Но если колебания цен часты и сильны, то вызывается расстройство в частной и общественной экономии. Кто купил сырье при существовании высоких цен, тот не может, продавая по низким ценам фабрикаты, реализовать ту сумму звонкой монетой, которую он заплатил за сырье. Кто купил землю по высокой цене и остался должником в части покупной суммы, тот делается несостоятельным и даже утрачивает свою собственность, так как вследствие падения цен стоимость имения, быть может, не достигает размера полученной ссуды. Кто при высоких ценах заключил арендный договор, тот вследствие падения цен разоряется или, по крайней мере, теряет способность к выполнению принятых на себя обязательств. Чем больше повышение и понижение цен, чем чаще колебания, тем гибельнее их влияние на экономическое положение страны и, в частности, на кредит. Но нигде невыгодные последствия необыкновенного прилива или отлива благородных металлов не сказываются с такой ясностью, как в странах, которые по своим потребностям в фабрично-заводских изделиях и по сбыту своих земледельческих продуктов находятся в полной зависимости от чужеземцев и торговля которых основана большей частью на бумажных деньгах.

Известно, что количество орудий денежного обращения или банковых билетов, которые страна может выпустить или сохранить в обращении, регулируется количеством имеющихся в стране звонких денег. Каждый банк будет стремиться к увеличению или уменьшению количества выпуска бумажных орудий денежного обращения и к расширению или сокращению своих операций в соответствии с количеством имеющегося у него в кассах количества благородных металлов. Если банк обильно снабжен звонкой монетой, ему принадлежащей или поступившей к нему посредством вкладов, то он откроет более широкий кредит и, таким образом, даст возможность своим должникам расширить и их операции по ссудам; отсюда является увеличение потребления и повышение цен, а в частности, и увеличение ценности земельной собственности. Если же, напротив, из банка замечается отлив благородных металлов в чувствительных размерах, то он ограничивает кредит и принуждает тем к сжатию кредита и потребления своих должников и должников этих последних и т. д. до тех, которые обыкновенно покупают ввозимые мануфактурные изделия в кредит. Поэтому в таких странах вследствие необыкновенного отлива звонкой монеты порождается потрясение всей системы кредита, является пертурбация в торговле фабрично-заводскими изделиями и продуктами земледелия, и в особенности в ценности на звонкие деньги всей земельной собственности.

Причину последнего и прежних торговых кризисов в Америке хотели видеть в банковской организации и в бумажно-денежном обращении. Верно то, что банки этому содействовали указанным выше способом, но главная причина этих кризисов лежит в том, что со времени принятия компромисс-билля, или договорного акта на мировую сделку, ценность ввезенных из Англии мануфактурных изделий далеко превысила ценность вывезенных из Америки земледельческих продуктов и что вследствие этого Соединенные Штаты сделались должниками Англии на несколько сот миллионов, которые Штаты не могли покрыть ввозом своих продуктов. Что кризисы зависят от несоразмерного ввоза, доказывается тем, что они возникали всякий раз, как только с восстановлением мира или вследствие уменьшения таможенных пошлин необыкновенно увеличивался ввоз в Америку мануфактурных изделий, и тем, что эти кризисы никогда не имели места, пока таможенным тарифом поддерживалось равновесие между ввозом мануфактурных изделий и вывозом земледельческих продуктов.

Причину этих кризисов думали объяснить затратами крупных капиталов, большей частью занятых в Англии, на проведение каналов и постройку железных дорог. На самом же деле эти займы только затягивали кризисы на несколько лет и делали их более тягостными, но сами по себе они были вызваны отсутствием равновесия между ввозом и вывозом; без этого обстоятельства эти займы не были бы и не могли бы быть заключены.

Так как Северная Америка вследствие большого ввоза мануфактурных изделий задолжала Англии крупную сумму, которая могла быть уплачена не земледельческими продуктами, а только драгоценными металлами, то англичанам легко было (ввиду выгодной для них неустойчивости вексельного курса и размера процентов) заставить заплатить эту сумму акциями американских железных дорог, каналов и банков или облигациями американских государственных займов.

Чем более ввоз мануфактурных изделий превышал вывоз земледельческих продуктов, тем более возрастал в Англии спрос на эти процентные бумаги, тем более в Соединенных Штатах усиливалось стремление к общественным предприятиям. С другой стороны, по мере того как в Северной Америке помещали более капиталов в подобные предприятия, увеличивался и спрос на английские мануфактурные изделия, а вместе с ним возрастало и несоответствие между ввозом и вывозом.

Если, с одной стороны, ввозу английских мануфактурных изделий содействовал кредит, оказываемый американскими банками, то, с другой — английский банк играл им на руку как собственным кредитом, так и минимальной нормой своего дисконта. Из официальных отчетов комитета торговли и мануфактур в Англии видно, что вследствие этих дисконтов английский банк уменьшил свою металлическую наличность с 8 на 2 млн. фунтов стерлингов. Таким образом, он ослаблял к выгоде английских фабрикантов действие американской протекционной системы, а с другой стороны, облегчал и поощрял помещение американских акций и облигаций государственных займов в Англии. Ибо, пока в Англии можно было найти деньги за три процента, американские предприниматели и посредники по заключению займов, предлагавшие шесть процентов, не могли не найти в Англии недостатка в лицах, желающих купить эти акции и облигации.

Такое положение дел, приведшее американские фабрики к последовательному упадку, обнаружило, однако же, что большое благосостояние было лишь кажущимся, ибо американские земледельцы находили в рабочих, занятых общественными работами и оплачиваемых английскими капиталами, источник сбыта большей части избытка сельских продуктов, которую при свободе торговли они отправили бы в Англию, а при системе покровительства туземным фабрикам продали бы фабричному населению. Однако при разъединении национальных интересов такое противоестественное положение не могло продолжаться, и перелом должен был тем гибельнее отразиться на Северной Америке, чем далее он отсрочивался. Это положение сходно с положением должника, которого кредитор с помощью возобновляемых кредитов может долго поддерживать, но несостоятельность которого тем значительнее, чем дольше он был в состоянии продолжать свои разорительные операции благодаря поддержке кредитора.

Крах американских банков был вызван необыкновенным отливом из Англии за границу благородных металлов, который в свою очередь обусловливался недостаточностью урожаев и континентальной протекционной системой. Мы говорим: континентальной протекционной системой потому, что если бы англичанам были открыты европейские рынки, то они покрыли бы большую часть чрезвычайных закупок хлеба чрезвычайным отпуском мануфактурных изделий, и их звонкая монета — в том случае, если бы она отвлечена была на континент, — очень скоро вследствие огромного вывоза английских мануфактурных изделий снова вернулась бы в Англию. В таком случае, без сомнения, континентальные фабрики пали бы жертвой англо-американских торговых операций.

Но при таком положении дела английский банк мог выйти из затруднений не иначе, как ограничив свой кредит и возвысив дисконт. Вследствие этой меры в Англии не только сократился спрос на акции и государственные облигации Соединенных Штатов, но даже последовал наплыв на рынок и тех бумаг, которые были в обращении. Этим у Соединенных Штатов не только отнималось средство для покрытия их текущего дефицита новым выпуском бумажных денег, но и весь долг, накопившийся вследствие продажи в Англию в течение многих лет акций и облигаций американских государственных займов, был, на самом деле, потребован обратно. Тогда оказалось, что обращавшаяся в Америке звонкая монета была в действительности собственностью Англии. Более того, оказалось, что англичане могли по своему желанию располагать той наличностью, обладание которой составляло основу банковской и кредитной системы Соединенных Штатов. И если бы они пожелали, то вся эта система рухнула бы, как карточный домик, а с ней рассыпался бы и фундамент, на котором покоилась ценность земельной собственности, а следовательно, и экономическое существование громадного числа частных лиц.