— Не буду спрашивать, занято ли место.

Интерес мужчины действительно был необычен. Для магичек и целительниц считается приличным одевать в дорогу широкие шаровары вроде тех, что носят женщины в Сунлане. И, естественно, и речи не идет ни о каких корсетах и декольте. Широкая куртка, заплетенные в простую косу волосы, удобные короткие сапожки на ногах — та простушка у барной стойки, нежно воркующая со своим парнем, сейчас выглядит гораздо более привлекательно, чем Генрика. Так что вряд ли интерес мужчины связан с его желанием завести интрижку со случайной попутчицей. Тем более, что он не мог не слышать ее слова о заказе на двоих.

Мужчина вежливо поднялся со своего места:

— Добрый вечер, леди! Меня зовут Картос Варбуни, я — бургомистр Нильванта, это город в лиге на восток отсюда.

— Добрый вечер, сударь. Мое имя — Генрика эт-Лидрерри. Я еду в герцогство Мор, намереваюсь свернуть на север как раз после Нильванта и через старый торговый тракт преодолеть Бархатные горы.

Пока девушка усаживалась за столиком, на лице ее собеседника сменилось несколько выражений: удивление, разочарование, потом — интерес, потом мужчина улыбнулся:

— В этом, наверное, есть какая-то предопределенность!

— Простите, я не поняла вас. Хотя, мне кажется, тут происходит нечто странное. Например: почему вы, бургомистр, решили провести сегодняшнюю ночь в придорожной забегаловке, а не в собственном доме, до которого не больше часа пути?

— Не хотел ехать в темноте мимо кладбища.

Глава 33

Из ворот в ограде вокруг Будилионского храма Нана-Милостивца выехала длинная фура. Крытую телегу, запряженную парой неторопливых мохноногих лошадок, сопровождал десяток конников. Фургон был покрыт серым полотном с вышитым на нем символом лекарского искусства — оранжево-черным цветком горчавки.

Эти, невзрачные на первый взгляд, кустики чаще всего растут вдоль тропинок да на обочинах дорог. Говорят, первые горчавки появились там, где проходил Нан-Милостевец. В его следах проросли. Первый Целитель обладал весьма непоседливым нравом, и горчавка распространилась по всему Келенору, по Утору и по Сунланским предгорьям. Чаще можно встретить, наверное, лишь весенние желтоглазки, чьим именем названа долина по-над бегущей на запад Льис.

Сок горчавки ядовит, но лекаря используют это растение для приготовления всевозможных отваров и мазей. Особенно ценятся оранжевые с черными сердцевинами цветки, настой которых исцеляет гнойные раны.

С давних пор пять оранжевых лепестков вокруг черного круга — символ нанитов. Порой этот цветок, вышитый на одежде, охраняет монахов лучше, чем отряд солдат.

«Охранял — раньше», — подумал маг Пит эт-Баради, когда забирался в фургон, груженный зельями и бочками с целебной будилионской водой.

Второго дня в храм с тревожной вестью прискакал десяток солдат-келенорцев. В городе начался «черный мор» — болезнь, которая нередко посещает земли, охваченные войной. Солдаты передали просьбу нового бургомистра Ааре отрядить в город сильного некроманта и помочь лазарету пресветлой Мимиэль зельями и снадобьями.

Матушка Симотта, по-прежнему заправлявшая жившими при храме монахами, сначала хотела отправить солдат обратно в тот же день, лишь дав слегка отдохнуть. Но, подумав, решила, что надежнее будет, если зелья повезут под охраной.

Пит эт-Баради согласился с женщиной. После нападения на храм старый некромант уже не был так уверен в магической силе изображения горчавки. Хотя, если судить по рассказам келенорских солдат, оказывавшихся в Будилионе из-за ран или болезней, наложенное на захватчиков проклятье привело к гибели и армию Утора, и самого Двальди-Ааре. Некромант лишь попросил поторапливаться да поскорее собрать необходимые для борьбы с болезнью зелья. А сам, словно надеясь найти что-то важное, то, что не заметил раньше, снова заперся в библиотеке.

Много странного творилось в последние дни. И Пит эт-Баради считал, что корни происходящего надо искать в далеком прошлом.

Хоть и на отшибе стоит лечебница, там всегда в курсе всех новостей. Сначала донеслись вести о том, что в Ааре помощник бургомистра Арвен Блей сумел собрать оставшихся в живых после нападения стражников и пожарных и поднял восстание. Многие солдаты из форта на праздник уезжали по соседним поселкам. К ним присоединились рабочие с заводов, фермеры из долины Желтоглазок и некоторые воины из клана Пантер.

Небольшой гарнизон захватчиков был уничтожен полностью, и город стал готовиться к обороне. Правда, драться так и не пришлось. Вместо уторцев с запада пришла армия Келенора. Вроде бы победа была полной и окончательной. Но тревожила неопределенность по поводу того, кто же станет Хранителем земли Мор.

Теперь, удобно устроившись на передке повозки рядом с кучером, Пит эт-Баради рассеянно посматривал на дорогу и занимался тем, что любил больше всего: думал. Менявшиеся с каждым поворотом виды говорили о том, что жизнь постепенно возвращается в эти места. Проехали мимо нескольких сожженных хуторов, на месте которых уже белели нижние венцы свежих срубов или дымили трубами землянки. Неподалеку от спуска в долину кавалькада всадников и фургон целителей обогнали бабу, ведущую на веревке пеструю корову. Баба тащила здоровенный тюк, а на спине у буренки каким-то чудом держались несколько вьюков со скарбом и сидел мальчонка лет трех. Рядом с коровой бежала рыжая собачка. Она радостно облаяла лошадей — не со зла, а так, для порядка, одновременно виляя хвостом и умильно поглядывая на людей.

Командир всадников, лейтенант Маротти, подозвал женщину и спросил:

— А муж где?

— В горах. Там, на границе, еще тревожно.

— А ты куда?

— Домой, — баба махнула рукой в сторону долины. — Там сейчас спокойнее, чем в горах.

Лейтенант протянул бабе несколько монет. Та со спокойным достоинством поклонилась, и кавалькада тронулась дальше.

«Все же здесь, в Море, — особые люди, — подумал Пит эт-Баради. — Баба, похоже, из подгорников, вон — какие плечи. Такая с любым мародером сама, без мужниной помощи, разберется».

Да, Долина Желтоглазок больше пострадала от мародеров, чем от уторской армии, быстрым маршем ушедшей на запад. Крупных боев здесь так и не было, но мелкие стычки случались и после того, как королевские войска заняли Ааре. Те уторцы, которым удалось избежать плена, и солдаты из оставленных Двальди в крупных поселках гарнизонов прорывались на север. Оказавшись между регулярными королевскими войсками и засевшими на хребтах воинами-пантерами, они дрались отчаянно, и в Будилион постоянно привозили раненых.

Впрочем, Пита эт-Баради в последнее время интересовали не столько дела сегодняшние, сколько история. Для того, чтобы проверить в то, что рассказала нянька Гурула, и понять, что же происходит сейчас в землях Мор, нужно было выяснить: а случалось и раньше что-то подобное?

Вроде с Долиной Желтоглазок не связано никаких мифов. Это — не горные гнезда кланов, каждое из которых окружено старыми тайнами и охраняется силой предков. Обычная долина, которая раньше считалась бросовой землей.

Когда-то долина Желтоглазок, по которой течет быстрая Льис, принадлежала клану Пантер. Но люди здесь селились с неохотой. В недрах не было ничего ценного — ни залежей руд, ни драгоценных камней. Для посевов овса хватало и более защищенных от набегов земель. Эта же долина на востоке граничила с ведущими в Сунлан перевалами, и нет-нет, да проносились по-над Льис орды дикарей. Поэтому три сотни лет назад по долине Желтоглазок ходили только стада овец в сопровождении пастухов и собак. Да и то только летом. А зимой долина становилась необитаемой, и жизнь телилась только в нескольких маленьких тавернах вдоль дороги, которая соединяла Сунлан с Железным Трактом.

Но, когда принц Ааре стал опекуном Эльрика-Горбуна, ему стало тесно в старом замке Моров. Для исполнения планов деятельного принца в Бархатных горах было слишком мало места. И — воды. Да и дороги там ненадежны, порой из-за селей и обвалов невозможно было попасть на юг, в долину Альвы, иначе, чем через Бенское ущелье.