Арчи пощупал стену:

— Кладка древняя, но та-ла гораздо тщательнее обрабатывали камень. Не похоже ни на храм в Иртине, ни на пещеры в Будилионе, ни на Материнское капище близь Гунора, ни даже на замок Моров в Бархатных горах.

— Ого, а вы, мой юный друг, оказывается, кое-что знаете о древних, — сказал Сатин, оборачиваясь. — Действительно, верхние этажи возведены в те годы, когда здесь был форт. Нижние уровни сильно отличаются — в том числе и тщательностью обработки камня. Но дело не в этом. Мы, конечно, могли бы поговорить и при магмейстере эт-Лотусе, но он слишком простодушен, чтобы спокойно выслушивать все, что я вам скажу. Поэтому мы сейчас направимся в одно местечко. Я нашел его случайно, это моя тайна, и теперь я делюсь ею с вами. Ощущаете доверие?

Арчи молчал, не зная, что сказать. А господин Сатин посчитал тишину знаком согласия и исчез в полутьме.

Глава 17

Они с Арчи долго спускались по винтовой лестнице. Вдруг ступени закончились, и маг едва не упал, спотыкнувшись о невысокий порожек. Шепотом ругнувшись, он вызвал гораздо более мощный «волшебный огонек», чем тот, который освещал им путь. Сатин недовольно сощурился и, повернувшись к Арчи, насмешливо произнес:

— Хорошо быть магом!

Арчи не ответил, пытаясь понять, куда же они попали.

Лестница заканчивалась крохотной площадкой, отделенной низкой аркой от какого-то большого помещения со сводчатым потолком.

— А вот это больше похоже на наследство та-ла, — сказал маг, пощупав полированный камень стены.

— Ток оно и есть, — кивнул Сатин. — Мы сейчас — в подвале. Раньше здание кафедры называлось Северным фортом. Его построили именно на этом месте, когда нашли подземелья. Идемте!

Освещая себе дорогу «волшебным огоньком» они начали пробираться по подвалу. Видимо, маги использовали его для хранения и ценных вещей, и всякого хлама. В одной из стен — определенно новой постройки, деревянной, — был виден ряд дверей, запертых на амбарные замки. Но основную площадь подвала занимали как попало сваленные столы, сломанные скамейки и прочий хлам, который и выкинуть жалко, и девать некуда. В одном из углов Арчи с удивлением обнаружил огромную кровать с резными столбиками, предназначенными для крепления балдахина.

— Интересно, а это откуда в Школе магии могло взяться? — спросил он. — Что, у кого-то из руководства тут были спальни?

Сатин хихикнул:

— Это — не самая интересная из тайн подземелья. Правда, я загадку этого ложа тоже так и не разгадал. Кровать явно из какой-то семейной спальни или из будуара великосветской красавицы.

— Кстати, о красавицах, — продолжил Арчи начатый в лаборатории разговор. — Вы рассказали про баронессу Эльзиар. Понятно, что дама эта весьма сведуща в отношении тех дел, что творятся в моем ордене. Но как она сошлась с дочерью маршала Вильмирского?

— Этого я тоже толком не знаю. Конечно, у меня есть знакомые среди светских сплетниц, но и они недоумевают. Манрика Вильмирская — завидная невеста. Но в свете к ней относятся… ну, как могут относиться прожженные интриганки к шестнадцатилетней девочке, которая лишь первый сезон бывает при дворе? С ней мило общаются, ей покровительствуют… в общем, ее считают хорошей и доброй девочкой, которая составит счастье достойному мужчине. Все отмечают простодушие маршальской дочки, редкую при дворе неиспорченность. Видимо, это заслуга ее матери, герцогини. Постоянных поклонников, по крайней мере таких, которые могли бы претендовать на ее руку, у Манрики пока нет. Несколько гвардейских офицеров — друзья Эдмара Вильмирского — относятся к ней скорее по-братски, прекрасно понимая, что они не могут составить ей достойную пару. Хотя их матери уже взяли ее на заметку как потенциальную невесту. Среди девиц у Манрики много приятельниц, со всеми она обращается ровно, приветливо…

— Вы описываете скорее светлого духа, чем девушку. Если бы я сам не украл яд с ее подзеркальника, я никогда бы не поверил в ее причастность к каким-то темным делам.

— Скорее это характеристика человека непроявленного, — уточнил Сатин. — Она просто не определилась — куда идти… Я уже сказал про простодушие Манрики. Сейчас ей можно внушить все что угодно. И, кажется, наша баронесса этим успешно занимается. Для того, чтобы понять это, мне пришлось третьего дня отправиться на малый Морской бал и накормить дочку маршала мороженым.

Арчи с недоумением взглянул на господина Сатина, очередной раз задумавшись, кто же все-таки этот человек и какую роль играет при дворе, если так запросто приходит на бал, на котором по традиции присутствует сам король. Однако вслух спросил:

— И каковы же результаты ваших наблюдений?

— Она показалась мне совершеннейшим ребенком. Да, у нее живой ум, она неплохо образована. Однако она доверчива и искренна, она не ждет ни от кого зла.

— Вы считаете, что ее доверчивостью могли воспользоваться, обманом заставив напоить отца ядом?

— Да, — согласился господин Сатин. — И сделала это, скорее всего, баронесса Энзиар. Ее постоянно видели с Манрикой. Герцогине Вильмирской, видимо, не очень нравилась эта дружба, но вслух она недовольства не выражала.

За разговором Сатин и Арчи миновали подвал и через ничем не загороженную арку выбрались в широкий тоннель. Высокий сводчаты потолок, под которым, не наклоняя головы, мог проехать всадник. Расстояние от стены до стены достаточное, чтобы пара телег, встретившись, не зацепили друг друга колесами. Пол удивительно ровный, только продольные рельсы-выступы говорят о том, что тут, скорее всего, что-то возили, но не на телегах, а на конных вагонетках.

Арчи автоматически отметил, что тоннель больше всего похож на транспортную штольню, которую он видел в поселках подгорников. Те тоже прокладывают до самого выхода на поверхность рельсы — или деревянные, или из особого нержавеющего железа.

Молодой маг нагнулся и пощупал пол. Да, выступы — каменные. Это каким же искусством нужно обладать, чтобы срезать твердый гранит по всей ширине тоннеля, оставив только ровные выступы!

Но все-таки сейчас его больше занимали не секреты древних, а события последних дней.

— Жаль, что с Манрикой невозможно поговорить начистоту, — задумчиво проговорил Арчи. — К кому она собиралась приворожить своего отца? Понятно, что девушке был нужен не яд, а способ составить чье-то счастье. А у кого еще можно добыть эту особую приворожку? Обычное-то зелье можно купить в любой лавке, торгующей простенькими амулетами, и стоит оно от силы пару серебрушек. Хотя… наверное, можно будет скопировать образ, встроенный в заклинание. Я вряд ли смогу это сделать… А вот толковый иллюзионист…

— А ведь это — великолепная идея! Если у меня будет портрет женщины, к которой должен был воспылать нежными чувствами маршал, мы сможем догадаться, что сказала баронесса Эльзиар бедной маленькой Манрике. Я знаю в лицо большинство женщин того круга, в котором вращается маршал. Вряд ли речь идет о какой-нибудь безвестной служанке.

Тем временем тоннель, по которому шли Арчи и Сатин, уткнулся в деревянную стену, появившуюся тут, несомненно, в более поздние времена, чем он был построен.

— И куда теперь? — спросил маг своего спутника.

Сатин достал ключ и открыл малозаметную калитку:

— Несколько дюжин лет назад декан вашей кафедры приказал отгородить подвал от прохода, соединявшего форт с берегом Келе. Пока сохранялась опасность нападения на город морских пиратов, наличие тоннеля было очень удобно. Припасы на лодках подвозили к берегу, на лебедках поднимали на откос и отправляли по подземной дороге в форт. У самого здания не было входа — вообще. Парадные двери, через которые вы заходите на кафедру, пробили лишь лет сто назад. А тоннель довольно просто защищать, к тому же он делает несколько резких поворотов и в паре мест перегорожен решетками.

— Вы прекрасно знаете историю города, — искренне восхитился Арчи.

Сатин принял комплимент как должное: