— Старик, хм! Склеротик. Да и недолго ему осталось…

— Видишь ли, сукин сын… Индейцы дене, отзывающиеся и на навахо, чтут свои древние традиции. Одна из традиций — изустная память. У навахо богатый словарный запас и абсолютная память. Никто не забыт, ничто не забыто. И молодежь племени навахо, в отличие от нью-йоркских тинэйджеров, знает наизусть не только «непси-пейджер-эмтиви»! Алберт?

— Моя слово в слово пересказал дюжине соплеменников все, что было на той дискете. Каждый из дюжины пересказал еще дюжине. Каждый из дюжины дюжин пересказал еще дюжине. Моя понятно объяснил? Если непонятно, то объясню… Слушайте внимательно. Если у вас внезапно обострится шизофренический синдром, который весной обычно рецидивирует, и вы отдадите распоряжение всем силовым структурам, находящимся в вашем подчинении, провести жесткую зачистку индейцев племени навахо по всей территории Соединенных Штатов Америки, то учтите — это гекатомбы людей. Не менее миллиона, рассеянного, как минимум, на территории четырех штатов. Я сознательно опускаю перспективу суда над вами в Гааге по обвинению в геноциде. Не потому, что вас можно хотя бы заподозрить в приверженности к общечеловеческим ценностям, самой насущной из которых является, как известно, жизнь. Просто у вас не хватит сил и средств на уничтожение такого количества людей. Не говоря уже о том, что всегда найдется пусть один, но уцелевший в той жесткой и бессмысленной бойне, которую вы готовы развязать. И — элементарный телефонный звонок на ТВ, на любой влиятельный канал. И хорошо если на Си-Эн-Эн! А то ведь и на НТВ!.. Моя доступно тебе объяснил, испуганная и агрессивная тварь?

— Скиннер, это же шантаж! Вы вместе с этим чучелом меня шантажируете!

— Добро пожаловать в удивительный мир высоких технологий! С-сукин сын!

— Нет, вы блефуете, блефуете!

— Неужто? Я же не умею блефовать!.. А вот теперь можешь закурить, сукин сын. Разрешаю. Не здесь. В коридоре. Вон отсюда!!!

— Скалли?

— Молдер?

— Я знаю, что не вовремя, но… все-таки поздравляю. Мы снова напарники. Ты восстановлена.

— Мелисса умерла, Молдер.

— Я знаю. Я же сказал, что знаю, что не вовремя… Но…

— Спасибо, партнер, я поняла. Я ценю… О, ты переоделся?

— И принял ванну. Хочешь кофе? У меня есть «Моккона». Дома.

— Сегодня — нет. Извини, Молдер.

— Я понимаю…

— Да нет, у меня просто… В общем, недомогание… В общем, ты понял…

— Я понял…

— Господи! Нет в жизни счастья!

— Ты про… недомогание?

— Я вообще. На свете счастья нет!

— Но есть покой. И воля! Успокойся, Скалли. Ты вольна в своих планах и поступках.

— Я не вольна. Теперь не вольна. Тем более не вольна. У меня нет и не будет личного выбора.

— У нас!

— У нас, да…

— Нам по-прежнему нужна правда, Скалли. Правда, одна только правда, ничего, кроме правды. И да поможет нам в этом… кто?

— Никто не поможет нам, Молдер, кроме нас самих. Ты — мне, я — тебе.

— Я помогу.

— И я.

— Молдер?

— Скалли?

— Только мне не нужна правда!

— Скалли?

— Мне нужна истина.

— Нам.

— Нам…