В очередном порыве творческой энергии Рекс приказал заново отделать свою огромную спальню с дубовыми панелями на стенах. Теперь это помещение, в котором он проводил почти все время, когда был дома, превратилось в салон пульмановского вагона. Кресла, диваны и огромная круглая кровать были обтянуты кроваво-красным бархатом, а в одном углу ревел пламенем угольный камин. Единственной современной деталью во всем интерьере был огромный плазменный экран прямо над кроватью.

На этом экране сменяли одна другую сцены «мягкого порно» с красивыми обнаженными девушками, перемешиваясь с панорамами железнодорожных линий на фоне потрясающих пейзажей, фрагментами исторических фильмов с дымящими паровозами, кадрами хроники, начиная с антикварного «Прибытия поезда», бесчисленными фотографиями самых разных локомотивов, вагонов, дрезин и портретами различных персонажей, населяющих этот волшебный для Рекса мир — машинистов, начальников станций, диспетчеров, проводников и кондукторов.

Рекс привычным движением отправил в рот таблетку «Виагры», запил ее шампанским, занюхал дорожку кокаина и, почувствовав прилив сил, поспешил присоединиться к своим голым красоткам.

— Ну что, девочки, начнем с самого начала, — весело завопил он, с разбегу прыгая на кровать. Вытащив из-под подушки форменную фуражку железнодорожного инженера, он строгим голосом приказал: — Кочегары, шаг вперед! А ну, поддать жару!

Девушки верещали от удовольствия. Они от души развлекались и веселились, как никогда в жизни. И все это за пятьсот баксов в час для каждой. На сей раз, их было шестеро, все — белые; впрочем, буквально через пять минут работы кочегарами их сливочно-белые тела покрылись слоем угольной пыли. Рекс тем временем затянул одну из своих любимых песен, а девушки подхватили ее, устроив танцы вокруг кровати.

— Я работал машинистом!.. — завывал Рекс.

— День за днем, день за днем! — вторили девицы.

У Рекса даже кружилась голова от удовольствия. Он чувствовал, как праздник все быстрее и быстрее набирает ход, будто разгоняющийся паровоз. Вот он уже и себя представил огромным пыхтящим паровозом, несущимся на всех парах к пробитому в скалах темному туннелю.

— Я работал машинистом!.. — фальшиво пел он.

— Время шло, время шло! — в восторге заливались девушки.

Воображаемый паровоз все ускорялся, унося с собой переставшего отличать видение от реальности Рекса. Он представлял себя одновременно всеми прославленными героями железнодорожного мира. Он был Джоном Генри и Кейси Джонсом в одном лице[8]… он вел свой поезд в горах! Вот рельсы обогнули одну величественную гору, вот пошли в обход другой… Тут Рекс не столько понял, сколько почувствовал, что с ним творится что-то неладное. Поезд отказывался ему подчиняться. Он произвольно набирал и сбрасывал ход, а то и вовсе несся напрямик через лес, и лишь где-то в стороне время от времени мелькали оставленные рельсы. Рекс дернул стоп-кран — бесполезно. Тогда, чтобы предупредить всех об опасности, он потянулся к свистку. Никакого звука не последовало.

— А что, свистка никто не слышит?.. — внезапно выплывая из облака пара, удивленно спросил Рекс у девушек. — Вы разве не слышите? — В этот момент огненная стрела боли вонзилась ему в левую руку.

Свисток сработал. Рекс громко застонал и рухнул на кровать.

Его обнаженный эротический секстет, молча с ужасом, взирал на то, как Рекс прижимает к груди руку, как вылезают из орбит его глаза, как липкая пена появляется на губах. Шесть покрытых угольной пылью тел и шесть смазливых мордашек были последним, что увидел Рекс перед тем, как его сердце разорвалось, словно перегретый паровозный котел.

Еще несколько секунд девушки молча стояли вокруг кровати на цыпочках, вытянув шеи и наклонившись вперед, словно закопченные феи, изготовившиеся к полету. Они пытались понять, что происходит с их машинистом. Наконец самая смелая выступила вперед.

— Что с тобой, Рекси? — опасливо спросила она.

В ответ Рекси скривился в улыбке, будто давая понять, что ни с кем не поделится своим секретом. Однако через пару секунд его секрет был раскрыт. Рекс лежал на постели мертвее мертвого. С ним было покончено навсегда, как с двадцатым веком.

Глава 18

Чудовищная серая фигура, раза в два крупнее Майлса, выслеживала его, гналась за ним по пятам, пытаясь не то поставить ему капельницу, не то подключить к его венам телефонный кабель. Зачем? Да кто же будет спрашивать убийц и вампиров о мотивах их поведения! Майлс пытался бежать, но стоило ему только остановиться, чтобы перевести дух, как страшный великан всякий раз снова вырастал из тумана, нависал над ним… подходил все ближе… тянул к нему огромные, но в то же время костлявые, обтянутые сухой пергаментной кожей руки… пальцы походили на щупальца белых тарантулов…

Майлс не хотел умирать. Он снова пытался бежать, хотя и понимал, что все его попытки тщетны.

Где-то вдалеке прозвенел сигнал тревоги. Похоже, преследователь Майлса оказался на редкость чувствителен к посторонним звукам. Он тотчас же отстал, а после второго, чуть более громкого звонка, и вовсе исчез. Продираясь сквозь свой полубред, Майлс не без труда сообразил, что где-то звонит телефон. В следующую секунду он уже пожалел, что проснулся. Даже самый чудовищный кошмар был лучше, чем то, что ждало его в реальности.

Телефон тем временем продолжал надрываться. Майлс напряг лоб и попробовал вспомнить, где находится. Ах да, конечно, это квартира Ригли.

Определив свое местоположение, Майлс положил на голову подушку и решил, что постарается поскорее снова заснуть. Думать о том, что он натворил и как жить дальше, ему, мягко говоря, не очень хотелось. Тем не менее окружающий мир не оставлял его в покое и не желал отпускать обратно в мир сновидений. Сквозь дремоту и пуховую подушку до него донесся приглушенный голос Ригли.

— Алло… Да, я… Да, он у меня. Одну минуту…

Еще несколько секунд Майлс наслаждался полузабытьем, которое Ригли разорвал совершенно бесцеремонным образом, войдя в комнату и громко сказав:

— Майлс! Майлс, просыпайся, это тебя… срочно.

В ответ Майлс прорычал что-то нечленораздельное и отбросил подушку. Ригли, сам того не желая, отомстил ему за нелюбезность, когда внезапно включил в гостиной верхний свет. Майлс зажмурился и стал крыть Ригли, на чем свет стоит.

Но Ригли было не до обид и не до выяснения отношений с боссом. Он замер посреди комнаты, с ужасом глядя на Майлса. Таким Ригли его еще не видел. Оказывается, даже в те дни, когда сотрудники фирмы шарахались от адвоката Мэсси, считая, что он не следит за собой и одевается неподобающим образом, на самом деле он все-таки удосуживался привести себя в относительный порядок. Ригли и в голову не могло прийти, что мистер Мэсси может быть настолько помятым, небритым, нечесаным, с «подфарниками» под глазами, а главное — совершенно растерянным и убитым горем. Он взял телефон нетвердой рукой, дрожащей не то от нервного переутомления, не то от выпитой текилы.

— Алло… да… что? — Майлс сел, туман у него перед глазами быстро рассеялся. — Да… Понятно, спасибо. — В телефоне послышались короткие гудки, но Майлс еще несколько секунд просидел неподвижно, прижимая его к уху. Затем его рука разжалась, и телефон, стукнувшись о диван, упал на пол.

— О господи… — прохрипел Майлс. Ригли нахмурился, предчувствуя недоброе.

— Что случилось?

— Это звонил Марвин Унтермейер.

— Да, он представился. И что?

— Ну вот. Он был личным поверенным Рекса Рексрота.

— Лич… что ты имеешь в виду — был? Тупо глядя куда-то в потолок, Майлс совершенно бесстрастным голосом проговорил:

— У Рекса только что случился обширный инфаркт — прямо во время какой-то деловой встречи. Он умер.

Ригли внимательно смотрел на Майлса. Несмотря на то, что внешне тот был абсолютно безучастен, Ригли не составило труда понять, что эта новость произвела на босса ошеломляющее впечатление. Он сидел на диване, рассеянно глядя перед собой, словно сквозь стену куда-то вдаль.