— Обывательский ответ… — резюмировал Марк.

— Ну, да, так и есть. — Меня несколько смутил вопрос Марка, поэтому я и решил подпустить цинизма. — Естественно, ведь я и есть обыватель. Мне нравится быть обывателем.

— Это не ты сказал.

— Не я? А кто? — удивился я.

— Один старый забытый писатель прошлого века. Устами своего персонажа. А здесь действительно очень мило, в самом деле, приятный клуб. — Марк был настроен оптимистично. — Ничего, не кисни, прорвемся, не такие крепости брали! А ты очень уж открыто работаешь, да еще эта твоя красотка… Я видел вас вместе, но не подошел тогда — неудобно было. У нее прямо на лбу написано, что она из безопасности.

— Это, что — так заметно?

— А ты думал! Конечно, заметно. Кстати, а где она?

— Сидит в машине и ждет.

— Ну, и, конечно же, слышит и пишет весь наш разговор? — усмехнулся Марк, — Ладно, проехали, я тебе ничего такого не говорил, а ты мне ничего не обещал. Зря ты ее не позвал. Думаешь, я буду против? Нет, не буду. Красивая девушка и умная к тому же. Мне такие нравятся. Пусть с нами выпьет, пригласи ее.

— Да? — я очень удивился. С чего бы это Марк захотел пригласить Лорен? — Ты уверен?

— Да, пригласи.

— Ну, как знаешь. — Сделав небольшую паузу, я сказал в пустоту: — Лорен, присоединись к нам, если ты не против, конечно.

Агент Вивера. Отрывки из донесения.

«В 11:05 объект прибыл в свой клуб. Где встретился с Марком Сайксом. Никакой полезной информации не получил, беседа ограничилась пересказом биографических сведений собеседника…»

«В 11:27 объект пригласил Лорен за свой столик, где разговор был продолжен на разные несерьезные темы…

Агент Вивера. 23:01, 01.07.20**. Подпись»

20

В ту ночь мне приснилось, что я стоял среди утесов, скал и каменных гор — или как их там правильно называть? Шершавые стены, множество пещер, трещин, провалов и возвышений. Хаотическое нагромождение бесформенных, неровных глыб и огромных камней. Основной цвет — серый. Возможно, весь этот мир был из разнообразных оттенков серого. От белого до черного. Безумный, нереальный мир, насыщенный духом смерти. И даже то существо, на которое я случайно наткнулся и чуть не наступил, тоже было серого цвета.

Как называть то создание я так и не узнал. Сначала я не обратил на него особенного внимания. Просто не заметил, но оно зашевелилось, когда я захотел встать на какой-то скальный выступ. Я встретил такое впервые, но почему-то никак не отреагировал на увиденное. Мне кажется, я непременно должен был напугаться, или хотя бы удивиться, но ничего подобного — все чувства, как в компьютерной игре, попрятались в уголках сознания. Существо лежало как бесформенная аморфная куча мягкой тянущейся замазки. Края прилипли к земле, а середина начала бугром вытягиваться вверх.

Любопытства у меня всегда в избытке. Но сейчас я ничего не ощущал — просто стоял и смотрел, словно встречал такое каждый день и на каждом шагу. Это, как мне теперь кажется, невероятное происшествие, никак более не отложилось в моей памяти. И пока я глядел на эту сущность, она вдруг открыла глаза. Смутно припоминаю, что даже разговаривал с этим существом, но сейчас не могу даже себе представить, о чем я мог с ним говорить и, тем более, как? Ведь, насколько я помню, у того существа никакого рта не было.

Потом, оно поползло и повело меня по бесплодной каменной стране к моему новому дому в этом мире. Оно внезапно исчезло, снова став камнем где-то в стенах моего дома. На самом деле, я только молчаливо воспринял этот дом, как свой собственный, хотя прекрасно понимал, что я никогда здесь не жил и даже никогда раньше не был. Но откуда-то я уже знал этот дом. Знал, что и как там размещено, что и где лежит. Дом — огромная каменная пещера, со множеством помещений различных форм и размеров. Сквозь пару отверстий сверху в дом заглядывало небо. Эту пещеру населяли странные обитатели. Каждый из них представляло собой что-то уникальное в своем роде. Никто из них не знал, отчего он здесь, и в чем смысл его существования. Не имелось и не существует фильмов, рассказов и комиксов про различных, так скажем «не людей», с которыми можно было бы сравнить обитателей моего дома. Складывалось впечатление, что они, каждый из них — единственный в своем роде экземпляр, и между ними нет никакого сходства. Более всего они были удивительны тем, что их объединяло. Объединяло их то, что все они — мои друзья…

Я до сих пор не могу понять, как в этом странном сне я выглядел в этом странном доме, среди этих своих странных друзей. Помню только заключение всей истории. Через какое-то время все просто исчезло. И пещера-дом, и мои друзья и весь этот серый мир. Я вернулся назад, в свой истинный мир, а вернувшись, проснулся.

Рядом с собой я обнаружил пустоту. Полтретьего ночи. Встал, прошел на кухню, налил стакан воды из питьевого крана и жадно выпил — после вчерашнего вечера во рту ощущалась противная сухость и сильная жажда. Потом я заглянул в туалет и облегчился там. Ночь выдалась жаркая душная и липкая, поэтому я залез под душ и включил воду на рандомизированный режим. Лорен в квартире не было. «Опять смоталась» — с раздражением думал я, ловя лицом прыгающие струйки воды. — «Что тут делать — девушка она самостоятельная и постоять за себя всегда сможет».

Я не включал свет. В предрассветных сумерках вышел из санузла, вернулся на кухню, пересек ее и остановился у окна — панорама ночного города всегда действовала на меня успокаивающе. Огни рекламы, тусклые фонари, по проспекту на большой скорости проносятся автомобили. Я посмотрел на панораму ночного города, на разнокалиберные коробки домов, на нечастые уже прямоугольники светящихся окон, на светлеющее небо… Я окинул взглядом открывающийся из моего окна урбанистический пейзаж, рассвет, что неспешно начинал проявляться на востоке и закрыл глаза. На ощупь, как слепой, вернулся к пустой постели. Лег и с некоторым трудом заснул.

Сознание стремительно заполняют какие-то образы, настойчиво требующие выплеснуться наружу. Воздух превратился в отвратительный студень и душит, отказываясь вливаться в легкие. Те же капли, что попадают туда — начинают распирать изнутри, словно прорастая сквозь меня всего своими бледными корнями. Сны надвигаются с неумолимостью гидравлического пресса. Давят со всех сторон. Одновременно хочется забиться в угол себя или наоборот — нестись вперед, разнося все на своем пути, молчать и кричать одновременно. Мозг генерирует что-то непонятное, что еще недавно было музыкой, а сейчас больше похоже не то на бешеный лай, не то не надрывный хохот.

Проснулся я часов в девять вялым и разбитым. Было утро субботы, и то утро для меня стало мрачным и безрадостным. С улицы не слышалось привычного будничного шума: тихо — город еще не пробудился. Вообще-то этот город никогда не спал, но по утрам в выходные дни впадал в недолгое оцепенение. Если раскрыть «Справочник обывателя», то выяснится, что обитатели этого города ложатся спать примерно в два часа ночи. В среднем. Приняв типичную продолжительность ночного сна за восемь часов, мы легко обнаружим, что утренний подъем у них приходится на десять утра. Основная масса горожан работает в Центре. А, учитывая воцарившийся с недавних пор в нашем городе транспортный ад, запаздывание с подъемом неминуемо приводит к опозданию на свое рабочее место. Посему, с утра и до полудня главные улицы города в будние дни представляет собой чрезвычайно оживленное зрелище. Муравьиными потоками движутся по ней служащие и учащиеся. Среди них, конечно, попадаются и энергичные, выспавшиеся индивиды, но большинство — те, кто от недосыпания с трудом таращит глаза, всем своим видом показывая, что нет в жизни счастья.

Но так происходит только в рабочие дни. По выходным — в субботы, воскресенья и в праздники, картина, как легко понять, меняется полностью — по этим дням главные улицы города первую половину дня удивительно тихи и пустынны. По выходным почтенные горожане обычно заняты именно тем, чему самое время в эти часы — люди сладко спят счастливым сном.