Развитие киай — длительный и болезненный процесс. Вы начинаете с того, что выбираете определенную технику и практикуете несколько лет, до тех пор, пока не доведете ее до совершенства. Для того чтобы добиться удовлетворительных результатов, вам понадобится как минимум десять тысяч повторений этой техники.
Занимаясь повторением техник (рэнсю), вы должны довести себя до точки полного изнеможения и пойти дальше. Когда вы свежи, очень легко добавить к технике немного лишней силы, но когда вы утомлены, ваше тело будет инстинктивно искать самый легкий путь. Он также будет и самым эффективным путем. Тренируясь до изнеможения и преодолевая это изнеможение, вы избавитесь от всех ненужных движений. Очень важно, чтобы во время выполнения техники вы не видоизменяли ее. Для этого необходим хороший инструктор. Поскольку такой человек будет знать пределы ваших возможностей, то он сможет безболезненно вывести вас за эти пределы и одновременно с этим проследит за тем, чтобы стиль не приносился в жертву количеству.
Когда вы физически овладеете техникой, то будете готовы ко второй стадии: практике с партнером. Здесь вы должны будете практиковать применение техники в контролируемых условиях. Вы должны начинать мягко и медленно, и, по мере развития вашей силы, партнер должен постепенно увеличивать свое сопротивление. И однажды вы выполните технику идеально при максимальном сопротивлении. Другими словами, вы выполните ее в реальной ситуации, или, по крайней мере, настолько реальной, насколько это возможно в додзе. Когда это произойдет, вы почувствуете огромный прилив эмоций, и вашу технику дополнит крик радости.
Заметьте, ваш киай — это эмоциональная реакция на физическое событие. Очевидно, чтобы усилить интенсивность киай, вы должны усилить интенсивность события. Первое, что вы можете сделать более интенсивным, — это сама ситуация. Настоящее сражение или большое соревнование с тысячами зрителей вызовут высокий уровень напряжения, в результате ваш киай будет гораздо сильнее, чем тот, который возникает во время контролируемой ситуации в додзе.
Качество техники также имеет огромное значение. Случайная победа приносит облегчение, а не киай. Только если вы победите благодаря технике, которая настолько совершенна и красива, что ваш противник не в силах ей противостоять, вы испытает чувство восторга.
В киай захватывает больше всего то, что он выходит далеко за пределы того, что большинство людей считает нормальным. Когда вы достигаете киай, к чувству восторга примешивается ощущение огромной силы. Это вызывает цепную реакцию. Благодаря ощущению силы вы немного расслабляетесь — вы теперь настолько хороши, что вам больше не нужно стараться изо всех сил. Это расслабление приводит к еще большей эффективности. В результате вы получаете позитивную обратную связь.
Хотя потенциальная сила, генерируемая киай, может на первый взгляд показаться безграничной, в реальности же она ограничена вашим физическим состоянием. Старший ученик с хорошо развитым киай, вынужденный по той или иной причине прервать свои тренировки, может с легкостью уложить себя в больницу, вырабатывая больше энергии, чем нужно его телу. Поскольку он почувствовал свою истинную силу, то его больше не останавливает инстинктивное стремление обычного человека сдерживать себя. Еще одна интересная особенность киай заключается в том, что если однажды его почувствовать, то он перестает казаться чем-то сверхъестественным и становится нормальным и правильным способом выполнения любой техники; киай выглядит чем-то особенным только для постороннего наблюдателя. Это может привести (и обычно приводит) к психическому конфликту внутри ученика. Как только в нем рождается киай, он должен сознательным актом воли заставить себя придерживаться общественных норм поведения, чтобы существовать в обществе. Он научился летать, но вынужден держать крылья сложенными, находясь среди не умеющих летать; только в додзе или на поле битвы он может парить.
Всегда было много разговоров о том, какое ужасное испытание представляет собой война для ослабевшего воина. Тем не менее для профессионала война — дом родной. Только на поле сражения он может сбросить оковы общества и жить так, как люди жили тысячи лет: пользуясь всей своей силой, без ограничения. Современный человек проводит свою жизнь под защитой кокона цивилизации и может так никогда и не увидеть (еще менее вероятно стать жертвой) акта насилия. К этому человечество пришло совсем недавно. Большую часть своей истории человек жил «на грани», в шаге от неожиданной и насильственной смерти. Те, чья профессия — насилие (полицейские и профессиональные солдаты), понимают это. Они знают, что цивилизация — это всего лишь оболочка. Поэтому к ним редко относятся как к столпам общества. Скорее они заставляют общественность испытывать чувство странной тревоги. Корень этой тревоги в подсознательном ощущении киай воина.
Но с точки зрения воина именно он нормален. Это остальному обществу чего-то не хватает. И хотя воин может быть и не в состоянии определить это, но то, чего не хватает обычной публике, — это киай. Однажды почувствовав его, к нему привыкаешь больше, чем к наркотику. Поэтому солдаты, полицейские и последователи додзе продолжают свою работу. Только когда они заняты ей, они чувствуют, что по-настоящему живут. Требовать от воина, чтобы он никогда не проявлял своей силы, означает обречь его на влачение жалкого существования. Поскольку для таких людей киай — это уже не часть их жизни; это вся их жизнь.
После того как вы безупречно выполнили технику, у вас остается приятное ощущение, своего рода привкус. Это называется дзансин, «остающийся дух». Во время дзансин, когда движения техники остались в прошлом, все то, что вы делали во время ее выполнения, по-прежнему присутствует (даже в более выраженной форме): безупречное равновесие, полное осознание происходящего вокруг и духовный фокус. В этот промежуток времени, длящийся несколько секунд, вы вплотную приближаетесь к состоянию максимальной эффективности, ничего при этом не делая. Это момент великой неподвижности — вы не двигаетесь и кажется, что Вселенная затаила дыхание. Дзансин— это безмолвная экзальтация, наслаждение воспоминанием о совершенстве.
Среди самураев бытовала такая поговорка: «После сражения затяни потуже лямки своего шлема», которая означала, что победив, воин не должен ослаблять бдительность. Или как говорят охотники Африки: «Мертвый лев встает и съедает тебя». Такого рода высказывания заставили многих новичков думать о дзансин как об искусственно поддерживаемом состоянии сознания. Ничто не может быть дальше от истины.
Если (и это очень большое «если») техника выполнена безупречно, то дзан-син обязательно будет присутствовать. Дзансин — такая же неотъемлемая часть совершенной техники, какой является эхо у громкого звука в горах. Чтобы обрести дзансин, вы должны пойти дальше заурядной победы, вы должны победить славно, поскольку дзансин — это больше, чем эхо совершенства, это само совершенство.
Совершенство дзансин очевидно. Если вы наблюдаете за сценой, в которой человек одерживает большую победу, то вы обычно видите, как он прыгает от радости. Но если он победил благодаря своему мастерству, а не из-за обычной случайности, его реакция совершенно иная. Он осознает, что только что он сделал нечто внушающее благоговейный ужас, и на мгновение застывает, чтобы насладиться этим ощущением. В этот момент все в нем совершенно — каждая линия его тела представляет собой произведение искусства. Если вам доведется увидеть нечто подобное, то вы запомните это на всю оставшуюся жизнь. Японские кинематографисты обладают потрясающей способностью ловить такие моменты. В типичном вестерне сцена драки будет завершена вздохом изнеможения. В японских же фильмах поединок закончится кадром, снятым так, чтобы зритель испытал чувство максимального эстетического удовлетворения. Это момент славы, и все действие застывает, пока им наслаждаются. Хотя это и искусственный прием, он иллюстрирует правильные эмоции.