Но если все предыдущее было игрой, хорошо срежиссированной и обманувшей многих исследователей, почему же тогда состоялась казнь?! Л.Н. отвечает и на этот вопрос, как мне кажется, весьма убедительно: «Если бы Чингис мог без шума и огласки отпустить Джамуху, то он бы, конечно, это сделал, но нухеры испортили всю игру, потому что вся степь узнала о пленении главного соперника монгольского хана. Надо было прятать концы в воду, и Джамуху казнили, оповестив об этом всех, кого было нужно»799.

Если эта «детективная история» с разгадкой лишь в финале кому-то покажется неубедительной, то надо найти более доказательную версию «конфликта» между ними, версию, которая по-иному снимала бы все загадки. Вряд ли это скоро произойдет. Тем более что к «шпионской версии» Л.Н. очень близка и версия классика — академика В. В. Бартольда, который писал: «С таким чувством

Чжамуха800 поднял оружие против Темучина, но и гут тайн оказывал услуги своему анде и «предупреждал его о намерениях врагов»801.

В 1206 г. на важном курултае Чингис был вновь избран ханом, но уже всей Монголии. Так родилось общемонгольское государство. До этого он победил «своих соседей обывателей» (выражение Л.Н.), которых Г. Вернадский уничижительно называл «народцами»802. Оставались старинные враги Борджигинов — меркиты. Разбитые монгольским войском в 1216 г. на Иргизе остатки непокорившихся меркитов откочевали к половцам. Половцы приняли их и, естественно, стали врагами монголов. Борьба с половцами затянулась и была продолжена уже при приемнике Чингиса — его сыне Угедэе. В 1223 г. монголы, преследуя половцев, впервые соприкоснулись с русскими. Но это уже другая история.

Только через 20 лет после «Поисков» Л.Н. скажет «всю правду» про Чингиса: «Из него сделали просто пугало нашей истории, вместо реального исторического разбора. Монголы были союзниками России; в 1912 г., отделившись от Китая, они вошли в контакт с Россией. Чингисхан для них святыня»803.

От «Поисков» пошло много новых линий в творчестве Л. Гумилева. Монголы и Русь — это начало «Древней Руси и Великой степи». «Поиски» вместе с двумя предыдущими частями степной трилогии дали богатейшую «фактуру» для обобщений по теории этногенеза. Они прямо-таки толкали к обобщениям на тему «Запад — Восток». Именно на Востоке создалось высокоорганизованное, беспрецедентное по размерам государство от Тихого океана до Карпат. Восточная цивилизация продемонстрировала, что она ничем не слабее западных. Монголы формулировали историческую задачу Евразии, положив начало ее политическому единству и основам ее политического строя804. Евразийцы не уходили здесь от позиций классиков русской исторической науки. В. О. Ключевский называл Россию XVIII в. «государством восточноазиатской конструкции с европейски украшенным фасадом»805.

9.5. Конец «чёрной легенды»? Неожиданные союзники на Западе

Книги с названием «Черная легенда» у Льва Николаевича вообще не было. Она появилась после его смерти и собрана из ряда статей (включая журнальное эссе «Черная легенда») его учениками Владимиром Мичуриным и Вячеславом Ермолаевым806. Но число таких статей велико, а разоблачение «черной легенды» по сути проходит через все годы и труды Л.Н. В 1990 г., на закате жизни он по праву скажет: «Я, русский человек, всю жизнь защищал татар от клеветы»807.

Автору предисловия Л.Н. так рассказывал о рождении своих взглядов: «Когда я был ребенком и читал Майн Рида, я неизменно сочувствовал индейцам, защищавшим свою землю от «бледнолицых». Но поступив в университет и начав изучать всеобщую историю на первом курсе, я с удивлением обнаружил, что в истории Евразии есть свои «индейцы» — тюрки и монголы. Я увидел, что аборигены евразийской степи также мужественны, верны слову, наивны, как и коренные жители североамериканских прерий и лесов Канады. Но больше всего меня поразило другое. Отношение цивилизованных европейцев к индейцам ничем не отличалось от их отношения к тюркам и монголам. И те, и другие считались равно «дикими», отсталыми народами, лишенными права на уважение к их самобытности. «Господи, — подумал я, — да за что же им такие немилости?» Но моя попытка разобраться в вопросе столкнулась с немалыми сложностями. Целостной истории тюрок и монголов просто не было. Тогда-то я и решил заняться этой темой сам»808.

У «черной легенды» есть свое время рождения — конец XIII в., и долгая-долгая, вплоть до наших дней, жизнь ее «метастаз». Все началось с того, что тамплиеры принесли в Европу миф о «царстве пресвитера Иоанна». Второй крестовый поход (1147–1148 гг.) организовывался в расчете на союзника, на мифический «второй фронт», которого не было и в помине. Естественно, что поход кончился полным разгромом крестоносцев.

Следующий этап событий: вторжение монгольского войска в Европу — великий Монгольский поход на запад 1236–1242 гг. «Завоевание мира в задачу монгольскому корпусу поставлено не было, — объясняет Л.Н. — Цель похода была гораздо скромнее — разгромить надолго или навсегда половцев и избавить себя от внезапного ответного удара»809. В битвах 1241 г. при Легнице и Шайо они разгромили польско-немецкую и венгерско-хорватскую армию.

Европа не была едина. Гвельфы, сторонники папы, пытались создать антимонгольскую коалицию, но неудачно. Их противники — гибеллины искали союза с монголами. Создалось нечто вроде коалиции «Фридрих II — хан Батый». Л.Н. назвал это «пактом о ненападении»810.

Следующий этап зарождения «черной легенды» был связан с изменениями в самом Монгольском улусе. Поначалу казалось, что они сулят успехи Христианскому миру.

После смерти Мункэ (1259 г.) на престол взошел Ариг-буга — несторианин. В 1260 г. монголы двинулись в «желтый крестовый поход» (находка Л.Н.) против мусульман — египетских мамлюков. При их «примитивных» понятиях о чести и наивной вере в данное слово, они надеялись на союзников — христианских рыцарей-крестоносцев. Но тамплиеры и не собирались держать слово; их вовсе не устраивало окончание бесконечной борьбы за Гроб Господень, поскольку это было бы концом самого ордена.

1260 г. оказался годом предательства, годом «Сидонской трагедии». Правитель христианской Сирии монгол Китбуга со своей крошечной армией спокойно стоял у Баальбека в расчете на союз с рыцарями, но был разгромлен «союзниками». Монголы, преданные и лишенные поддержки, были затем разбиты мамлюками у Айн-Джалуда.

Л.Н. считает 1260 г. поворотной датой в истории, после которой «сила вещей» повлекла цепь событий по иному пути811. Было сметено культурное наследие Византии: мусульмане убивали христиан, все более расширяя свой ареал. Ближний Восток из христианского превратился в мусульманский. Запад должен был что-то придумать для оправдания цепи своих предательств, и пошла по свету «черная легенда», что монголы — это татары, а татары на самом деле тартары, т. е. исчадие ада. Охаяны были не только тихие волжские татары, мордва, тунгусы, якуты, но и русские, входившие в это время в состав Золотой Орды. Ведь идея татаро-монгольского ига, по сути, «русская составляющая «черной легенды»812.