с материалами НКВД по урану видных специалистов с целью дачи оценки и соответствующего их использования.

Народный комиссар внутренних дел

Л. Берия».

Считается, что Л. П. Берия этот документ, сложный по содержанию и значительный по объему, И. В. Сталину не доложил, а устно проинформировал его о том, что в Великобритании ведутся работы по созданию нового вида оружия, которое может обладать огромной разрушительной силой.

В мае—июне 1942 года уполномоченный Государственного Комитета Обороны, председатель Комитета по делам высшей школы С. В. Кафтанов также докладывал И. В. Сталину о том, «что представляет собой атомная бомба и почему Германия и США могут ее создать». Как вспоминал С. В. Кафтанов, «И. В. Сталин, походив немного в раздумье по кабинету, сказал: «Нужно делать».

С марта по октябрь 1942 года, как свидетельствуют архивные документы, к урановой проблеме обращались академик А. Ф. Иоффе, подготовивший проект распоряжения ГКО «Об организации работ по урану» и доказывавший С. В. Кафтанову необходимость демобилизации из армии талантливого физика Г. Н. Флерова, заместитель председателя ГКО В. М. Молотов и другие ученые и государственные деятели. В результате этих инициативных и настойчивых обращений в правительство 28 сентября 1942 года было принято «Распоряжение ГКО № 2352 «Об организации работ по урану». В нем говорилось: «Обязать Академию наук СССР (академик Иоффе) возобновить работы по исследованию осуществимости использования атомной энергии путем расщепления ядра урана и представить Государственному Комитету Обороны к 1 апреля 1943 года доклад о возможности создания урановой бомбы или уранового топлива».

Постановление содержало восемь конкретных пунктов, в которых президиуму Академии наук СССР, Академии наук УССР, Народным комиссариатам тяжелого машиностроения, финансов, черной металлургии и другим наркоматам давались конкретные поручения по оказании ученым содействия в возобновлении работ по урановой проблеме. А. И. Микояну, который возглавлял Народный комиссариат внешней торговли, поручалось «закупить за границей по заявкам Академии наук СССР для лаборатории атомного ядра аппаратуры и химикатов на 30 тысяч рублей». Главному управлению гражданского воздушного флота поручалось обеспечить «к 5 октября 1942 года доставку самолетом в г. Казань из г. Ленинграда принадлежащих Физико-техническому институту АН СССР 20 кг урана и 200 кг аппаратуры для физических исследований».

Обращает на себя внимание тот факт, что в этом первом постановлении ГКО о возобновлении в СССР работ по урану отсутствуют указания для разведки НКВД и Разведуправления Красной Армии по добыванию сведений о том, что делается по урановой проблеме в Германии, Великобритании и США. Почему члены ГКО не определили конкретные задачи научно-техническим подразделениям советских разведывательных служб по добыванию сведений «о создании урановой бомбы» за рубежом, сказать трудно — в воспоминаниях, в частности, В. М. Молотова об этом нет каких-либо сведений.

Нарком внутренних дел Л. П. Берия был членом ГКО, присутствовал на этом заседании. Он хорошо знал возможности разведки и содержание мартовской докладной записки для И. В. Сталина, подготовленной П. Фитиным о состоянии дел по созданию атомной бомбы в Великобритании и США. Можно только предположить, что 27 сентября 1942 года Л. П. Берия по неизвестным причинам не доложил членам ГКО о содержании материалов, добытых разведкой. Однако он, видимо, получил от И. В. Сталина устное указание представить докладную записку с изложением оценки советских разведорганов по урановой проблеме. Иначе трудно понять, почему через несколько дней, а точнее 6 октября 1942 года, Л. П. Берия в срочном порядке подписал «Письмо НКВД СССР в ГКО И. В. Сталину о работах по использованию атомной энергии в военных целях за рубежом и необходимости организации этой работы в СССР». К письму прилагалась «Справка 1-го Управления НКВД СССР по материалу «Использование урана как источника энергии и как взрывчатого вещества». Справку подписал начальник Разведуправления НКВД СССР П. Фитин.

Несмотря на принятое ГКО решение по урановой проблеме, научные изыскания в этой области практически не проводились. Да и что можно было сделать, имея 20 килограммов урана и 30 тысяч рублей на закупки за рубежом научного оборудования и урановых соединений.

В феврале 1943 года С. В. Кафтанов направил В. М. Молотову записку, в которой сообщал, что «распоряжение ГКО от 28.IX.42 г. «Об организации работ по урану» в указанные сроки не выполняется. Академия наук СССР — акад(емик) Иоффе, которому персонально поручена организация этих работ, не принял необходимых мер к выполнению заданий ГКО в срок…»

11 февраля 1943 года заместитель ГКО В. М. Молотов подписал новое распоряжение, создававшее дополнительные условия для активизации работ по созданию атомной бомбы в СССР. В нем, в частности, указывалось: «Обязать руководителя спецлаборатории атомного ядра про(фессора) Курчатова И. В. провести к 1 июля 1943 г. необходимые исследования и представить Государственному комитету обороны к 5 июля 1943 года доклад о возможности создания урановой бомбы или уранового топлива».

Война, которую вел Советский Союз против Германии, лишала советских ученых реальных условий для развертывания работ по исследованию возможностей создания атомного оружия и уранового топлива. Никто из отечественных академиков или членов ГКО в 1942–1943 годы еще не мог и предположить, какие финансовые, материальные и интеллектуальные ресурсы необходимо будет привлечь для решения урановой проблемы…

Военная разведка, отправив НКВД материалы К. Фукса, сведений об их дальнейшей судьбе не получила. Поэтому 7 мая 1942 года РУ направило письмо в Академию наук СССР руководителю спецотдела М. Евдокимову. В нем, в частности, говорилось следующее: «В связи с сообщениями о работе за рубежом над проблемой использования для военных целей энергии ядерного деления урана прошу сообщить, насколько правдоподобными являются такие сообщения и имеет ли в настоящее время эта проблема реальную основу для практической разработки вопросов использования внутриядерной энергии, выделяющейся при цепной реакции урана…»

Через месяц, а точнее 10 июня 1942 года, начальник РУ получил письмо от академика В. Г. Хлопина следующего содержания: «Академия наук не располагает никакими данными о ходе работ в заграничных лабораториях по проблеме использования внутренней энергии, освобождающейся при делении урана…»

Далее академик В. Г. Хлопин сообщал, что, по его мнению, «возможность использования внутриатомной энергии для военных целей в ближайшее время (в течение настоящей войны) весьма маловероятна» и просил Разведуправление сообщать в спецотдел АН СССР все сведения об использовании внутриатомной энергии урана в зарубежных институтах или лабораториях.