– И все же вы с сестрами однажды рискнули всем, лишь бы защитить его. Да и сейчас этим заняты. Почему, интересно мне?

– Понятия не имею. – Габриэль растягивала слова. – Может, в силу привычки?

– Крайне неблагоразумная привычка, моя дорогая Габриэль.

– Возможно, вы правы. Хотя мы с сестрами многим обязаны капитану Реми. Он помог нам спастись той ночью, когда вы послали охотников на ведьм дотла сжечь наш дом.

– В тот раз охотников на ведьм я послала только затем, чтобы отыскать капитана Реми и вернуть свои перчатки. Если бы вы не защищали его… О, не принимайте так близко к сердцу. – Екатерина подняла руку царственном жесте. – Давайте не будем заново ворошить старую ссору. Это было простое недоразумение.

Недоразумение? Если Екатерина так поступает из-за какого-то недоразумения, то каково вам приходится, если она считает вас своим врагом? Габриэль слишком хорошо знала ответ на этот вопрос. Темная Королева дарит вам отравленные перчатки. Призывает все темные силы, чтобы вырезать вас и всех ваших соотечественников на улицах Парижа. Габриэль потерла шею – ее внезапно утомила эта игра с Екатериной.

– Довольно с нас словесной дуэли, Ваше Величество, – без особых эмоций произнесла она. – Ясно, что вы могли спокойно не допустить встречи Реми с Наваррой. Итак, почему вы этого не сделали? Почему просто не арестовали нас обоих?

– Именно об этом я и спрашивала себя. – Екатерина нахмурилась. – Возможно, из-за шаткого перемирия, которое существует сейчас между моими подданными католиками и протестантами, и сама я смертельно устала от волнений среди граждан. Эти ханжи гугеноты несколько лет назад уже оплакали своего великого героя. Если я решусь сделать из капитана Реми мученика во второй раз, то рискую новой вспышкой военных столкновений. Иногда война оказывается полезной. Она помогает пристроить к делу мое дворянство, чтобы они не слишком мешались под ногами здесь, при дворе. Но война обходится слишком дорого. Я предпочитаю тратить деньги на постройку своего нового дворца и, поверьте, говорю с вами искренне, Габриэль. Меня сейчас тревожите скорее вы, нежели капитан Реми.

– Я?

– Именно. Я с большим интересом наблюдала за вашим продвижением при дворе. Вы нисколько не похожи на других куртизанок, этих глуповатых куриц, довольствующихся несколькими камушками, модными нарядами, красивым домом и приятным времяпрепровождением. Нет, вы жаждете много большего. Вы хотите власти, той власти, которая приходит вместе с господством над сердцем короля. – Поскольку Габриэль открыла рот, чтобы ответить, Екатерина остановила ее. – Не трудитесь отрицать это. Вы неплохо умеете скрывать свои мысли, милое дитя. Но даже самая неопытная ведьма в состоянии прочитать в ваших глазах честолюбивые устремления. Я уже достаточно давно разгадала надежды, которые вы питаете по поводу моего дорогого зятька, Наварры.

– Тогда почему вы не отослали меня? – поразилась Габриэль.

Екатерина не ответила. Она поднялась и отошла к камину, потом властно подозвала к себе девушку.

– Подойдите сюда.

Габриэль приблизилась к королеве медленными, осторожными шагами. Екатерина схватила ее за запястье и дернула к себе поближе.

– Вы когда-либо обращали внимание на эти буквы? – Она указала ей на великолепный резной рельеф на поверхности каменной каминной полки: причудливо переплетенные буквы.

– Их трудно не заметить. Они вырезаны повсюду во дворце.

– И вы знаете, что они означают?

Габриэль сдержала нетерпеливый вздох, гадая, какую новую игру затеяла королева.

– Конечно. Латинская Н представляет имя вашего покойного мужа, короля Генриха Второго. А латинская буква С, конечно же, означает ваше имя. Неизменное на поминание о Вашем Величестве.

– Напоминание, но не обо мне. То, что вы сочли за букву С, на самом деле всего лишь изображение полумесяца. Это луна, символ богини Дианы. Дианой звалась любовница моего мужа.

Габриэль широко распахнула глаза. Муж Екатерины правил много лет назад. Ей самой было не больше восьми лет, когда Генрих Второй, король Франции, встретил свою нежданную гибель во время придворного турнира. Но Габриэль слышала пересуды о долгой любовной связи короля и Дианы де Пуатье, но в присутствии Екатерины никто не осмеливался произносить вслух имя этой женщины.

Выпустив руку Габриэль, Екатерина подвинулась ближе к камину. Она пальцем обвела линии буквы Н, на ее лице появилась необычная для нее мягкость.

– Мне исполнилось всего четырнадцать, когда меня впервые привезли во Францию, чтобы выдать замуж за мужчину, которого я никогда в жизни не видела. Я была вырвана от своего родного дома в Италии, напугана поездкой в чужую, незнакомую мне страну, я изнемогала от ужаса, что мой жених окажется противным и гадким. – Екатерина рассмеялась негромким безрадостным смехом. – Было бы много лучше, если бы так и случилось. Но нет, мой Генрих оказался молод, энергичен и очень горяч. Почти как ваш капитан Реми. Я имела несчастье влюбиться в него с первого же взгляда.

– Несчастье? – эхом отозвалась Габриэль.

– Да, потому что сердце моего короля уже принадлежало другой, Диане де Пуатье. – Губы Екатерины тронула горькая усмешка. – Генрих женился на мне. Я вынашивала и рожала ему наследников. Но королевой Франции, пусть и некоронованной, он сделал Диану. Именно ее голос влиял на все королевские назначения и решения. Она властвовала даже в детской, указывала, как надо воспитывать моих детей, и определяла, какое им следует получать образование. Перед ней заискивал весь двор, и ее же этот двор чествовал, в то время как про меня и забывали, меня презирали, мной пренебрегали.

Непривычная дрожь в голосе Екатерины выдавала ее чувства. Она продолжала ласкать пальцем первую букву имени своего мужа.

– Генрих только выполнял свой долг по отношению ко мне, но даже тогда делал это крайне неохотно. Из моей постели он направлялся к ней. Я сделала отверстие в полу, прямо над покоями Дианы, и могла наблюдать, как эти двое предавались любовным утехам.

– Как же вы вытерпели все это? – воскликнула Габриэль. – Я бы избавилась ото всех этих полумесяцев, даже если бы мне пришлось снести весь Лувр.

– Неужели? – Екатерина оторвала руку от резьбы на каминной доске. – Такое обновление стоило бы лишком дорого, да и ради чего? Когда Генрих умер, это все не имело никакого значения. Поскольку и она больше не имела никакого значения. Именно эту мысль я пытаюсь донести до вас. Любовницы короля приходят, уходят и очень скоро забываются. Я вынуждена признать, что время мадам Дианы длилось много дольше, чем у большинства любовниц королей, но сомневаюсь, что вам так же повезет с Наваррой. Вы, возможно, уже отметили, что у моего дорогого зятя довольно блудливый глаз. – Екатерина встала напротив Габриэль, на лице ее снова застыла знакомая маска. – Нет, моя дорогая Габриэль. Никогда не ставьте себя в зависимость от короля, впрочем, как и любого другого мужчины. Вы поступите много мудрее, если добьетесь расположения королевы, такой же, как вы, Дочери Земли.

Габриэль резко вздохнула, все остатки жалости к Екатерине исчезли. Сочувствовать Темной Королеве было опаснее, чем бояться ее. Все может кончиться тем, что она забудет, какой хитрой и коварной бывает Екатерина. Габриэль отлично понимала, куда та клонит. Уже не в первый раз королева пыталась завлечь Габриэль в ряды своего Летучего эскадрона.

Габриэль отступила назад.

– Расположения Вашего Величества? – насмешливо повторила она. – Но каким образом? Влиться в ваш королевский бордель? Ваше Величество предлагает себя в роль моей сводницы?

– Не грубите, дитя мое. – Екатерина поджала губы. – Я могла бы много больше ценить вас по сравнению с другими дамами, которые служат мне. Я могу предложить вам все, что и ваш король, и даже больше. Богатство, земли, титулы… власть!

– Власть? – Габриэль недоверчиво рассмеялась. – Вы предлагаете мне разделить с вами вашу власть?

– Увы, я старею, моя дорогая. Я бы с радостью воспользовалась вашим юным умом и энергией. Габриэль, только подумайте, что мы с вами вдвоем могли бы сделать для славы Франции и особенно для славы ее женщин. Вы стали бы моей правой рукой, более нежно любимой, чем мои собственные дочери. Я научила бы вас всему, что знаю, в том числе и моим самым могучим и тайным знаниям. Взамен я потребовала бы от вас…